Неточные совпадения
Софронов сын, трехаршинный староста, по всем признакам человек весьма глупый, также пошел за нами, да еще присоединился к нам земский Федосеич, отставной
солдат с огромными усами и престранным выражением лица: точно он весьма давно тому назад чему-то необыкновенно
удивился да с тех пор уж и не пришел в себя.
А тут чувствительные сердца и начнут
удивляться, как мужики убивают помещиков с целыми семьями, как в Старой Руссе
солдаты военных поселений избили всех русских немцев и немецких русских.
Офицер, сопровождавший
солдат, узнав, зачем я еду на Сахалин, очень
удивился и стал уверять меня, что я не имею никакого права подходить близко к каторге и колонии, так как я не состою на государственной службе.
— Какой же ты после этого
солдат? —
удивлялся Палач. — Эх, служба, служба, плохо дело…
— Ах, озорник, озорник! —
удивлялся «Домнушкин
солдат». — Этакая пасть, подумаешь, а?
— Ишь ты, какой прыткой! —
удивляется солдат. — Места пожалел.
Одного я боюсь, что под влиянием жужжания пуль, высовываясь из амбразуры, чтобы посмотреть неприятеля, вы ничего не увидите, а ежели увидите, то очень
удивитесь, что этот белый каменистый вал, который так близко от вас и на котором вспыхивают белые дымки, этот-то белый вал и есть неприятель — он, как говорят
солдаты и матросы.
— А как же? —
удивился и обиделся
солдат. — Вместях все едем… Одна компания. Значит, у их благородия супруга на манер милосердной сестры, и вот они в том же роде… Уж я потрафлю, не беспокойтесь, только бы привел господь сокрушить хучь в одном роде это самое турецкое челмо… а-ах, боже мой!..
— Ваш предводитель — мой сын, — сказала она, и ни один из
солдат не усумнился в этом. Шли рядом с нею, хвалебно говоря о том, как умен и храбр ее сын, она слушала их, гордо подняв голову, и не
удивлялась — ее сын таков и должен быть!
Но боцман на это был не согласен и, ступивши на берег, отправился в ближайший кабак вместе с несколькими матросами. И там, конечно, веселье было самое матросское. Скоро в маленьком французском кабачке уже раздавались пьяные русские песни, и французские матросы и
солдаты весело отбивают такт, постукивают стаканчиками, чокаются с русскими и
удивляются той отваге, с которой боцман залпом глотает стакан за стаканчиком.
— И кто им эти советы дает! —
удивился солдат.
Сбежался народ, кто с лепешкой, кто с ложкой, — дело-то в самый обед было. Сгрудились вокруг,
удивляются:
солдат трезвый, а слова пьяные.
Многие
удивлялись привязанности к нему со стороны
солдат.
Насмелился
солдат, — в суете да с обиды и мышь храбра, — дернул рюмку-другую. С полковым батюшкой чокнулся, хоть он и не офицерской линии, однако вроде вольного человека. Хватил по третьей, — барыне за адъютантовой спиной подмигнул: сторонись, душа, оболью. Четвертую грибком осадил. От пятой еле его Илья отодрал, — не жаль себя, да жаль водочки… Кругом народ исподтишка
удивляется: ай да помещик, ужели барыня на его имя имение отписала? Ишь хлещет, будто винокуренный завод пропивает.
В 10 часов утра в русский лагерь прибыли императоры с огромной свитой. Часть четвертой колонны находилась с Кутузовым в центре Пражских высот. Подъехав к войску и видя, что
солдаты отдыхали у ружей, сложенных в сошки, государь Александр Павлович
удивился...