Неточные совпадения
На этот раз ему удалось добраться почти к руке девушки, державшей угол страницы; здесь он застрял
на слове «
смотри», с сомнением остановился, ожидая нового шквала, и действительно едва избег неприятности, так как Ассоль уже воскликнула: «Опять жучишка… дурак!..» — и хотела решительно сдуть гостя в траву, но вдруг случайный переход взгляда от одной крыши к другой открыл ей
на синей морской щели уличного пространства белый корабль с алыми
парусами.
Но за ними надо было зорко
смотреть: они все старались выпрыгнуть за пределы
паруса и поплавать
на свободе, в океане.
Лодки эти превосходны в морском отношении:
на них одна длинная мачта с длинным
парусом. Борты лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией воды, и нос зарывается в волнах, но лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно
смотрит вокруг.
На этих больших лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
Нечего делать, надо было довольствоваться одной молнией. Она сверкала часто и так близко, как будто касалась мачт и
парусов. Я
посмотрел минут пять
на молнию,
на темноту и
на волны, которые все силились перелезть к нам через борт.
Корвет перетянулся, потом транспорт, а там и мы, но без помощи японцев, а сами,
на парусах. Теперь ближе к берегу. Я целый день
смотрел в трубу
на домы, деревья. Все хижины да дрянные батареи с пушками
на развалившихся станках. Видел я внутренность хижин: они без окон, только со входами; видел голых мужчин и женщин, тоже голых сверху до пояса: у них надета синяя простая юбка — и только.
На порогах, как везде, бегают и играют ребятишки; слышу лай собак, но редко.
Посмотрите на постановку и уборку
парусов вблизи,
на сложность механизма,
на эту сеть снастей, канатов, веревок, концов и веревочек, из которых каждая отправляет свое особенное назначение и есть необходимое звено в общей цепи; взгляните
на число рук, приводящих их в движение.
Мы с любопытством
смотрели на все: я искал глазами Китая, и шкипер искал кого-то с нами вместе. «Берег очень близко, не пора ли поворачивать?» — с живостью кто-то сказал из наших. Шкипер схватился за руль, крикнул — мы быстро нагнулись,
паруса перенесли
на другую сторону, но шкуна не поворачивала; ветер ударил сильно — она все стоит: мы были
на мели. «Отдай шкоты!» — закричали офицеры нашим матросам. Отдали, и шкуна, располагавшая лечь
на бок, выпрямилась, но с мели уже не сходила.
Оно, пожалуй, красиво
смотреть со стороны, когда
на бесконечной глади вод плывет корабль, окрыленный белыми
парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то увидишь в этом не доказательство силы, а скорее безнадежность
на совершенную победу.
Он жадно наклонился к ней, но вода была соленая… Это уже было взморье, — два-три
паруса виднелись между берегом и островом. А там, где остров кончался, — над линией воды тянулся чуть видный дымок парохода. Матвей упал
на землю,
на береговом откосе,
на самом краю американской земли, и жадными, воспаленными, сухими глазами
смотрел туда, где за морем осталась вся его жизнь. А дымок парохода тихонько таял, таял и, наконец, исчез…
Я был всегда плохим знатоком парусной техники как по бегучему, так и по стоячему такелажу [Стоячий такелаж — общее название неподвижных снастей
на судне.], но зрелище развернутых
парусов над закинутым, если
смотреть вверх, лицом таково, что видеть их, двигаясь с ними, — одно из бескорыстнейших удовольствий, не требующих специального знания.
За спиной старика стоит, опираясь локтем о камень, черноглазый смугляк, стройный и тонкий, в красном колпаке
на голове, в белой фуфайке
на выпуклой груди и в синих штанах, засученных по колени. Он щиплет пальцами правой руки усы и задумчиво
смотрит в даль моря, где качаются черные полоски рыбацких лодок, а далеко за ними чуть виден белый
парус, неподвижно тающий в зное, точно облако.
Петр рассказывает очень просто, что увидел он, во время прогулки, судно особого устройства, спросил, чем же оно отличается, и, узнав, что оно ходит
на парусах против ветру, удивился и пожелал
посмотреть, как это происходит такая странность.
Никита полз к окну, хватаясь руками за плечи брата, спинку кровати, стульев; ряса висела
на нём, как
парус на сломанной мачте; садясь у окна, он, открыв рот,
смотрел вниз, в сад и в даль,
на тёмную, сердитую щетину леса.
Горизонт был чист, и
на нем то и дело показывались белеющие пятна
парусов или дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно
смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу, в которой находится корвет.
А
на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил
на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно
посматривал и
на горизонт, и
на паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что
на горизонте чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «
на марс-фалах стоять!» или «вперед
смотреть!», посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Шоколадный полуголый малаец, красиво сложенный, с шапкой черных, как смоль, жестких курчавых волос, поставил
парус, Ашанин сел
на руль, и шлюпка ходко пошла с попутным ветром к Батавии, которая издали, если
смотреть в бинокль, казалась непривлекательным серым пятном
на низменном, сливающемся с водой береге.
Долго еще
смотрели моряки
на этот городок. Уже корвет вышел из лагуны и, застопорив машину, оделся всеми
парусами и под брамсельным ветерком, слегка накренившись, пошел по Тихому океану, взяв курс по направлению южных островов Японии, а матросы все еще нет-нет да и оторвутся от утренней чистки, чтобы еще раз взглянуть
на приютившийся под склонами городок… Вот он уменьшается, пропадает из глаз и
на горизонте только виднеется серое пятно острова.
— И,
смотрите, Василий Васильевич, не выскочите как-нибудь вперед, если
на «Витязе» вдруг убавят
парусов.
Я так был спокоен, что вскоре перестал даже
смотреть в глаза Марии: Я просто верил им, — это глубже, чем
смотреть. Когда нужно будет, Я их найду, а пока буду шхуной с опущенными
парусами, буду всем, буду ничем. Один раз только легонький ветерок колыхнул Мои
паруса, да и то ненадолго: когда Мария указала
на Тибуртинскую дорогу, белой ниткой рассекавшую зеленые холмы, и спросила: ездил ли Я по этой дороге?
На море полный штиль. С высокого обрыва я долго
смотрел на маленькую шхуну, застывшую в голубом просторе. Ее белые
паруса были неподвижны, и она казалась счастливою, как я в тот день. И снова великое спокойствие снизошло
на меня, и святое имя Марии звучало безмятежно и чисто, как воскресный колокол
на дальнем берегу.