Неточные совпадения
Молодые художники отказывались от традиционного академизма, требовавшего подражания классическим образцам, главным образом итальянского
искусства, и выступали за
создание русского самобытного
искусства, проникнутого передовыми, демократическими идеями.
А. А. Бренко как-то всегда жила на много лет вперед и доказала это своим последним трудом:
созданием первого рабочего театра и первой рабочей бесплатной школы сценического
искусства.
Произведение
искусства —
создание жизненного процесса,
создание живого человека, который произвел дело не без тяжелой борьбы, и на произведении отражается тяжелый, грубый след борьбы производства.
Как решить этот вопрос, не входит в сферу нашего рассуждения; но как решен будет он, точно так же должен быть решен вопрос и о степени уважения, которой заслуживают
создания архитектуры в значении чистого
искусства, а не практической деятельности.
Природа не стареет, вместо увядших произведений своих она рождает новые;
искусство лишено этой вечной способности воспроизведения, возобновления, а между тем время не без следа проходит и над его
созданиями.
Но если под прекрасным понимать то, что понимается в этом определении, — полное согласие идеи и формы, то из стремления к прекрасному надобно выводить не
искусство в частности, а вообще всю деятельность человека, основное начало которой — полное осуществление известной мысли; стремление к единству идеи и образа — формальное начало всякой техники, стремление к
созданию и усовершенствованию всякого произведения или изделия; выводя из стремления к прекрасному
искусство, мы смешиваем два значения этого слова: 1) изящное
искусство (поэзия, музыкант, д.) и 2) уменье или старанье хорошо сделать что-нибудь; только последнее выводится из стремления к единству идеи и формы.
Одним словом, если красота в действительности развивается в борьбе с другими стремлениями природы, то и в
искусстве красота развивается также в борьбе с другими стремлениями и потребностями человека, ее создающего; если в действительности эта борьба портит или губит красоту, то едва ли менее шансов, что она испортит или погубит ее в произведении
искусства; если в действительности прекрасное развивается под влияниями, ему чуждыми, не допускающими его быть только прекрасным, то и
создание художника или поэта развивается множеством различных стремлений, результат которых должен быть таков же.
Спешим прибавить, что композитор может в самом деле проникнуться чувством, которое должно выражаться в его произведении; тогда он может написать нечто гораздо высшее не только по внешней красивости, но и по внутреннему достоинству, нежели народная песня; но в таком случае его произведение будет произведением
искусства или «уменья» только с технической стороны, только в том смысле, в котором и все человеческие произведения, созданные при помощи глубокого изучения, соображений, заботы о том, чтобы «выело как возможно лучше», могут назваться произведениями
искусства.; в сущности же произведение композитора, написанное под преобладающим влиянием непроизвольного чувства, будет
создание природы (жизни) вообще, а не
искусства.
Действительно, его краткость кажется недостаткам, когда вспомним о том, до какой степени укоренилось мнение, будто бы красота произведений
искусства выше красоты действительных предметов, событий и людей; но когда посмотришь на шаткость этого мнения, когда вспомнишь, как люди, его выставляющие, противоречат сами себе на каждом шагу, то покажется, что было бы довольно, изложив мнение о превосходстве
искусства над действительностью, ограничиться прибавлением слов: это несправедливо, всякий чувствует, что красота действительной жизни выше красоты
созданий «творческой» фантазии.
Точно так же и с приговором эстетики о
созданиях природы и
искусства: малейший, истинный или мнимый, недостаток в произведении природы — и эстетика толкует об этом недостатке, шокируется им, готова забывать о всех достоинствах, о всех красотах: стоит ли ценить их, в самом деле, когда они явились без всякого усилия!
Мы готовы, однако же, согласиться, что преднамеренности больше в прекрасных произведениях
искусства, нежели в прекрасных
созданиях природы, и что в этом отношении
искусство стояло бы выше природы, если б его преднамеренность была свободна от недостатков, от которых свободна природа.
Гениальные
создания его, продолжая служить образцами и источником
искусству, — сами становятся историей.
Но подымать вечные законы
искусства, толковать о художественных красотах по поводу
созданий современных русских повествователей — это (да простят мне г. Анненков и все его последователи!) так же смешно, как развивать теорию генерал-баса в поощрение тапера, не сбивающегося с такта, или пуститься в изложение математической теории вероятностей по поводу ошибки ученика, неверно решившего уравнение первой степени.
«Для эпох неудержимого упадка определенной религии характерно, что исполнения религиозного
искусства процветают здесь как никогда при иных обстоятельствах, между тем как творческая способность к
созданию религиозных произведений подлинного величия и настоящей глубины угасает вместе с неомрачимым доверием и непоколебимой силой веры.
Однако достижение
искусства, самое творчество красоты не является
созданием этой техники, ее закономерным результатом, как в хозяйстве.
Это откровение об эдемской плоти легло в основу греческого антропоморфизма и отпечатлелось в божественных
созданиях пластического
искусства, в эллинской иконографии.
Воображение играет такую роль не только в мифотворчестве и
искусстве, где никто этой роли не отрицает, но и в научных открытиях, и в технических изобретениях, и в нравственной жизни, в
создании более высокого типа отношений между людьми.
Но в истории русского сценического
искусства Михаил Семенович — творец двух лиц: Фамусова и городничего, и, в меньшей степени, Кочкарева в «Женитьбе». Во всех трех этих «
созданиях» я его видел тогда юношей, уже значительно подготовленным к высшим запросам от театра и игры актера.
Молодая хозяйка повела своего гостя в сад, и отсюда указала ему на лучшие виды. Слова ее придавали каждому предмету тот художественный или поэтический образ, который только избранные натуры могут угадывать и уловить в
созданиях природы и
искусства, в наружности и душе человека. Волгин восхищался садом, восхищался местностью, но более увлекательной, живописной речью своего прекрасного чичероне.
Прежние эпохи знали лишь вопрос об оправдании наук и
искусств или
создании новых форм общественности, но не знали религиозного вопроса о творчестве, о раскрытии творческой тайны о человеке в новую мировую эпоху.
Канон в
искусстве всегда есть задержка творческой энергии как необходимое приспособление к этому миру, как послушание последствиям греха человека, задержка, не допускающая
создания мира иного.