Неточные совпадения
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого,
образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы человека над природой и рабство человека у
собственных открытий.
Да, мой милый молодой человек, — продолжал князь, беря Калиновича за руку, — выслушайте вы, бога ради, меня, старика, который вас полюбил, признает в вас ум,
образование, талант, — выслушайте несколько моих задушевных убеждений, которые я купил ценою горького
собственного опыта!
—
Собственное мое сердце, ваше превосходительство: я сам вышел из людей бедных и знаю, что
образование нам необходимее даже, чем богатым людям, и если на мои деньги хоть десять мальчиков получат воспитание, так бог и за то меня вознаградит.
Бедная девочка, не получившая широкого теоретического
образования, не знающая всего, что на свете делается, не понимающая хорошенько даже своих
собственных потребностей, не может, разумеется, дать себе отчета в том, что ей нужно.
Хлынов. Как ты, братец, мне, на моей
собственной даче, смеешь такие слова говорить! Нечто я тебе ровный, что ты мне хочешь деньги отдать. Ты взаймы, что ли, хочешь взять у меня, по-дружески? Как посмотрю я на тебя, как ты, братец, никакого
образования не имеешь! Ты должен ждать, какая от меня милость будет; может, я тебе эти деньги прощу, может, я заставлю тебя один раз перекувырнуться, вот и квит. Ты почем мою душу можешь знать, когда я сам ее не знаю, потому это зависит, в каком я расположении.
Но из этого, однако, не следовало, чтобы дядя Яков Львович, при таком взгляде на
образование и при живом сознании его необходимости и значения для худающего рода, принял надлежащие меры к тому, чтобы дать наилучшее
образование собственным своим детям.
— А их Холев будет добрый старичок, которого зовут у людей
Образование, — отвечал без размышленья Яков Львович и тут только против обычая своего распространялся о
собственном плохом
образовании и еще более о жалком общем уровне образованности дворян, которых, по его словам, должны были загнать семинаристы.
— Прежде всего — наше бестолковое
образование: мы все знаем и ничего не знаем; потом непривычка к правильному, постоянному труду, отсутствие
собственной изобретательности, вследствие того — всюду и во всем слепое подражание; а главное — сытый желудок и громаднейшее самолюбие: схвативши верхушки кой-каких знаний, мы считаем унижением для
собственного достоинства делать какие-нибудь обыкновенные вещи, которые делают люди заурядные, а хотим создать восьмое чудо, но в результате явим, — как я, например, — пятидесятилетнюю жизнь тунеядца.
Петр Великий, по
собственному признанию в одном приказе, как мы увидим впоследствии, также имел в виду прежде всего воинское
образование; но он понял связь его со всеми другими частями государственного устройства.
По отношению
образования крепостных людей, отец всю жизнь неизменно держался правила: всякий крестьянин или дворовый по достижении сыном соответственных лет обязан был испросить позволения отдать его на обучение известному ремеслу, и бывший ученик обязан был принести барину на показ
собственного изделия: овчину, рукавицы, подкову, полушубок или валенки, и только в случае одобрения работы, отцу дозволялось просить о женитьбе малого.
— Тут не
образование, мой милый, а
собственное, внутреннее чутье, — возразил граф. — Видал ли ты, — продолжал он, прищуриваясь, — этих женщин с тонкой нежной кожей, подернутой легким розовым отливом, и у которых до того доведена округлость частей, что каждый член почти незаметно переходит в другой?
Николай Иваныч, который когда-то в казенной палате боялся даже для себя лично иметь
собственные взгляды, теперь говорил одни только истины, и таким тоном, точно министр: «
Образование необходимо, но для народа оно преждевременно», «Телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны и незаменимы».
Тут уже выражалось его
собственное воззрение на общество, на отношения молодой девицы к окружающей ее среде, на впечатления деревенской природы, которые так благодатно ложатся на молодое сердце, на необходимость
образования и чтения и пр. и пр.
Но в деревне его томит скука,
образование его не столько полно, чтоб он мог довольствоваться самим собою и семейным кругом; он ищет других развлечений и находит их, разумеется, без особенных затруднений: он начинает каждый день напиваться допьяна, приводя в отчаяние свою жену и расстраивая
собственное здоровье…
Чтобы я могла завершить воспитание и
образование в институте, она жертвовала
собственными благами, меняя выгодное и приятное место в доме богачей Соврадзе на тяжелую и трудную долю институтской классной дамы.
— Учиться везде можно, — отвечала она, — даже и в тюрьме и на службе — и учиться непременно должно не для прав и не для чинов, а для самого себя, для своего
собственного развития. Без
образования тяжело жить.
Тогда это считалось крайне отяготительным и чем-то глубоко ненужным и схоластическим. А впоследствии я не раз жалел о том, что меня не заставили засесть за греческий. И уже больше тридцати лет спустя я-по
собственному побуждению — в Москве надумал дополнить свое"словесное"
образование и принялся за греческую грамоту под руководством одной девицы — "фишерки", что было характерным штрихом в последнее пятнадцатилетие XIX века для тогдашней Москвы.
Эдельсон был очень серьезный, начитанный и чуткий литературный критик, и явись он в настоящее время, никто бы ему не поставил в вину его направления. Но он вовсе не замыкался в область одной эстетики. По университетскому
образованию он имел сведения и по естественным наукам, и по вопросам политическим, и некоторые его статьи, написанные, как всегда, по
собственной инициативе, касались разных вопросов, далеких от чисто эстетической сферы.