Неточные совпадения
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он
стал собираться ехать в город и опять к
матери, от которой надо было получить подпись на доверенности.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович
стал его звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на
мать. С одною
матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он
собирается плакать.
Собралась к тебе; Авдотья Романовна
стала удерживать; слушать ничего не хочет: «Если он, говорит, болен, если у него ум мешается, кто же ему поможет, как не
мать?» Пришли мы сюда все, потому не бросать же нам ее одну.
Через полгода
мать перестала называть Верочку цыганкою и чучелою, а
стала наряжать лучше прежнего, а Матрена, — это была уже третья Матрена, после той: у той был всегда подбит левый глаз, а у этой разбита левая скула, но не всегда, — сказала Верочке, что
собирается сватать ее начальник Павла Константиныча, и какой-то важный начальник, с орденом на шее.
Собравшись домой, она на дороге, на постоялом дворе, встречает отца и
мать, рассказывает им все свое горе и прибавляет, что ушла от мужа, чтобы жить с ними, потому что ей уж терпенья не
стало.
— Так втюрился, — продолжал Добров, — что мать-то испугалась, чтоб и не женился; ну, а ведь хитрая, лукавая, проницательная старуха: сделала вид, что как будто бы ей ничего, позволила этой девушке в горницах даже жить, а потом, как он
стал сбираться в Питер, — он так ладил, чтоб и в Питер ее взять с собой, — она сейчас ему и говорит: «Друг мой, это нехорошо!
Пошли наши по домам;
стал и я
собираться.
Собираюсь, да и думаю:"Господи! что, если летошняя дурость опять ко мне пристанет?"И тут же дал себе зарок, коли будет надо мной такая пагуба — идти в леса к старцам душу спасать. Я было и зимой об этом подумывал, да все отца-матери будто жалко.
Еще с утра жены, сестры и
матери заводских рабочих, прослышав о предстоящем пикнике,
стали собираться на вокзале; многие принесли с собою и грудных ребят.
Он приехал домой и
стал рассказывать жене. Жена выслушала, но в середине рассказа его вошла дочь в шляпке: она
собиралась с
матерью ехать. Она с усилием присела послушать эту скуку, но долго не выдержала, и
мать не дослушала.
По смерти
матери, она опять было уехала в Петербург к брату, но через месяц
стала собираться назад, и с тех пор в течение трех с половиною лет брата не видала.
На другой день после обеда пошла
мать давать Буренушке помои из лоханки, видит, Буренушка скучна и не ест корма.
Стали лечить корову, позвали бабку. Бабка сказала: корова жива не будет, надо ее убить на мясо. Позвали мужика,
стали бить корову. Дети услыхали, как на дворе заревела Буренушка.
Собрались все на печку и
стали плакать. Когда убили Буренушку, сняли шкуру и разрезали на части, у ней в горле нашли стекло.
Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но
мать сказала ему: куда ты, Филипок,
собрался? — В школу. — Ты еще мал, не ходи, — и
мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес,
мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке.
Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он
стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.
Из трактира мы пошли к церкви и сели на паперти в ожидании кучера. Сорок Мучеников
стал поодаль и поднес руку ко рту, чтобы почтительно кашлянуть в нее, когда понадобится. Было уже темно; сильно пахло вечерней сыростью и
собиралась восходить луна. На чистом, звездном небе было только два облака и как раз над нами: одно большое, другое поменьше; они одинокие, точно
мать с дитятею, бежали друг за дружкой в ту сторону, где догорала вечерняя заря.
Оказалось, что у покойного Лейна была
мать, живущая в Ревеле, которая, не получая писем от своего сына,
стала прямо бомбардировать меня письмами, в которых удивлялась молчанию сына и, не понимая такового, писала, что
собирается к нему приехать.