Неточные совпадения
Это происходило частью от характера Марьи Михайловны, тетки Ольги, частью от
совершенного недостатка всякого повода для обеих — вести себя иначе. Тетке не приходило в голову требовать от Ольги что-нибудь такое, что б резко противоречило ее желаниям; Ольге не приснилось бы во
сне не исполнить желания тетки, не последовать ее совету.
А во
сне душа сама все представила и выложила, что было в сердце, в
совершенной точности и в самой полной картине и — в пророческой форме.
От Иктенды двадцать восемь верст до Терпильской и столько же до Цепандинской станции, куда мы и прибыли часу в осьмом утра, проехав эти 56 верст в
совершенной темноте и во
сне. Погода все одна и та же, холодная, мрачная. Цепандинская станция состоит из бедной юрты без окон. Здесь, кажется, зимой не бывает станции, и оттого плоха и юрта, а может быть, живут тунгусы.
Эти слова запали в мой ум, и я принялся рассуждать: «Как же это маменька всегда говорила, что глупо верить
снам и что все толкования их —
совершенный вздор, а теперь сама сказала, что отец видел страшный, а не дурной
сон?
Так что когда наступит ночь и случайно вздумаешь дать себе отчет в прожитом дне, то не успеешь и перечислить всего
совершённого, как благодетельный
сон уже спешит смежить глаза, чтоб вознаградить усталый организм за претерпенную дневную сутолоку.
Со старыми знакомыми он перестал видеться; приближение нового лица обдавало его холодом. После разговора с дядей он еще глубже утонул в апатическом
сне: душа его погрузилась в
совершенную дремоту. Он предался какому-то истуканному равнодушию, жил праздно, упрямо удалялся от всего, что только напоминало образованный мир.
Может быть, этот взгляд был излишне суров, может быть, в нем выразилось отвращение, даже злорадное наслаждение ее испугом — если только не померещилось так со
сна Марье Тимофеевне; но только вдруг, после минутного почти выжидания, в лице бедной женщины выразился
совершенный ужас; по нем пробежали судороги, она подняла, сотрясая их, руки и вдруг заплакала, точь-в-точь как испугавшийся ребенок; еще мгновение, и она бы закричала.
Изумленный, даже встревоженный Алексей Степаныч, как будто упавший с неба, как будто разбуженный от сладкого
сна, думая успокоить жену, уверял с
совершенною искренностью, что всё прекрасно и всё бесподобно, что это всё ее одно воображение, что ее все любят и что разве может кто-нибудь ее не любить?..
Провинциальная жизнь вообще гибельна для тех, которые хотят сохранить не одно недвижимое имение, и для тех, которые не хотят делать неудободвижимым свое тело; при
совершенном отсутствии всякого теоретического интереса кто не заснет если не сладким, то долгим
сном в этой обители душевной дремоты?..
С воплем отчаяния, в
совершенном бессилии, он повергается на хладный церковный помост, теряет чувства и снова, как будто б пробудясь от
сна, видит себя посреди Красной площади.
«Маня! Маня!» — усиливался я закричать сколько было мочи, но чувствовал сквозь
сон, что из уст моих выходили какие-то немые, неслышные звуки. «Маня!» — попробовал я вскрикнуть в
совершенном отчаянии и, сделав над собой последнее усилие, спрыгнул в полусне с дивана так, что старые пружины брязгнули и загудели.
Ноги и тело у него были безупречные,
совершенных форм, поэтому он всегда спал стоя, чуть покачиваясь вперед и назад. Иногда он вздрагивал, и тогда крепкий
сон сменялся у него на несколько секунд чуткой дремотой, но недолгие минуты
сна были так глубоки, что в течение их отдыхали и освежались все мускулы, нервы и кожа.
Висленеву снились тяжелые
сны с беспрестанными перерывами, как это часто бывает с людьми, уснувшими в сознании
совершенной ими неловкости.
В этот день сам он не присутствовал на казни, но все же сделал распоряжение, чтобы перед
сном к нему явился игумен Чудова монастыря Левкий для духовной успокоительной беседы, потребность в которой грозный царь чувствовал всегда в день
совершенной по его повелению казни.
Ее собственные поступки, ее личные грехи и
совершенные преступления всецело завладели ее мыслями. Она с каким-то непонятным наслаждением углублялась в свое прошлое, мучилась, ужасалась и в тоже время упивалась, наслаждалась своим ужасом, своими мученьями. Перед ней предстал образ страдалицы Лиды в тот момент, когда бедная, обманутая в своей любви, чистая девушка спала могильным
сном в своей кроватке.