Неточные совпадения
— Славное болото! Тебе, верно, Весловский мешал. Двум с одною
собакой неловко, —
сказал Степан Аркадьич, смягчая свое торжество.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о
собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти
собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он
сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Ну, теперь расходимся, —
сказал Степан Аркадьич и, прихрамывая на левую ногу и держа ружье наготове и посвистывая
собаке, пошел в одну сторону. Левин с Весловским пошли в другую.
— Втроем тесно будет. Я побуду здесь, —
сказал Левин, надеясь, что они ничего не найдут, кроме чибисов, которые поднялись от
собак и, перекачиваясь на лету, жалобно плакали над болотом.
Проводя этот вечер с невестой у Долли, Левин был особенно весел и, объясняя Степану Аркадьичу то возбужденное состояние, в котором он находился,
сказал, что ему весело, как
собаке, которую учили скакать через обруч и которая, поняв наконец и совершив то, что от нее требуется, взвизгивает и, махая хвостом, прыгает от восторга на столы и окна.
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество
собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», —
сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
— Я вам даже не советую дороги знать к этой
собаке! —
сказал Собакевич. — Извинительней сходить в какое-нибудь непристойное место, чем к нему.
«Я тебе, Чичиков, —
сказал Ноздрев, — покажу отличнейшую пару
собак: крепость черных мясов [Черные мяса — ляжки у борзых.] просто наводит изумление, щиток [Щиток — острая морда у
собак.] — игла!» — и повел их к выстроенному очень красиво маленькому домику, окруженному большим загороженным со всех сторон двором.
—
Собака, —
сказал Собакевич, — мошенник, всех людей переморил голодом.
—
Собак не извольте раздавить, —
сказал мне какой-то охотник.
Сказав с Карлом Иванычем еще несколько слов о понижении барометра и приказав Якову не кормить
собак, с тем чтобы на прощанье выехать после обеда послушать молодых гончих, папа, против моего ожидания, послал нас учиться, утешив, однако, обещанием взять на охоту.
— Как же ты: вошел в город, да еще и долг хотел выправить? —
сказал Бульба. — И не велел он тебя тут же повесить, как
собаку?
— Врешь, чертов Иуда! — закричал, вышед из себя, Тарас. — Врешь,
собака! Ты и Христа распял, проклятый Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то — тут же тебе и смерть! — И,
сказавши это, Тарас выхватил свою саблю.
Один только раз Тарас указал сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку,
сказавши: «Смотрите, детки, вон скачет татарин!» Маленькая головка с усами уставила издали прямо на них узенькие глаза свои, понюхала воздух, как гончая
собака, и, как серна, пропала, увидевши, что козаков было тринадцать человек.
— Чем бы не козак был? —
сказал Тарас, — и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал, пропал бесславно, как подлая
собака!
— Все переели, —
сказала татарка, — всю скотину. Ни коня, ни
собаки, ни даже мыши не найдешь во всем городе. У нас в городе никогда не водилось никаких запасов, все привозилось из деревень.
«Так есть же такие, которые бьют вас,
собак!» —
сказал он, кинувшись на него.
— Слушай, Янкель! —
сказал Тарас жиду, который начал перед ним кланяться и запер осторожно дверь, чтобы их не видели. — Я спас твою жизнь, — тебя бы разорвали, как
собаку, запорожцы; теперь твоя очередь, теперь сделай мне услугу!
— А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и
скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку; верно, тут есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида, отобрать все деньги у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за
собаку; потому что думают, уж и не человек, коли жид.
— Врешь ты, чертов сын! —
сказал Бульба. — Сам ты
собака! — Как ты смеешь говорить, что нашу веру не уважают? Это вашу еретическую веру не уважают!
—
«Постой-ка», Волк
сказал: «сперва мне ведать надо,
Каков пастух у стада?» —
«Хоть говорят, что он
Не плох, заботлив и умён,
Однако стадо я обшёл со всех сторон
И высмотрел
собак: они совсем не жирны,
И плохи, кажется, и смирны».
Один было уже Прохожий камень взял:
«И, полно, братец!» тут другой ему
сказал:
«
Собак ты не уймёшь от лаю,
Лишь пуще всю раздразнишь стаю...
— Помилуй, батюшка Петр Андреич! —
сказал Савельич. — Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет,
собака, в первом кабаке.
Я надел тулуп и сел верхом, посадив за собою Савельича. «Вот видишь ли, сударь, —
сказал старик, — что я недаром подал мошеннику челобитье: вору-то стало совестно, хоть башкирская долговязая кляча да овчинный тулуп не стоят и половины того, что они, мошенники, у нас украли, и того, что ты ему сам изволил пожаловать; да все же пригодится, а с лихой
собаки хоть шерсти клок».
— Нет, зачем;
скажи, что кланяться велел, больше ничего не нужно. А теперь я опять к моим
собакам. Странно! хочу остановить мысль на смерти, и ничего не выходит. Вижу какое-то пятно… и больше ничего.
— Может быть, она и не ушла бы, догадайся я заинтересовать ее чем-нибудь живым — курами, коровами,
собаками, что ли! —
сказал Безбедов, затем продолжал напористо: — Ведь вот я нашел же себя в голубиной охоте, нашел ту песню, которую суждено мне спеть. Суть жизни именно в такой песне — и чтоб спеть ее от души. Пушкин, Чайковский, Миклухо-Маклай — все жили, чтобы тратить себя на любимое занятие, — верно?
— Хороших людей я не встречал, — говорил он, задумчиво и печально рассматривая вилку. — И — надоело мне у
собаки блох вычесывать, — это я про свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду
сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так
сказать. Без нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые в преступности. Но ведь все живем по нужде, а не по евангелию. Вот — явилась нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
— Ну, —
сказал он, не понижая голоса, — о ней все
собаки лают, курицы кудакают, даже свиньи хрюкать начали. Скучно, батя! Делать нечего. В карты играть — надоело, давайте сделаем революцию, что ли? Я эту публику понимаю. Идут в революцию, как неверующие церковь посещают или участвуют в крестных ходах. Вы знаете — рассказ напечатал я, — не читали?
Бердников хотел что-то
сказать, но только свистнул сквозь зубы: коляску обогнал маленький плетеный шарабан, в нем сидела женщина в красном, рядом с нею, высунув длинный язык, качала башкой большая
собака в пестрой, гладкой шерсти, ее обрезанные уши торчали настороженно, над оскаленной пастью старчески опустились кровавые веки, тускло блестели рыжие, каменные глаза.
— Передайте, пожалуйста, супруге мою сердечную благодарность за ласку. А уж вам я и не знаю, что
сказать за вашу… благосклонность. Странное дело, ей-богу! — негромко, но с упреком воскликнул он. — К нашему брату относятся, как, примерно, к
собакам, а ведь мы тоже, знаете… вроде докторов!
— Бир, —
сказал Петров, показывая ей два пальца. — Цвей бир! [Пару пива! (нем.)] Ничего не понимает, корова. Черт их знает, кому они нужны, эти мелкие народы? Их надобно выселить в Сибирь, вот что! Вообще — Сибирь заселить инородцами. А то, знаете, живут они на границе, все эти латыши, эстонцы, чухонцы, и тяготеют к немцам. И все — революционеры. Знаете, в пятом году, в Риге, унтер-офицерская школа отлично расчесала латышей, били их, как бешеных
собак. Молодцы унтер-офицеры, отличные стрелки…
Через несколько дней, около полуночи, когда Варвара уже легла спать, а Самгин работал у себя в кабинете, горничная Груша сердито
сказала, точно о коте или о
собаке...
—
Собаки, негры, — жаль, чертей нет, а то бы и чертей возили, —
сказал Бердников и засмеялся своим странным, фыркающим смехом. — Некоторые изображают себя страшными, ну, а за страх как раз надобно прибавить. Тут в этом деле пущена такая либертэ, что уже моралитэ — места нету!
— Какая тишина у вас здесь! —
сказал Обломов. — Если б не лаяла
собака, так можно бы подумать, что нет ни одной живой души.
Бог знает, где он бродил, что делал целый день, но домой вернулся поздно ночью. Хозяйка первая услыхала стук в ворота и лай
собаки и растолкала от сна Анисью и Захара,
сказав, что барин воротился.
— Вот теперь уж… — торопился он
сказать, отирая лоб и смахивая платком пыль с платья, — пожалуйте ручку! Как бежал —
собаки по переулку за мной, чуть не съели…
— Когда-нибудь… мы проведем лето в деревне, cousin, —
сказала она живее обыкновенного, — приезжайте туда, и… и мы не велим пускать ребятишек ползать с
собаками — это прежде всего. Потом попросим Ивана Петровича не посылать… этих баб работать… Наконец, я не буду брать своих карманных денег…
— Вон там подальше лучше бы: от фруктового сада или с обрыва, —
сказал Марк. — Там деревья, не видать, а здесь, пожалуй,
собак встревожишь, да далеко обходить! Я все там хожу…
— Вот вы кто! —
сказала она. — Вы, кажется, хвастаетесь своим громким именем! Я слышала уж о вас. Вы стреляли в Нила Андреича и травили одну даму
собакой… Это «новая сила»? Уходите — да больше не являйтесь сюда…
«Вот сам Фог, —
сказал опять Гошкевич, — он — жид!» Он, как легавая
собака дичь, чуял жидов.
— Вы бунтовать! Я вам покажу, как бунтовать. Перестреляю, как
собак. Начальство только спасибо
скажет. Бери девчонку!
— Почему ж не бывают, Lise, точно я глупость
сказала. Вашего мальчика укусила бешеная
собака, и он стал бешеный мальчик и вот кого-нибудь и укусит около себя в свою очередь. Как она вам хорошо перевязала, Алексей Федорович, я бы никогда так не сумела. Чувствуете вы теперь боль?
— Не беспокойтесь, лекарь, моя
собака вас не укусит, — громко отрезал Коля, заметив несколько беспокойный взгляд доктора на Перезвона, ставшего на пороге. Гневная нотка прозвенела в голосе Коли. Слово же «лекарь», вместо доктор, он
сказал нарочно и, как сам объявил потом, «для оскорбления
сказал».
— Илюша часто, очень часто поминал об вас, даже, знаете, во сне, в бреду. Видно, что вы ему очень, очень были дороги прежде… до того случая… с ножиком. Тут есть и еще причина…
Скажите, это ваша
собака?
Иной шутник
скажет, пожалуй, что все равно дитя вырастет и успеет нагрешить, но вот же он не вырос, его восьмилетнего затравили
собаками.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр не ест
собаку, а тащит ее с собой. Как бы в ответ на мои мысли, Дерсу
сказал, что это не тигр, а тигрица и что у нее есть тигрята; к ним-то она и несет
собаку. К своему логовищу она нас не поведет, а будет водить по сопкам до тех пор, пока мы от нее не отстанем. С этими доводами нельзя было не согласиться.
Бывало, подойду к болоту,
скажу: шарш! как искать не станет, так хоть с дюжиной
собак пройди — шалишь, ничего не найдешь! а как станет — просто рада умереть на месте!..
Я так думаю, по простому моему разуму:
собак больше для важности, так
сказать, держать следует…
— Вот диво! —
сказал Загурский. — Не хотят
собаки идти наружу.
«Небось, милая, —
сказал он Лизе, —
собака моя не кусается».