Неточные совпадения
«Нет, — подумал он, — да будет мне стыдно, если я хотя мыслию оскорблю друга отца моего! Один бесчестный платит за хлеб-соль обманом, один
трус бежит от
смерти!»
Только
трус, у которого больше страха перед
смертью, чем достоинства, может утешать себя тем, что тело его будет со временем жить в траве, в камне, в жабе…
— А на что ему таких
трусов, таких баб, как ты! — вашей братьею только улицы мостить. — Эй, мужички, возьмите его себе… я вам его дарю на живот и на
смерть! делайте из него, что хотите…
Друзья предвидели такое истолкование своего поступка и перенесли эти неприятности с давно выработанным в себе спокойствием. В утешение себе они знали, что они не
трусы и удаляются от войны не из боязни
смерти, а потому они не обижались, а спешили как можно скорее и незаметнее «бежать из армии».
Кроме того, я знал всей силой моего существа, что между нами в это самое мгновение идет борьба, страшный поединок на жизнь и
смерть, поединок вот того самого вчерашнего
труса, выгнанного за трусость товарищами.
Жалкий
трус!! Я промолчал. Он любил ее. Она любила страстно его… Я должен был убить его, потому что любил больше жизни ее. Я любил ее и ненавидел его. Он должен был умереть в эту страшную ночь и заплатить
смертью за свою любовь. Во мне кипели любовь и ненависть. Они были вторым моим бытием. Эти две сестры, живя в одной оболочке, производят опустошение: они — духовные вандалы.
— Какой же ты
трус! — откровенно заметила я и добавила уверенно: — Огонек светится из Башни
смерти.
На это, клянусь тебе Господом, у меня хватит решимости; но, подобно
трусу, скрываться у тебя в вотчине, подводя тебя под царский гнев, быть вдали от тебя, князь, и от княжны, моей нареченной невесты, вдали от места, где решается вопрос о моей жизни или
смерти, я не решусь…
Зарудин далеко не был
трусом, но при первых словах приятеля о предстоящей войне его вдруг неожиданно посетил страх
смерти, не за себя, а за нее.