Неточные совпадения
Когда ж и где, в какой пустыне,
Безумец, их забудешь ты?
Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
Где мнете вешние цветы?
Взлелеяны в восточной неге,
На северном, печальном
снегеВы не оставили следов:
Любили мягких вы ковров
Роскошное прикосновенье.
Давно ль для вас я забывал
И жажду славы и похвал,
И край отцов, и заточенье?
Исчезло счастье юных лет,
Как на лугах ваш легкий след.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно. Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую тучу, которая тяжело подымалась, росла и постепенно облегала небо. Пошел мелкий
снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все
исчезло. «Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!..»
— Эх, отстань, — сказал Дронов, круто свернул за угол и тотчас
исчез в белой каше
снега.
Самгин посматривал на тусклые стекла, но не видел за ними ничего, кроме сизоватого тумана и каких-то бесформенных пятен в нем. Наконец толпа
исчезала, и было видно, как гладко притоптан ею
снег на мостовой.
Поцеловав его в лоб, она
исчезла, и, хотя это вышло у нее как-то внезапно, Самгин был доволен, что она ушла. Он закурил папиросу и погасил огонь; на пол легла мутная полоса света от фонаря и темный крест рамы; вещи сомкнулись; в комнате стало тесней, теплей. За окном влажно вздыхал ветер, падал густой
снег, город был не слышен, точно глубокой ночью.
Потом он слепо шел правым берегом Мойки к Певческому мосту, видел, как на мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные с лошадей,
исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки, люди стали швырять в нее комьями
снега, а она топталась на месте, встряхивая головой; с морды ее падала пена.
За окном буйно кружилась, выла и свистела вьюга, бросая в стекла
снегом, изредка в белых вихрях появлялся,
исчезал большой, черный, бородатый царь на толстом, неподвижном коне, он сдерживал коня, как бы потеряв путь, не зная, куда ехать.
От выпавшего
снега не осталось и следа, несмотря на то что температура все время стояла довольно низкая. На земле нигде не видно было следов оттепели, а между тем
снег куда-то
исчез. Это происходит от чрезвычайной сухости зимних северо-западных ветров, которые поглощают всю влагу и делают климат Уссурийского края в это время года похожим на континентальный.
Луна совершенно
исчезла. С неба сыпался мелкий
снег. Огонь горел ярко и освещал палатки, спящих людей и сложенные в стороне дрова. Я разбудил Дерсу. Он испугался спросонья, посмотрел по сторонам, на небо и стал закуривать свою трубку.
После пурги степь казалась безжизненной и пустынной. Гуси, утки, чайки, крохали — все куда-то
исчезли. По буро-желтому фону большими пятнами белели болота, покрытые
снегом. Идти было славно, мокрая земля подмерзла и выдерживала тяжесть ноги человека. Скоро мы вышли на реку и через час были на биваке.
В одну минуту дорогу занесло; окрестность
исчезла во мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели белые хлопья
снегу; небо слилося с землею.
Мой друг
исчез за этой мутью и мглой, а мне предстояло собрать книги и идти через пустырь с печально белевшими пятнами
снега в пансион к строгому немцу с невыученным уроком.
Дул седовласый Борей, и картина вступала в свою последнюю смену: пойма блестела белым
снегом, деревня резко обозначалась у подгорья, овраг постепенно
исчезал под нивелирующею рукою пушистой зимы, и просвирнины гуси с глупою важностью делали свой променад через окаменевшую реку.
О молодость! молодость! тебе нет ни до чего дела, ты как будто бы обладаешь всеми сокровищами вселенной, даже грусть тебя тешит, даже печаль тебе к лицу, ты самоуверенна и дерзка, ты говоришь: я одна живу — смотрите! а у самой дни бегут и
исчезают без следа и без счета, и все в тебе
исчезает, как воск на солнце, как
снег…
Но в то же время и погода изменилась. На небе с утра до вечера ходили грузные облака; начинавшееся тепло, как бы по мановению волшебства,
исчезло; почти ежедневно шел мокрый
снег, о котором говорили: молодой
снег за старым пришел. Но и эта перемена не огорчила Ольгу, а, напротив, заняла ее. Все-таки дело идет к возрождению; тем или другим процессом, а природа берет свое.
В сумраке вечера, в мутной мгле падающего
снега голоса звучали глухо, слова падали на голову, точно камни; появлялись и
исчезали дома, люди; казалось, что город сорвался с места и поплыл куда-то, покачиваясь и воя.
Набитые полуслепыми людьми, которые равнодушно верят всему, что не тревожит, не мешает им жить в привычном, грязном, зазорном покое, — распластались, развалились эти чужие друг другу города по великой земле, точно груды кирпича, брёвен и досок, заготовленных кем-то, кто хотел возвести сказочно огромное здание, но тот, кто заготовил всё это богатство, — пропал,
исчез, и весь дорогой материал тоже пропадает без строителя и хозяина, медленно сгнивая под зимними
снегами и дождями осени.
Аким поспешно нахлобучил шапку, прикутался в сермягу и вскоре
исчез за
снегом.
Илья смотрел вслед ему, пока тот не
исчез в густом рое хлопьев
снега.
Время свое Доримедонт Васильич препровождал самым странным и невозможным образом: когда ему не угрожал суд, он
исчезал на своих одрах и где-то странствовал и потом вдруг как
снег на голову являлся в Протозаново.
Кажется, все замерло, погибло,
исчезло, а между тем где-то там, под саженным слоем
снега, таится и теплится жизнь, которая проснется с первым весенним лучом солнца.
Осенью, когда речка замерзла и твердая, как камень, земля покрылась сухим
снегом, Настя в одну ночь появилась в сенях кузнеца Савелья. Авдотья ввела ее в избу, обогрела, надела на нее чистую рубашку вместо ее лохмотьев и вымыла ей щелоком голову. Утром Настя опять
исчезла и явилась на другой день к вечеру. Слова от нее никакого не могли добиться. Дали ей лапти и свиту и не мешали ей приходить и уходить молча, когда она захочет. Ни к кому другим, кроме кузнеца, она не заходила.
И темный широкий силуэт молча и быстро отодвинулся вглубь и
исчез. По-видимому, рассвет наступал:
снег побелел, потемнели фигуры людей, и лес стал реже, печальнее и проще.
Но смуглый цвет почти
исчезС его ланит;
снега и вьюга
И холод северных небес,
Конечно, смыли краску юга,
Но видно всё, что он черкес!
Ужель
исчез ты, возраст милый,
Когда всё сердцу говорит,
И бьется сердце с дивной силой,
И мысль восторгами кипит?
Не всё ж томиться бесполезно
Орлу за клеткою железной:
Он свой воздушный прежний путь
Еще найдет когда-нибудь,
Туда, где
снегом и туманом
Одеты темные скалы,
Где гнезда вьют одни орлы,
Где тучи бродят караваном!
Там можно крылья развернуть
На вольный и роскошный путь!
Когда туча
исчезла за гребнем, — на уступах, точно нарисованные гигантскою кистью, белели густые полосы
снега…
Кажется, только при таком путешествии чувствуешь настоящим образом, что такое огромный божий свет и сколько в нем еще могучей и гордой пустыни. Однажды мне случилось отстать, поправляя упряжь. Когда затем я взглянул вперед, — наш караван как будто
исчез. Только с некоторым усилием под темными скалами, присыпанными сверху каймами белого
снега, я мог разглядеть четыре темные точки. Точно четыре муравья медленно ползли меж камнями.
Мгновение… окно закрылось, утес
исчез, как мимолетный кошмар, но
снег уже пришел в движение и несся мимо, волнуясь и колеблясь. Опять в этой колеблющейся пелене мелькнул разрыв, другой, чаще и шире, и через несколько минут весь горный берег выступил перед нами в поражающем величии…
Плащ Голубого колеблется,
исчезая под
снегом.
— Тпррр! — строго сказал Калашников и сел на свою лошадь; одна половинка ворот была отворена, и около нее навалило высокий сугроб. — Ну, поехала, что ли! — прикрикнул Калашников. Малорослая, коротконогая лошаденка его пошла, завязла по самый живот в сугробе. Калашников побелел от
снега и скоро вместе со своею лошадью
исчез за воротами.
Раз, когда я открыл глаза, меня поразил, как мне показалось в первую минуту, яркий свет, освещавший белую равнину: горизонт значительно расширился, черное низкое небо вдруг
исчезло, со всех сторон видны были белые косые линии падающего
снега; фигуры передовых троек виднелись яснее, и когда я посмотрел вверх, мне показалось в первую минуту, что тучи разошлись и что только падающий
снег застилает небо.
Порыв ветра уходил, дымовая завеса
исчезала и большие древесные стволы, запорошенные
снегом, опять появились в непосредственной близости.
После пурги в атмосфере водворилось равновесие. На небе
исчезли последние бровки туч.
Снег, пригретый весенними солнечными лугами, быстро оседал. Талая вода, сбегающая с гор, распространялась по льду реки. Всюду появились большие промоины. Словом, здесь, в низовьях Копи, мы застали ту же картину, что и на Анюе месяц назад.
Промелькнул какой-то человек; он стоял по колена в
снегу, сойдя с дороги, и смотрел на тройку; следователь видел палку крючком и бороду и на боку сумку, и ему показалось, что это Лошадин, и даже показалось, что он улыбается. Мелькнул и
исчез.
Скоро след от полозьев
исчез, и сам он, покрытый
снегом, стал походить на белый утес, но глаза его всё еще искали чего-то в облаках
снега.
Брюнетка оглядела комнату, покосилась на мужчину и девочку и, пожав плечами, пересела к окну. Темные окна дрожали от сырого западного ветра. Крупные хлопья
снега, сверкая белизной, ложились на стекла, но тотчас же
исчезали, уносимые ветром. Дикая музыка становилась всё сильнее…
Он, верно, не понял и ничего мне не отвечал, но воткнул в
снег свой орстель и пошел. Никто бы не отгадал, куда и зачем он от меня удалился. Я его окликал, звал его вернуться назад, но он, только взглянув на меня своим тупым взглядом, прорычал: «Молчи, бачка», и побрел дальше. Скоро и он
исчез за опушкой, и я остался один-одинешенек.