Неточные совпадения
Маркса искажают дворовые псы буржуазии, комнатные
собачки ее, клички собак этих тебе известны,
лай и вой, конечно, понятен.
Бил барабан: тра-та! та-та-та! Играли трубы: тру-ру! ру-ру-ру! Звенели тарелочки Клоуна, серебряным голоском смеялась Ложечка, жужжал Волчок, а развеселившийся Зайчик кричал: бо-бо-бо!.. Фарфоровая
Собачка громко
лаяла, резиновая Кошечка ласково мяукала, а Медведь так притопывал ногой, что дрожал пол. Веселее всех оказался серенький бабушкин Козлик. Он, во-первых, танцевал лучше всех, а потом так смешно потряхивал своей бородой и скрипучим голосом ревел: мее-ке-ке!..
Последовала борьба, и Иван Андреевич высвободил свои руки.
Собачка заливалась от
лая; вдруг она перестала
лаять и завизжала.
Действительно,
собачка хозяйки, которая все время спала на подушке в углу, вдруг проснулась, обнюхала чужих и с
лаем бросилась под кровать.
В эту самую минуту на улице раздался такой неистовый грохот, что все три дамы разом вздрогнули. Почти в то же время подле окна, где сидела приживалка, послышался протяжный вой собаки; он начался тихо, но потом, по мере возвращавшейся тишины, вой этот поднялся громче и громче, пока наконец не замер с последним завыванием ветра.
Собачка, лежавшая на диване, на этот раз не удовольствовалась ворчаньем: она проворно спрыгнула наземь, вскочила на окно и принялась визжать и
лаять, царапая стекла как бешеная.
— Цыц, Розка, — говорила тогда Марья Петровна, обращаясь к
собачке, которая принималась неистово
лаять, — цыц! Господи благослови, — продолжала она, — с ума они сошли, что ли? того и смотри деревню сожгут… Степанида Артемьевна, посмотрите, матушка, в окно, уж не случилось ли чего?…
Лестница с деревянными перилами, выкрашенными под бук, скрипела. По ступенькам лежал половик на медных прутьях. Как только начал Палтусов подниматься, сверху раздался сначала жидкий
лай двух
собачек, а потом глухое рычанье водолаза или датского дога.
К нему подбежали две
собачки кинг-чарльс, глазастые, обросшие, черные с желтыми подпалинами, редкой красоты. Пальцы лап у них тоже обросли, точно у голубей. Бегали они, виляя задом и топчась на месте.
Лаять и та и другая перестали и замахали хвостом.
Тут собаки начали сильно
лаять; им отозвались четыре польские
собачки.
Голос императрицы все возвышался и возвышался. Обеспокоенные волнением своей хозяйки, две
собачки, лежавшие у ее ног на особых тюфячках, подняли головы и стали
лаять, Екатерина взяла со стола бисквиты и дала их своим любимцам. Никита Иванович заметил, что на глазах государыни блестели слезы. До того она была взволнована.
Дворовые собаки бросились в другую сторону и залились горячим
лаем; четыре польские
собачки вторили им, хоть уши зажми.