Неточные совпадения
Что неприступной я не знаю высоты»,
Орёл к Юпитеру взывает:
«И что
смотрю оттоль на мира красоты,
Куда никто не залетает».
— И очень просто быть пророками в двуглавом вашем государстве. Вы не замечаете, что у вашего
орла огромная мужицкая голова
смотрит направо, а налево
смотрит только маленькая голова революционеров? Ну, так когда вы свернете голову мужика налево, так вы увидите, каким он сделает себя царем над вами!
— Для нас этот Лоскутов просто находка, — продолжал развивать свою мысль Ляховский. — Наши барышни, если разобрать хорошенько, в сущности, и людей никаких не видали, а тут
смотри, учись и стыдись за свою глупость. Хе-хе…
Посмотрели бы вы, как они притихнут, когда Лоскутов бывает здесь: тише воды, ниже травы. И понятно: какие-нибудь провинциальные курочки, этакие цыплятки — и вдруг настоящий
орел… Да вы только
посмотрите на него: настоящая Азия, фаталист и немного мистик.
У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы — за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый
орел,
смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно.
Вера испуганно
посмотрела на монетку, на Ипполита, потом на отца и как-то неловко, закинув кверху голову, как бы в том убеждении, что уж ей самой не надо
смотреть на монетку, бросила ее на стол. Выпал
орел.
И снова очутился Максим на коне, среди зеленого леса. Как прежде, Буян прыгал вокруг коня и весело
смотрел на Максима. Вдруг он залаял и побежал вперед. Максим уже схватился за саблю в ожидании недоброй встречи, как из-за поворота показался всадник в желтом кафтане с черным двоеглавым
орлом на груди.
«Все
смотрели с удивлением на сына
орла и видели, что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц.
Потом поднял голову,
посмотрел на небо, как в небе
орел ширяет, как ветер темные тучи гоняет. Наставил ухо, послушал, как высокие сосны шумят.
Вдруг в передней раздался звонок. У меня екнуло сердце. Уж не
Орлов ли это, которому пожаловался на меня Кукушкин? Как мы с ним встретимся? Я пошел отворять. Это была Поля. Она вошла, стряхнула в передней со своего бурнуса снег и, не сказав мне ни слова, отправилась к себе. Когда я вернулся в гостиную, Зинаида Федоровна, бледная, как мертвец, стояла среди комнаты и большими глазами
смотрела мне навстречу.
Хуже всего, что
Орлов необдуманно посвятил в тайну своего обмана также и Полю, приказав ей принести сорочки на Сергиевскую. После этого она со злорадством и с непостижимою для меня ненавистью
смотрела на Зинаиду Федоровну и не переставала у себя в комнате и в передней фыркать от удовольствия.
Все стали говорить о неутомимости Кукушкина в любовных делах, как он неотразим для женщин и опасен для мужей и как на том свете черти будут поджаривать его на угольях за беспутную жизнь. Он молчал и щурил глаза и, когда называли знакомых дам, грозил мизинцем — нельзя-де выдавать чужих тайн.
Орлов вдруг
посмотрел на часы.
И когда я стоял у двери и
смотрел, как
Орлов пьет кофе, я чувствовал себя не лакеем, а человеком, которому интересно все на свете, даже
Орлов.
Орлов потянулся, зевнул и
посмотрел на Пекарского.
—
Смотри, Софья Павловна, как он на тебя воззрился, —
орел, а? — говорил Игнат.
— Полно, дьякон! Какие мы с ним победители? Победители
орлами смотрят, а он жалок, робок, забит, кланяется, как китайский болванчик, а мне… мне грустно.
Однажды, в понедельник, утром, когда Орловы пили чай, на пороге их невесёлого жилища явилась внушительная фигура полицейского.
Орлов вскочил и, пытаясь восстановить в своей похмельной голове события последних дней, молчаливо уставился на гостя мутными глазами, полный самых скверных ожиданий. Жена его
смотрела пугливо и укоризненно.
Сменясь с дежурства, усталый,
Орлов вышел на двор барака и прилёг у стены его под окном аптеки. В голове у него шумело, под ложечкой сосало, ноги болели ноющей болью. Ни о чём не думалось и ничего не хотелось, он вытянулся на дёрне,
посмотрел в небо, где стояли пышные облака, богато украшенные красками заката, и уснул, как убитый.
Орлов чувствовал, что это нехорошо, — зачем и на свет родиться, если можно в один день от такой поганой болезни умереть? Он
смотрел сверху вниз на полицейского и жалел его.
Орлов посмотрел ему вслед и вдруг, широко улыбнувшись, побежал за ним.
Орлов стоял рядом со своей женой и
смотрел в лицо студента, о чём-то думая. Его дёрнули за рубаху.
Орлов работал и видел, что, в сущности, всё это совсем уж не так погано и страшно, как казалось ему недавно, и что тут — не хаос, а правильно действует большая, разумная сила. Но, вспоминая о полицейском, он всё-таки вздрагивал и искоса
посматривал в окно барака на двор. Он верил, что полицейский мёртв, но было что-то неустойчивое в этой вере. А вдруг выскочит и крикнет? И ему вспомнилось, как кто-то рассказывал: однажды холерные мертвецы выскочили из гробов и разбежались.
Он вспоминал о жене: каково ей? Иногда к этому примешивалось мимолётное желание улучить минутку и
посмотреть на Матрёну. Но вслед за этим
Орлов как бы конфузился своего желания и восклицал про себя...
Орлов смотрел на неё и молчал, не зная, что ему делать. Он пришёл с определённым намерением победить жену. Вчера, во время столкновения, она была сильнее его, он это чувствовал, и это унижало его в своих глазах.
Блохин. Ну ты, Вася, в деревне, там еще понятно, а ты
посмотрел бы, что у нас в
Орле делается летом. Такая мертвая тощища.
Но Висленев только кивал головой: дескать «ничего, ничего,
посмотрим» и опять, накидываясь на
орла, повторял: «Близок уж час торжества моего».
Наполнились кубки, и все общество пило здоровье принцессы Елизаветы. Начались маневры, все вьштли на палубу, подле принцессы стояли в почтительном отдалении граф
Орлов, Грейг, Христенек и дамы. Елизавета стояла у самого борта и с увлечением
смотрела на маневры. Долго
смотрела она и молчала…
— Эльфы… светлые маленькие эльфы в голубом пространстве… Как хорошо… Люда…
смотри! Вот горы… синие и белые наверху… Как эльфы кружатся быстро… быстро!.. Хорош твой сон, Люда… А вот
орел… Он близко машет крыльями… большой кавказский
орел… Он хватает эльфа… меня… Люда!.. Ах, страшно… страшно… больно!.. Когти… когти!.. Он впился мне в грудь… больно… больно…
Я ехал в Киев повидаться с родными. Поезда ходили тогда еще не совсем аккуратно, и в Курске приходилась довольно долгая остановка. Я когда-то езжал из
Орла в Курск, и теперь мне хотелось
посмотреть на этот город, где сидят «мои-то-те куряне, ведомые кмети», которые до того доцивилизовались, что потеряли целую рощу.
Цветы бились под холодным ветром, текла вода с деревьев. Катра села в угол и все вздрагивала резкими, короткими вздрагиваниями. Как будто каждый нерв в ней был насыщен электричеством и происходили непрерывные разряды. Лицо было серое, некрасивое. И серо
смотрели из-за нее золотистые японские ширмы с волшебно вышитыми
орлами и змеями.
В Сибири имя этого витязя живет и в названиях мест, и в преданиях изустных. Тело Ермаково приплыло 13 августа к селению Епаченской юрты в двенадцати верстах от Абалана, где татарин Явиш, внук князя Бегиша, ловя рыбу, увидел в реке ноги человеческие, тотчас вытащил мертвого, узнав его по железным латам с медною оправою, с золотым
орлом на груди, и созвал всех жителей деревни
посмотреть на бездыханного исполина.
— Экий ты младенец стоеросовый… Ну что ж, бери, — свои бросили, чужой пожалел, водой попоил. Только
смотри, шути да откусывай… Ежели какую тварь либо человека в бестелесный вид приведешь, помни,
орел: только водкой зелье мое и прополаскивается. Рюмку-другую вольешь, сразу предмет в тело свое войдет, натуральность свою обнаружит…
Звезда Григория Орлова закатилась, взошло новое светило — Потемкин. Они виделись в это время очень редко. Однажды Григорий Александрович, приехав во дворец, стал подниматься по лестнице. Ему навстречу спускался Григорий
Орлов. Они столкнулись лицом к лицу.
Орлов пристально
посмотрел на Григория Александровича.
Недельщики ищут или притворяются, что ищут, кто кричал об
орлах, и не находят. (В этом виновата была власть Курицына, может быть, и дары.) Судьи и свидетели побоища, сам дьяк в ужасе
смотрят друг на друга, как бы спрашивая: откуда ж чудный голос, чудные вести об
орлах? почему
орлы смутили польщика? Тут что-нибудь неспусту; чародейство или насланье божье!
Князь
Орлов многими благоразумными мерами способствовал окончательному уничтожению этой гибельной эпидемии и восстановлению порядка. Он с неустрашимостью стал обходить все больницы, строго
смотрел за лечением и пищей, сам глядел, как сжигали платья и постели умерших от чумы, и ласково утешал страждущих.
Но глаза, которые не боятся
смотреть на солнце, предупредили стрелу:
орел взлетел, зашумел и скрылся под защитою дальних дерев.
— Можно воротить, — сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов-Денисов, недоверие к предприятию, когда
посмотрел на лагерь.