Неточные совпадения
Расспросивши подробно будочника, куда можно
пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть
на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально
на проходившую по деревянному
тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка
на лестнице трактирным слугою.
Дойдя до поворота, он перешел
на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня уже идет вслед за ним, по той же дороге, и ничего не замечая. Дойдя до поворота, как раз и она повернула в эту же улицу. Он пошел вслед, не спуская с нее глаз с противоположного
тротуара;
пройдя шагов пятьдесят, перешел опять
на ту сторону, по которой шла Соня, догнал ее и пошел за ней, оставаясь в пяти шагах расстояния.
Я было вышел;
на той стороне
тротуара раздался сиплый, пьяный рев ругавшегося прохожего; я постоял, поглядел и тихо вернулся, тихо
прошел наверх, тихо разделся, сложил узелок и лег ничком, без слез и без мыслей, и вот с этой-то самой минуты я и стал мыслить, Андрей Петрович!
Много таких дам в бриллиантах появилось в Кружке после японской войны. Их звали «интендантскими дамами». Они швырялись тысячами рублей, особенно «туровала» одна блондинка, которую все называли «графиней». Она была залита бриллиантами. Как-то скоро она
сошла на нет — сперва слиняли бриллианты, а там и сама исчезла. Ее потом встречали
на тротуаре около Сандуновских бань…
— Позвольте
пройти, — вежливо обратился Глеб Иванович к стоящей
на тротуаре против двери
на четвереньках мокрой от дождя и грязи бабе.
Князь вышел и некоторое время
ходил в раздумье по
тротуару. Окна комнат, занимаемых Рогожиным, были все заперты; окна половины, занятой его матерью, почти все были отперты; день был ясный, жаркий; князь перешел через улицу
на противоположный
тротуар и остановился взглянуть еще раз
на окна: не только они были заперты, но почти везде были опущены белые сторы.
Он вышел, как давеча,
на противоположный
тротуар, смотрел
на окна и
ходил на мучительном зное с полчаса, может, и больше;
на этот раз ничего не шевельнулось; окна не отворились, белые сторы были неподвижны.
Я стал
на тротуаре против ворот и глядел в калитку. Только что я вышел, баба бросилась наверх, а дворник, сделав свое дело, тоже куда-то скрылся. Через минуту женщина, помогавшая снести Елену,
сошла с крыльца, спеша к себе вниз. Увидев меня, она остановилась и с любопытством
на меня поглядела. Ее доброе и смирное лицо ободрило меня. Я снова ступил
на двор и прямо подошел к ней.
Да ведь я… слушай, Наташа: да ведь я часто к тебе
ходил, и мать не знала, и никто не знал; то под окнами у тебя стою, то жду: полсутки иной раз жду где-нибудь
на тротуаре у твоих ворот!
Чувство ожидаемого счастья так овладело моим героем, что он не в состоянии был спокойно досидеть вечер у генеральши и раскланялся. Быстро шагая, пошел он по деревянному
тротуару и принялся даже с несвойственною ему веселостью насвистывать какой-то марш, а потом с попавшимся навстречу Румянцовым раскланялся так радушно, что привел того в восторг и в недоумение.
Прошел он прямо к Годневым, которых застал за ужином, и как ни старался принять спокойный и равнодушный вид,
на лице его было написано удовольствие.
— Нет, в самом деле
пройду… У вас будет огонек гореть, а я по
тротуару и
пройду. Вам-то хорошо, а я… Что же, у всякого своя судьба, и я буду рада, что вы счастливы. Может быть, когда-нибудь и меня вспомните в такой вечерок. Жена-то, конечно, ничего
на знает — молодые ничего не понимают, а у вас свои мысли в голове.
Проехала печальная процессия, и улица вновь приняла свой обычный вид.
Тротуары ослизли,
на улице — лужи светятся. Однако ж люди
ходят взад и вперед — стало быть, нужно. Некоторые даже перед окном фруктового магазина останавливаются, постоят-постоят и пойдут дальше. А у иных книжки под мышкой — те как будто робеют. А вот я сижу дома и не робею. Сижу и только об одном думаю: сегодня за обедом кислые щи подадут…
За чаем они все трое почти не разговаривали.
На улице светило солнце, по
тротуару шлёпали босые ноги ребятишек, мимо окон
проходили продавцы овощей.
Теперь, шагая по улице с ящиком
на груди, он по-прежнему осторожно уступал дорогу встречным пешеходам,
сходя с
тротуара на мостовую или прижимаясь к стенам домов, но стал смотреть в лица людей более внимательно, с чувством, которое было подобно почтению к ним. Человеческие лица вдруг изменились, стали значительнее, разнообразнее, все начали охотнее и проще заговаривать друг с другом,
ходили быстрее, твёрже.
Он был с нами в корпусе безотлучно. Никто не помнил такого случая, чтобы Перский оставил здание, и один раз, когда его увидали с сопровождавшим его вестовым
на тротуаре, — весь корпус пришел в движение, и от одного кадета другому передавалось невероятное известие: «Михаил Степанович
прошел по улице!»
Под утро по совершенно бессонной Москве, не потушившей ни одного огня, вверх по Тверской, сметая все встречное, что жалось в подъезды и витрины, выдавливая стекла,
прошла многотысячная, стрекочущая копытами по торцам змея Конной армии. Малиновые башлыки мотались концами
на серых спинах, и кончики пик кололи небо. Толпа, мечущаяся и воющая, как будто ожила сразу, увидав ломящиеся вперед, рассекающие расплеснутое варево безумия шеренги. В толпе
на тротуарах начали призывно, с надеждою, выть.
И мы не знали, что говорить, мы смеялись, мы плакали, мы говорили тысячи слов без связи и мысли; мы то
ходили по
тротуару, то вдруг возвращались назад и пускались переходить через улицу; потом останавливались и опять переходили
на набережную; мы были как дети…
Не обращая внимания
на то, что с него
сходил в тот день по крайней мере уже девятый пот, что его немилосердно жгло и палило солнце в бока, в затылок, он быстро шагал по распаленному почти
тротуару около постоялых дворов, из которых в растворенные ворота его сильно обдавало запахом дегтя, кожи и навоза.
Какая-нибудь швея из магазина перебежит через Невский проспект с коробкою в руках, какая-нибудь жалкая добыча человеколюбивого повытчика, пущенная по миру во фризовой шинели, какой-нибудь заезжий чудак, которому все часы равны, какая-нибудь длинная высокая англичанка с ридикюлем и книжкою в руках, какой-нибудь артельщик, русский человек в демикотоновом сюртуке с талией
на спине, с узенькою бородою, живущий всю жизнь
на живую нитку, в котором всё шевелится: спина, и руки, и ноги, и голова, когда он учтиво
проходит по
тротуару, иногда низкий ремесленник; больше никого не встретите вы
на Невском проспекте.
На дворе все было тихо, казачок в сенях пощелкивал орехи, кучер возле сарая чистил хомут и курил из крошечного чубука, однако и этого довольно было, чтоб отстращать ее; она
прошла мимо и через четверть часа явилась
на том
тротуаре,
на котором спал Ефим.
Это был человек неопределенного возраста, с чертами, привлекавшими невольное внимание. По лицу пергаментного цвета
проходили резкие морщины, но большая борода, окладистая в начале, очень длинная и остроконечная в конце, была черна, как смоль. Глаза были необыкновенно живы и блестящи, и взгляда их нельзя было не заметить или забыть. Мы невольно остановились
на тротуаре.
Иван Вианорыч степенно двигался по деревянному
тротуару, часто и внушительно постукивая большими кожаными калошами.
На Дворянской его обогнал десяток гимназистов разного возраста. Они шли парами, громко смеясь и сталкивая друг друга с помоста в снег. Сзади шагал долговязый молодой учитель в синих очках, с козлиной черной бородкой; в зубах у него была папироса.
Проходя мимо Наседкина, учитель поглядел ему прямо в лицо тем открытым, дружеским взглядом, которым так славно смотрят весной очень молодые люди.
Ночью не дозволяют
ходить по
тротуарам, днем не пускают во дворы и
на лестницы, пока не скажешь, к кому идешь — тогда один из дворников отправляется по следам и доводит до самой двери.
Ночной бульварный Париж тоже не отличался чистотой нравов, но при Второй империи женщины сидели по кафе, а те, которые
ходили вверх и вниз по бульвару, находились все-таки под полицейским наблюдением, и до очень поздних часов ночи вы если и делались предметом приставаний и зазываний, то все-таки не так открыто и назойливо, как
на Regent Street или Piccadilly-Circus Лондона, где вас сразу поражали с 9 часов вечера до часу ночи (когда разом все кабаки, пивные и кафе запираются) эти волны женщин, густо запружающих
тротуары и стоящих
на перекрестках целыми кучками, точно
на какой-то бирже.
Я притворился, что не вижу Любы, лихим, беззаботным шагом быстро
прошел по
тротуару, — раньше, чем она взошла
на него с улицы.
В белой темноте зимней ночи навстречу мне шел высокий черный человек. Я
сошел с
тротуара на улицу, как будто мне нужно было
на другую сторону. Человек круто повернул и пошел ко мне. Я отбежал.
Квартира его занимала целый флигелек с подъездом
на переулок, выкрашенный в желтоватую краску. Окна поднимались от
тротуара на добрых два аршина. По лесенке заново выштукатуренных сеней шел красивый половик. Вторая дверь была обита светло-зеленым сукном с медными бляшками. Передняя так и блистала чистотой. Докладывать о госте
ходил мальчик в сером полуфрачке. В этих подробностях обстановки Иван Алексеевич узнавал франтоватость своего приятеля.
Швейцара в сенях уже не было, когда Палтусов
проходил назад. Он спускался по ступеням замедленным шагом, с опущенной головой. Раза два обертывался он назад и оглядывал сени.
На тротуаре, в подъезде, он постоял немного и, вместо того чтобы кликнуть извозчика, повернул направо и вошел под ворота.
Сойдя с наружной лестницы
на тротуар, Ранеев остановился.
На углу Литейной и Фурштадтской стояла карета с опущенными шторами, а по
тротуару ходил нервной походкой ожидающего — Неелов.
— Я почти никогда не
хожу, — перебила я его. — Доктор пристал. Я вышла для моциона, а не для тех иерихонцев. — И я указала
на тротуар, через улицу.
Виктор Аркадьевич, не находя удобным ждать против самого дома,
прошел несколько далее и начал
ходить взад и вперед по небольшому пространству гранитного
тротуара, не теряя ни
на минуту из виду подъезда графского дома, куда все продолжали подъезжать экипажи, и ворот, у которых с неподвижностью изваянной фигуры сидел страж.
В тот день, который я описываю, пленипотентов полосатый пес был
на своем возвышенном месте и любовался природою. Я его не заметил или не обратил
на него внимания, во-первых, потому, что знал его, а во-вторых, потому, что как раз в это самое время увидал
на противоположном
тротуаре Друкарта и
сошел, чтобы поговорить с ним о моих недосугах, мешавших моему участию в спектакле.