Неточные совпадения
Он раскланивался со всяким встречным, и с малайцем, и с готтентотом, и с англичанином; одному кивал,
перед другим почтительно
снимал шляпу, третьему просто дружески улыбался, а иному что-нибудь кричал, с бранью, грозно.
День был жаркий. Преосвященный Парфений принял меня в саду. Он сидел под большой тенистой липой,
сняв клобук и распустив свои седые волосы.
Перед ним стоял без
шляпы, на самом солнце, статный плешивый протопоп и читал вслух какую-то бумагу; лицо его было багрово, и крупные капли пота выступали на лбу, он щурился от ослепительной белизны бумаги, освещенной солнцем, — и ни он не смел подвинуться, ни архиерей ему не говорил, чтоб он отошел.
Рабочие
снимали перед ним свои
шляпы и кланялись, но старику казалось, что уже все было не так и что над ним смеются.
— Это… это что же такое, Гуго Альбертович? — проговорил он, машинальным движением
снимая перед обезьянами свою соломенную
шляпу.
— Я вас такой и представляла себе! Брат писал, что вы будете жить у него! — говорила дама,
снимая перед зеркалом
шляпу. — Мы с Павлом Михайловичем давно друзья. Он рассказывал мне про вас.
— Надо волосы в порядок привести, — проговорила Марья Николаевна. — А то увидит — осудит. — Она
сняла шляпу и начала заплетать свои длинные косы — молча и важно. Санин стоял
перед нею… Ее стройные члены явственно рисовались под темными складками сукна, с кое-где приставшими волокнами моха.
Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся, румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты, возвращалась с визитов и,
сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало, или, шумя пышным бальным открытым платьем, стыдясь и вместе гордясь
перед слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие вечера, в закрытом шелковом платье и каких-то тонких кружевах около нежной шеи, сияла на все стороны однообразной, но красивой улыбкой, — я думал, глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после двенадцати часов дожидаясь мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с нечесаными волосами, как тень ходила по слабо освещенным комнатам.
Богданов в тот же день призвал Мачигина.
Перед входом в инспекторскую квартиру Мачигин стал на улице спиною к солнцу,
снял шляпу и причесался на тень пятернею.
Вышел Энрико,
снял шляпу и, низко поклонясь этой славной женщине, долго держал голову почтительно склоненной
перед нею.
Барон заглянул в дверь Успенского собора и проговорил: «Святыня русская!»
Перед вновь вызолоченными главами Спаса-на-Бору он
снял даже
шляпу и перекрестился; затем, выйдя на набережную и окинув взором открывшееся Замоскворечье, воскликнул: «Вот она, матушка Москва!»
Аркадина. Это доктор
снял шляпу перед дьяволом, отцом вечной материи.
Через несколько минут Изумруда, уже распряженного, приводят опять к трибуне. Высокий человек в длинном пальто и новой блестящей
шляпе, которого Изумруд часто видит у себя в конюшне, треплет его по шее и сует ему на ладони в рот кусок сахару. Англичанин стоит тут же, в толпе, и улыбается, морщась и скаля длинные зубы. С Изумруда
снимают попону и устанавливают его
перед ящиком на трех ногах, покрытым черной материей, под которую прячется и что-то там делает господин в сером.
За это он ее уважал и доказывал ей свое уважение,
перед ней одной
снимая свою ужасную
шляпу.
Высокая стена, вдоль которой спускается дорога, закрыла от нас луну, и тут мы увидели статую Мадонны, стоявшую в нише довольно высоко над дорогой и кустарником.
Перед царицей ровно светился слабый огонек лампады, и в своем сторожном безмолвии она казалась такою живою, что немного холодело сердце от сладкого страха. Топпи преклонил голову и пробормотал какую-то молитву, а я
снял шляпу и подумал: «Как ты стоишь высоко над этою чашей, полной лунной мглы и неведомых очарований, так Мария стоит над моей душою…»
— Еду по Варварке, — мягко заговорил он,
снимая шляпу и низко наклонив голову, как он делал только
перед немногими женщинами. — Смотрю, ваша коляска. Спрашиваю. Анна Серафимовна одна в амбаре, а Виктора Мироновича нет… Вы заняты? Не мешаю?..
Вот Сеня Рубцов и тот прямо говорит:"Скиньте вы с себя это каторжное ярмо!"Она встала,
сняла пальто и
шляпу, начала стягивать перчатки, потом поправила волосы
перед зеркалом.
От двери, оставшись один, посылает Екатерине Ивановне воздушный поцелуй. Екатерина Ивановна одна. Быстро встает,
снимает шляпу и странно, как актриса, перегибается
перед зеркалом. Заглядывает вниз — на улицу — и быстро со страхом отходит. Садится на прежнее место в позе отчаяния и безысходности, но при входе Коромыслова меняет ее на более спокойную. Коромыслов останавливается в нескольких шагах.