Неточные совпадения
Общее стремление преодолеть хаос,
создать условия правовой закономерности, условия свободного развития связанных
сил.
— Мы — это те
силы России, которые
создали ее международное блестящее положение, ее внутреннюю красоту и своеобразную культуру.
— Думаю поехать за границу, пожить там до весны, полечиться и вообще привести себя в порядок. Я верю, что Дума
создаст широкие возможности культурной работы. Не повысив уровня культуры народа, мы будем бесплодно тратить интеллектуальные
силы — вот что внушил мне истекший год, и, прощая ему все ужасы, я благодарю его.
Ты проснешься ль, исполненный
сил?
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил,
Создал песню, подобную стону,
И навеки духовно почил?
— Да, необходимо
создать организацию, которая была бы способна объединять в каждый данный момент все революционные
силы, всякие вспышки, воспитывать и умножать бойцов для решительного боя — вот! Дунаев, товарищ Дунаев…
— Предки наши были умные, ловкие люди, — продолжал он, — где нельзя было брать
силой и волей, они
создали систему, она обратилась в предание — и вы гибнете систематически, по преданию, как индианка, сожигающаяся с трупом мужа…
Новое учение не давало ничего, кроме того, что было до него: ту же жизнь, только с уничижениями, разочарованиями, и впереди обещало — смерть и тлен. Взявши девизы своих добродетелей из книги старого учения, оно обольстилось буквою их, не вникнув в дух и глубину, и требовало исполнения этой «буквы» с такою злобой и нетерпимостью, против которой остерегало старое учение. Оставив себе одну животную жизнь, «новая
сила» не
создала, вместо отринутого старого, никакого другого, лучшего идеала жизни.
А между тем только на этих
силах и можно
создать что-нибудь истинно прочное и таким образом обеспечить за ним будущее.
Ибо и отрекшиеся от христианства и бунтующие против него в существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и остались, ибо до сих пор ни мудрость их, ни жар сердца их не в
силах были
создать иного высшего образа человеку и достоинству его, как образ, указанный древле Христом.
Более характерной денудационной долины, чем Кулумбе, я не видывал. Река, стесненная горами, все время извивается между утесами. Можно подумать, что горные хребты здесь старались на каждом шагу
создать препятствия для воды, но последняя взяла верх и
силой проложила себе дорогу к морю.
Долина Сицы покрыта отличным хвойно-смешанным лесом. Особенности этой долины заключаются в мощных террасах. В обнажениях видно, что террасы эти наносного образования и состоят из глины, ила и угловатых камней величиной с конскую голову. Было время, когда какие-то
силы создали эти террасы. Затем вдруг наступил покой. Террасы стали зарастать лесом, которому теперь насчитывается более 200 лет.
Если бы от природы была во мне
сила создать что-нибудь маленькое новое в науке, я от этого чувства приобрел бы
силу пересоздать науку.
И что всего обиднее, она сама
создала этот отпор, сама дала ему
силу своим непростительным баловством и потворством!
Москва вводится в план. Но чтобы
создать новую Москву на месте старой, почти тысячу лет строившейся кусочками, где какой удобен для строителя, нужны особые, невиданные доселе
силы…
А если бы за это же дело взялся Галактион… о, он один сумел бы прокормить целый уезд,
создать работу, найти приложение даром пропадавшим
силам и вдохнуть мужскую энергию!
Эти
силы не могут имманентно себя перерасти,
создать чудесное.
— Нужда, желание безопасности и сохранности
созидают царства; разрушают их несогласие, ухищрение и
сила.
Прямым последствием таких речей явилась мысль зажить на новых началах;
создать, вместо вредной родовой семьи, семью разумную, соединяемую не родством, а единством интересов и стремлений, и таким образом защитить каждого общими
силами от недостатков, притеснений и напастей.
Этого требует время — мы должны идти всегда впереди всех, потому что мы — рабочие, призванные
силою истории разрушить старый мир,
создать новую жизнь.
Я, Д-503, строитель «Интеграла», — я только один из математиков Единого Государства. Мое привычное к цифрам перо не в
силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю — точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой? Будет — верю и знаю.
Он не гонится за большими сельскохозяйственными предприятиями, ибо знает, что
сила его не тут, а в той неприступной крепости, которую он
создал себе благодаря кабаку и торговым оборотам.
Ничем не ограничиваемое воображение
создает мнимую действительность, которая, вследствие постоянного возбуждения умственных
сил, претворяется в конкретную, почти осязаемую.
Самые дикие лесные уголки дышали великой и могучей поэзией, разливавшейся в тысячах отдельных деталей, где все было оригинально, все полно
силы и какой-то сказочной прелести, особенно по сравнению с жалкими усилиями человека
создать красками или словом что-нибудь подобное.
Этот человек сам
создавал цены, никого не искал и ни от кого не зависел; как ни заурядна была его наружность, но во всем, даже в манере держать нагайку, чувствовалось сознание
силы и привычной власти над степью.
Сильные умы именно и отличаются той внутренней
силой, которая дает им возможность не поддаваться готовым воззрениям и системам, а самим
создавать свои взгляды и выводы, на основании живых впечатлений.
— О нет, — снисходительно улыбаясь, продолжала девушка. — Труд — это когда человек
создаёт что-нибудь затратой своей
силы… когда он делает… тесёмки, ленты, стулья, шкафы… понимаете?
Радовалась саду и Елена Петровна, но не умела по возрасту оценить его тайную
силу и думала главным образом о пользе для здоровья детей; для души же ихней своими руками захотела
создать красоту, которой так больно не хватало в прежней жизни с генералом.
И в самом деле, что может противустоять твердой воле человека? — воля — заключает в себе всю душу; хотеть — значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, — жить, одним словом; воля есть нравственная
сила каждого существа, свободное стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, отпечаток божества, творческая власть, которая из ничего
созидает чудеса… о если б волю можно было разложить на цифры и выразить в углах и градусах, как всемогущи и всезнающи были бы мы!..
Кто б ей ни овладел, порок иль благодать,
Слепа, могуча, равнодушна,
Готова
сила та крушить иль
созидать,
Добру и злу равно послушна.
Кто позвал тебя? Я, я сам
создал тебя здесь. Я вызвал тебя, только не из какой-нибудь «сферы», а из душного, темного котла, чтобы ты ужаснул своим видом эту чистую, прилизанную, ненавистную толпу. Приди,
силою моей власти прикованный к полотну, смотри с него на эти фраки и трэны, крикни им: я — язва растущая! Ударь их в сердце, лиши их сна, стань перед их глазами призраком! Убей их спокойствие, как ты убил мое…
Публика помнит, что Сосницкий, Щепкин, Мартынов, Максимов, Самойлов в ролях этих авторов не только
создавали типы на сцене, что, конечно, зависит от степени таланта, но и умным и рельефным произношением сохраняли всю
силу и образцового языка, давая вес каждой фразе, каждому слову. Откуда же, как не со сцены, можно желать слышать и образцовое чтение образцовых произведений?
Силою любви своей человек
создаёт подобного себе, и потому думал я, что девушка понимает душу мою, видит мысли мои и нужна мне, как я сам себе. Мать её стала ещё больше унылой, смотрит на меня со слезами, молчит и вздыхает, а Титов прячет скверные руки свои и тоже молча ходит вокруг меня; вьётся, как ворон над собакой издыхающей, чтоб в минуту смерти вырвать ей глаза. С месяц времени прошло, а я всё на том же месте стою, будто дошёл до крутого оврага и не знаю, где перейти. Тяжело было.
И не привык ещё, не умеет он пользоваться
силами своими, пугается мятежей духа своего,
создаёт чудовищ и боится отражений нестройной души своей — не понимая сущности её; поклоняется формам веры своей — тени своей, говорю!
Правда, что никаких споров по праву владения не было, но все это не имело законной
силы, а держалось на том, что если Протасов говорит, что его отец купил домишко от покойного деда Тарасовых, то Тарасовы не оспаривали владенных прав Протасовых; но как теперь требовались права, то прав нет, и совестному судье воочию предлежало решать вопрос: преступление ли вызвало закон или закон
создал преступление?
Они всё только строят, вечно трудятся, их пот и кровь — цемент всех сооружений на земле; но они ничего не получают за это, отдавая все свои
силы вечному стремлению сооружать, — стремлению, которое
создает на земле чудеса, но все-таки не дает людям крова и слишком мало дает им хлеба.
Живет некто, пытается что-то
создать, стягивает в русло своих намерений множество чужих
сил, умов и воль, пожирает массу человеческого труда и вдруг — капризно бросает все недоделанным, недостроенным, да часто и самого себя выбрасывает вон из жизни. И бесследно погибает тяжкий труд людей, ничем разрешается напряженная, порою мучительная работа.
Обыкновенно он начинал с того, что хвастался своим умом,
силою которого безграмотный мужик
создал и ведет большое дело с глупыми и вороватыми людьми под рукою, — об этом он говорил пространно, но как-то вяло, с большими паузами и часто вздыхая присвистывающим звуком. Иногда казалось, что ему скучно исчислять свои деловые успехи, он напрягается и заставляет себя говорить о них.
Кудесник-законодатель перевертывает календарь, вместо церковных праздников он отмечает иные благоприятные дни для чудес — дни легкие и черные; он
создает условия для успешности всех начинаний — и эти условия — иные, чем правовые или нравственные нормы; между тем они так же строго формальны, как эти нормы: так, заговор должен быть произносим с совершенной точностью, так же следует исполнять обряд; зубы у заговаривающего должны быть все целы; передать
силу заговора можно только младшему летами; некоторые заговоры нужно произносить под связанными ветвями березки, над следом; другие — натощак, на пороге, в чистом поле, лицом к востоку, на ущерб луны.
Общая тревога не угасала, недоумение не разрешалось — среди этих людей не было
сил создать одну мысль и одно чувство; угловатые, сухие и разные, они не сливались в живую разумную
силу, освещенную единством желания.
Читая романы Лафонтена и Дюкре-Дюмениля, Кольцов тоже пытался сам
создать в голове своей что-нибудь в том же роде; но это было выше
сил его, и желание осталось неосуществленным.
Он сам
создавал себе систему; она выживалась в нем годами, и в душе его уже мало-помалу восставал еще темный, неясный, но как-то дивно-отрадный образ идеи, воплощенной в новую, просветленную форму, и эта форма просилась из души его, терзая эту душу; он еще робко чувствовал оригинальность, истину и самобытность ее: творчество уже сказывалось
силам его; оно формировалось и крепло.
Ты проснёшься ль, исполненный
сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Пикник на картинном берегу Волги, бал и спектакль благородных любителей — вот сколько важных и многообразных вещей надлежало устроить ее превосходительству,
создать их
силою своего ума, вдохновить своей фантазией, осветить своим участием и сочувствием, провести в общество и ходко двинуть все дело своим желанием, своим «я так хочу».
Каждый народ в соответствии своему умопостигаемому лику, по-своему преломляет луч божественной Плеромы и, предоставленный собственным
силам,
создает свою религию и благочестие.
Воскрешение, как и рождение, есть творческий акт Божьего всемогущества, которым возвращается душе усопшего животворящая ее
сила, способность
создать для себя, соответственно своей природе, тело; оно есть излияние животворящей
силы Божией на человеческую душу, т. е. акт теургический.
Напротив, сознание, что в человека входит нечеловеческая
сила и в нем совершаются превышающие его собственную меру события, одно только и
создает жизненную убедительность мифа.
«Когда Бог хотел сотворить человека, Закон сказал Ему: «если Ты сотворишь человека и он кончит грехопадением, как найдет он
силу переносить кару, которую Ты ему назначишь?» Святой, да будет Он благословен, отвечает ему: «Я
создал покаяние раньше создания мира».
И ум растерянно крутится над этой мешаниной, старается умственным, логическим путем
создать хоть какое-нибудь единство, «идеей» обуздать ползущие врозь
силы.
В колоссальном, с тех пор невиданном напряжении
сил он
создал во всех областях духа в течение нескольких веков ценности, из которых тысячелетия не перестают черпать полными пригоршнями.
Опять нам приходится призвать читателя к самому усиленному напряжению фантазии, чтоб он мог себе представить тот религиозный строй души, который
создал подобного бога. Человек должен собственными
силами перестрадать горести свои и скорби, и лишь тогда идти к богу, с душою светлой, ясной и радостной.