Неточные совпадения
«Нет, этого мы приятелю и понюхать не дадим», — сказал про себя Чичиков и потом объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни издержки по этому делу будут стоить более, ибо от судов нужно отрезать
полы собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать… но что это такая безделица, о которой даже не стоит и говорить.
Поля, все
поля тянулись вплоть до самого небосклона, то слегка вздымаясь, то опускаясь снова; кое-где виднелись небольшие леса и, усеянные редким и низким кустарником, вились овраги, напоминая глазу их
собственное изображение на старинных планах екатерининского времени.
Он торжествовал внутренне, что ушел от ее докучливых, мучительных требований и гроз, из-под того горизонта, под которым блещут молнии великих радостей и раздаются внезапные удары великих скорбей, где играют ложные надежды и великолепные призраки счастья, где гложет и снедает человека
собственная мысль и убивает страсть, где падает и торжествует ум, где сражается в непрестанной битве человек и уходит с
поля битвы истерзанный и все недовольный и ненасытимый.
Обломов долго ходил по комнате и не чувствовал под собой ног, не слыхал
собственных шагов: он ходил как будто на четверть от
полу.
И Райский развлекался от мысли о Вере, с утра его манили в разные стороны летучие мысли, свежесть утра, встречи в домашнем гнезде, новые лица,
поле, газета, новая книга или глава из
собственного романа. Вечером только начинает все прожитое днем сжиматься в один узел, и у кого сознательно, и у кого бессознательно, подводится итог «злобе дня».
— Слушай, я разбойника Митьку хотел сегодня было засадить, да и теперь еще не знаю, как решу. Конечно, в теперешнее модное время принято отцов да матерей за предрассудок считать, но ведь по законам-то, кажется, и в наше время не позволено стариков отцов за волосы таскать, да по роже каблуками на
полу бить, в их
собственном доме, да похваляться прийти и совсем убить — все при свидетелях-с. Я бы, если бы захотел, скрючил его и мог бы за вчерашнее сейчас засадить.
Какие они им подносят перспективные виды
собственных комнат с щеткой на правом плане, грядкой сору на вылощенном
полу, желтым самоваром на столе возле окна и самим хозяином, в халате и ермолке, с ярким бликом света на щеке!
Сидит он обыкновенно в таких случаях если не по правую руку губернатора, то и не в далеком от него расстоянии; в начале обеда более придерживается чувства
собственного достоинства и, закинувшись назад, но не оборачивая головы, сбоку пускает взор вниз по круглым затылкам и стоячим воротникам гостей; зато к концу стола развеселяется, начинает улыбаться во все стороны (в направлении губернатора он с начала обеда улыбался), а иногда даже предлагает тост в честь прекрасного
пола, украшения нашей планеты, по его словам.
2) Озера большей величины, также заливные или принимающие в себя каким-нибудь протоком
полую воду, но имеющие, сверх того, свою
собственную поддержку в родниках, открывающихся на дне и в берегах; из таких озер нередко излишек воды бежит ручейком или сочится длинною мокрединою.
— Да здесь-с, — засмеялся вдруг Лебедев, подымаясь во весь рост со стула и приятно смотря на князя, — очутился вдруг здесь, в
поле собственного моего сюртука. Вот, извольте сами посмотреть, ощупайте-с.
Пармен Семенович встречал гостей в передней, жал им руки, приветливо кланялся и разводил, кого в зал и в гостиную, где был собран женский
пол и несколько мужчин помоложе, а кого прямо на лестницу, в
собственные покои Пармена Семеновича с его холостым сыном.
Это было так неожиданно, так глупо, что я расхохотался. И тотчас же туго закрученная пружина во мне — лопнула, рука ослабела, шток громыхнул на
пол. Тут я на
собственном опыте увидел, что смех — самое страшное оружие: смехом можно убить все — даже убийство.
Но Василий Николаич за все радушие хозяйки отплачивает самою черною неблагодарностью. Он тут же распускает слух, что
собственными глазами видел, как собирали с
полу упавшее с блюда желе и укладывали вновь на блюдо, с очевидным намерением отравить им гостей. Марья Ивановна терпит пытку, потому что гарнизонные офицеры, оставшиеся за штатом и больше всех других заслужившие право на ужин, в голодной тоске переглядываются друг с другом.
Лакеи генеральши, отправив парадный на серебре стол, но в сущности состоящий из жареной печенки, пескарей и кофейной яичницы, лакеи эти, заморив
собственный свой голод пустыми щами, усаживаются в своих ливрейных фраках на скамеечке у ворот и начинают травить пуделем всех пробегающих мимо собак, а пожалуй, и коров, когда тех гонят с
поля.
Комнату свою он, вставая каждый день в шесть часов утра, прибирал
собственными руками, то есть мел в ней
пол, приносил дров и затапливал печь, ходил лично на колодезь за водой и, наконец, сам чистил свое платье.
И, вспоминая недавний разговор, он чувствовал, что не знал хорошо себя самого и что за всем, что он сказал Нилову, — за коровой и хатой, и
полем, и даже за чертами Анны — чудится еще что-то, что манило его и манит, но что это такое — он решительно не мог бы ни сказать, ни определить в
собственной мысли…
Вся эта немногосложная и ничтожная по содержанию сцена произошла на расстоянии каких-нибудь двух минут, но мне показалось, что это была сама вечность, что я уже не я, что все люди превратились в каких-то жалких букашек, что общая зала «Розы» ужасная мерзость, что со мной под руку идет все прошедшее, настоящее и будущее, что
пол под ногами немного колеблется, что пахнет какими-то удивительными духами, что ножки Шуры отбивают пульс моего
собственного сердца.
Я прикинул свое
собственное «
поле зрения» и пришел в ужас.
Кроме того, княгиня посягнула для «нелюбимой дочери» на свою
собственную часть: чтобы соединить выделяемые ей
поля, бабушка решила просить
собственного выдела, с тем чтоб при новой нарезке соединить интервалы дочерних
полей на счет своей вдовьей части.
Про свое
собственное училище барон сказал, что оно пока еще зерно, из которого, может быть, выйдет что-нибудь достойное внимания общества; себя при этом он назвал сеятелем, вышедшим в
поле с добрыми пожеланиями, которые он надеется привести к вожделенному исполнению с помощию своих добрых и уважаемых сослуживцев, между которыми барон как-то с особенною резкостью в похвалах указал на избранную им начальницу заведения, г-жу Петицкую, добродетели которой, по его словам, как светоч, будут гореть перед глазами ее юных воспитанниц.
В первом случае это нужно потому, что лиса, одаренная от природы самым тонким чутьем, не боится только конского следа и не бросит своей норы, когда побывает на ней человек верхом на лошади; во втором случае необходимо быть двоим охотникам потому, что, найдя нору с лисятами, один должен остаться для караула, а другой воротиться домой за лопатами, заступами, мешком или кошелем, за хлебом для
собственной пищи и за каким-нибудь платьем потеплее для ночного времени и на случай дождя, ибо для поимки лисят надобно оставаться в
поле иногда несколько дней.
Растерявшись при совершенном безлюдьи, за исключением беспомощной девочки сестры (отец находился в отдаленном кабинете), несчастная, вместо того чтобы, повалившись на
пол, стараться хотя бы
собственным телом затушить огонь, бросилась по комнатам к балконной двери гостиной, причем горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет, оставляя на нем следы рокового горенья.
Он питался, кажется, только
собственными ногтями, объедая их до крови, день и ночь что-то чертил, вычислял и непрерывно кашлял глухо бухающими звуками. Проститутки боялись его, считая безумным, но, из жалости, подкладывали к его двери хлеб, чай и сахар, он поднимал с
пола свертки и уносил к себе, всхрапывая, как усталая лошадь. Если же они забывали или не могли почему-либо принести ему свои дары, он, открывая дверь, хрипел в коридор...
В пример приводился часто акробат Ризлей, который так напугал
собственных детей перед представлением, что, когда пришлось подбросить их ногами на воздух, — дети раза два перекувырнулись в пространстве, да тут же прямехонько и шлепнулись на
пол.
Целые дни проходили незаметно: они гуляли по
полям, с лихорадочным трепетом читали и перечитывали, какие только были у них под рукой романы, которые им напоминали их
собственные чувства, и, наконец, целовались и глядели по целым часам друг на друга.
Монархиня, уверенная, что благонравие нежного
пола в высшем состоянии имеет сильное влияние на государственное благонравие, основала, под
собственным Ее надзиранием, Дом воспитания для двухсот благородных девиц, чтобы сделать их образцом женских достоинств.
Брат мой Николай, сидя у себя в канцелярии, мечтал о том, как он будет есть свои
собственные щи, от которых идет такой вкусный запах по всему двору, есть на зеленой травке, спать на солнышке, сидеть по целым часам за воротами на лавочке и глядеть на
поле и лес.
Константин уже виделся с Гоголем, который остановился у Погодина в его
собственном доме на Девичьем
поле.
Бегут ли под вечер ребята навстречу несущемуся с
поля стаду — нежная головка младенца уже непременно мелькает в резвой, шумливой толпе; когда наступает сырая, холодная осень, сколько раз бедняжка, брошенный на
собственный произвол, заползает на середину улицы, покрытой топкою грязью и лужами, и платится за такое удовольствие злыми недугами и смертию!
Приехал он в С. утром и занял в гостинице лучший номер где весь
пол был обтянут серым солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята рука со шляпой, а голова отбита. Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице, в
собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают в городе. Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
Между старухами и бабами поднялся вой и плач, и некоторые сейчас пошли в
поля, чтобы
собственными глазами удостовериться в своем несчастье.
Скотоводство держал большое-с, и поэтому земля была удобрена, пропахана, как пух; все это, знаете, при
собственном глазе; рожь иные годы сам-пятнадцать приходила, а это по нашим местам не у всех бывает; выезд у него, знаете, был хоть и деревенский, но щегольской; люди одеты всегда чисто, опрятно; раз пять в год он непременно ночью обежит по всем избам и осмотрит, чтобы никто из людей не валялся на полушубках или на голом
полу и чтобы у всех были войлочные тюфяки, — вот до каких тонкостей доходил в хозяйстве!
С сокрушенным сердцем должен сказать, что в этой категории скучных людей по преимуществу, не последнюю роль занимают особы прекрасного
пола, — матери семейств, владелицы дач,
собственных домов, деревень, — словом имеющие какую-нибудь собственность, — хоть бы даже собственность заключалась в моське.
Мужикам я, разумеется, не позволю не сеять ярового, и если они не захотят, то я засею их
поля собственными семенами и потом из будущего урожая отберу у них семена назад.
Историческое рождение человека, существа свободного и богоподобного, не только предполагает рождение в
собственном смысле, т. е. акт божественного всемогущества, вызывающий к бытию новые жизни и осуществляющийся через брачное соединение супругов или вообще лиц разного
пола, но и некое самосотворение человека.
Благочестивый Устин ручался, что все нарушения условной морали в сношении
полов есть только земная выдумка и притом самая несостоятельная, ибо в существе всякая нарушительница этой морали, даже в самой крайней мере, менее преступна, чем дитя, сорвавшее стручок гороха из чужого огорода, «ибо снабдить чем бы то ни было своим
собственным гораздо добродетельнее, чем взять что-нибудь чужое».
Он умолк и задумался, тяжело глядя в
пол: так, вероятно, смотрят люди в глубину
собственной могилы. И я понял, чего боялся этот гений, и еще раз преклонился перед этим сатанинским умом, знавшим в мире только себя и свою волю. Вот Бог, который даже с Олимпом не пожелает разделить своей власти! И сколько презрения к человечеству! И какое открытое пренебрежение ко мне! Вот проклятая щепотка земли, от которой способен расчихаться даже дьявол!
Мы почувствовали себя на свободе и запели: «Цыгане вольною толпой по Бессарабии кочуют», потом
собственными руками разложили матрасы рядом по
полу и, улегшись на них впокатку, как попало, уснули крепким, сладчайшим и безмятежнейшим сном.
С 40-х годов он сделался самым энергичным и блестящим газетчиком и успел уже к годам империи составить себе состояние, жил в
собственных палатах в Елисейских
полях, где он меня и принимал очень рано утром. К тому времени он женился во второй раз, уже старым человеком, на молоденькой девушке, которая ему, конечно, изменила, из чего вышел процесс. Над ним мелкая сатирическая пресса и тогда же острила, называя его не иначе, как Эмиль великий.
Одну из
собственных дочерей, пятилетнюю, Лорина поместила в малолетнее отделение воспитательного дома, что на Гороховом
поле, другую, постарше, в Николаевский институт,
собственного сына отдала в гимназию на казенный счет, другой, от первого брака, поступил юнкером в пехотный полк.
Бедные дикари не знают, где стать, чтобы не ступить на
собственную фигуру, отражающуюся в налощенном штучном
полу.
— Есть оружие острее всех мечей, убийственнее ружей и пушек, — это любовь к отчизне, а мы с тобою и Ричардом не имеем в ней недостатка. Падете вы оба, я сама явлюсь на
поле битвы. Будет рука моя слаба, чтобы поражать врагов, поведу, по крайней мере, своих воинов против притеснителей моей отчизны и одушевлю их
собственным примером. Не в первый раз Польша видела своих дочерей во главе полков!
Несмотря на раннее развитие тела, мысли о существе другого
пола, долженствующем пополнить ее
собственное «я», не посещали еще юной головки, хотя за последнее время, слушая песни своих сенных девушек, песни о суженых, о молодцах-юношах, о любви их к своим зазнобушкам, все ее существо стало охватывать какое-то неопределенное волнение, и невольно порой она затуманивалась и непрошеные гости — слезы навертывались на ее чудные глаза.