Неточные совпадения
Но Архипушко
не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма
разом рухнуло на землю, прикрыло человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
Левин вызвался заменить ее; но мать,
услыхав раз урок Левина и заметив, что это делается
не так, как в Москве репетировал учитель, конфузясь и стараясь
не оскорбить Левина, решительно высказала ему, что надо проходить по книге так, как учитель, и что она лучше будет опять сама это делать.
Не слыхала ли она его слов или
не хотела слышать, но она как бы спотыкнулась, два
раза стукнув ножкой, и поспешно покатилась прочь от него. Она подкатилась к М-llе Linon, что-то сказала ей и направилась к домику, где дамы снимали коньки.
Услыхав голос Анны, нарядная, высокая, с неприятным лицом и нечистым выражением Англичанка, поспешно потряхивая белокурыми буклями, вошла в дверь и тотчас же начала оправдываться, хотя Анна ни в чем
не обвиняла ее. На каждое слово Анны Англичанка поспешно несколько
раз приговаривала: «yes, my lady». [да, сударыня.]
И каждый
раз, когда из минуты забвения его выводил долетавший из спальни крик, он подпадал под то же самое странное заблуждение, которое в первую минуту нашло на него; каждый
раз,
услыхав крик, он вскакивал, бежал оправдываться, вспоминал дорогой, что он
не виноват, и ему хотелось защитить, помочь.
Красавицы!
слыхал я много
раз:
Вы думаете что? Нет, право,
не про вас;
А что бывает то ж с фортуною у нас;
Иной лишь труд и время губит,
Стараяся настичь её из силы всей;
Другой как кажется, бежит совсем от ней:
Так нет, за тем она сама гоняться любит.
— Поверите ли, — продолжал он, — что, когда при мне Евгений Васильевич в первый
раз сказал, что
не должно признавать авторитетов, я почувствовал такой восторг… словно прозрел! «Вот, — подумал я, — наконец нашел я человека!» Кстати, Евгений Васильевич, вам непременно надобно сходить к одной здешней даме, которая совершенно в состоянии понять вас и для которой ваше посещение будет настоящим праздником; вы, я думаю,
слыхали о ней?
В газетах ни
разу никому
не случилось прочесть чего-нибудь подобного об этом благословенном Богом уголке. И никогда бы ничего и
не было напечатано, и
не слыхали бы про этот край, если б только крестьянская вдова Марина Кулькова, двадцати восьми лет,
не родила зараз четырех младенцев, о чем уже умолчать никак было нельзя.
Никто
не видал последних его минут,
не слыхал предсмертного стона. Апоплексический удар повторился еще
раз, спустя год, и опять миновал благополучно: только Илья Ильич стал бледен, слаб, мало ел, мало стал выходить в садик и становился все молчаливее и задумчивее, иногда даже плакал. Он предчувствовал близкую смерть и боялся ее.
— Да, да, — повторял он, — я тоже жду утра, и мне скучна ночь, и я завтра пошлю к вам
не за делом, а чтоб только произнести лишний
раз и
услыхать, как раздастся ваше имя, узнать от людей какую-нибудь подробность о вас, позавидовать, что они уж вас видели… Мы думаем, ждем, живем и надеемся одинаково. Простите, Ольга, мои сомнения: я убеждаюсь, что вы любите меня, как
не любили ни отца, ни тетку, ни…
—
Не все мужчины — Беловодовы, — продолжал он, —
не побоится друг ваш дать волю сердцу и языку, а
услыхавши раз голос сердца, пожив в тишине, наедине — где-нибудь в чухонской деревне, вы ужаснетесь вашего света.
И так как он решительно ничего
не знал про коммунистическое учение, да и самое слово в первый
раз услыхал, то я тут же стал ему излагать все, что знал на эту тему.
Видели мы кочевье оленных тунгусов со стадом оленей. Тишина и молчание сопровождали нас. Только
раз засвистала какая-то птичка, да, кажется, сама испугалась и замолчала, или иногда вдруг из болота выскакивал кулик, местами в вышине неслись гуси или утки, все это пролетные гости здесь.
Не слыхать и насекомых.
Нехлюдов переводил слова англичанина и смотрителя,
не вникая в смысл их, совершенно неожиданно для себя смущенный предстоящим свиданием. Когда среди фразы, переводимой им англичанину, он
услыхал приближающиеся шаги, и дверь конторы отворилась, и, как это было много
раз, вошел надзиратель и за ним повязанная платком, в арестантской кофте Катюша, он, увидав ее, испытал тяжелое чувство.
—
Не беспокойтесь так, Дмитрий Федорович, — заключил прокурор, — все теперь записанное вы потом прослушаете сами и с чем
не согласитесь, мы по вашим словам изменим, а теперь я вам один вопросик еще в третий
раз повторю: неужто в самом деле никто, так-таки вовсе никто,
не слыхал от вас об этих зашитых вами в ладонку деньгах? Это, я вам скажу, почти невозможно представить.
Но после этого второго
раза свидания свои со Смердяковым прекратил, так что теперь с лишком месяц, как он уже
не видал его и почти ничего
не слыхал о нем.
Странно, что до самой последней сцены, описанной нами у Катерины Ивановны, когда пришел к ней от Мити Алеша, он, Иван,
не слыхал от нее ни
разу во весь месяц сомнений в виновности Мити, несмотря на все ее «возвраты» к нему, которые он так ненавидел.
«Благороднейший Кузьма Кузьмич, вероятно,
слыхал уже
не раз о моих контрах с отцом моим, Федором Павловичем Карамазовым, ограбившим меня по наследству после родной моей матери… так как весь город уже трещит об этом… потому что здесь все трещат об том, чего
не надо…
Я
не мог себе дать отчета, почему в этот
раз я, сначала
не разделявший подозрений Филофея, вдруг получил убеждение, что следом за нами ехали точно недобрые люди… Ничего нового
не услыхал я: те же бубенцы, тот же стук ненагруженной телеги, то же посвистывание, тот же смутный гам… Но я теперь уже
не сомневался. Филофей
не мог ошибиться!
Когда я в первый
раз познакомился с Евангелием, это чтение пробудило во мне тревожное чувство. Мне было
не по себе. Прежде всего меня поразили
не столько новые мысли, сколько новые слова, которых я никогда ни от кого
не слыхал. И только повторительное, все более и более страстное чтение объяснило мне действительный смысл этих новых слов и сняло темную завесу с того мира, который скрывался за ними.
Он многое угадывал относительно людей, которых видел первый
раз и о которых ничего
не слыхал.
Там, среди стариков, местных жителей, я
не раз слыхал это слово, а слово это было...
Он повторяет их до трех
раз, иногда меньше, но никогда больше, по крайней мере я
не слыхал.
В последнюю ночь, проведенную Розановым в своей московской квартире, Ольга Александровна два
раза приходила в комнату искать зажигательных спичек. Он видел это и продолжал читать. Перед утром она пришла взять свой платок, который будто забыла на том диване, где спал Розанов, но он
не видал и
не слыхал.
Один
раз, заметив, что меня нет, мать отыскала меня, читающего с таким увлечением, что я
не слыхал, как она приходила в комнату и как ушла потом.
На этот
раз ласки моего любимца Сурки были приняты мною благосклонно, и я, кажется, бегал, прыгал и валялся по земле больше, чем он; когда же мы пошли в сад, то я сейчас спросил: «Отчего вчера нас
не пустили сюда?» — Живая Параша,
не подумав, отвечала: «Оттого, что вчера матушка очень стонали, и мы в саду
услыхали бы их голос».
Пришла Палагея,
не молодая, но еще белая, румяная и дородная женщина, помолилась богу, подошла к ручке, вздохнула несколько
раз, по своей привычке всякий
раз приговаривая: «Господи, помилуй нас, грешных», — села у печки, подгорюнилась одною рукой и начала говорить, немного нараспев: «В некиим царстве, в некиим государстве…» Это вышла сказка под названием «Аленький цветочек» [Эту сказку, которую
слыхал я в продолжение нескольких годов
не один десяток
раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал ее, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Палагеи.
— Нет; во-первых, меня успокаивает сознание моего собственного превосходства; во-вторых, я служу потому только, что все служат. Что же в России делать, кроме службы! И я остаюсь в этом звании, пока
не потребуют от меня чего-нибудь противного моей совести; но заставь меня хоть
раз что-нибудь сделать, я сейчас же выхожу в отставку. (Картавленья нисколько уже было
не слыхать в произношении полковника.)
Отворил дворник и перемигнулся с Митрошкой. Мы вошли тихо; в доме нас
не слыхали. Дворник провел нас по лесенке и постучался. Его окликнули; он отвечал, что один: «дескать, надоть». Отворили, и мы все вошли
разом. Дворник скрылся.
— Ты все смеешься. Но ведь я от тебя ничего никогда
не слыхал такого; и от всего вашего общества тоже никогда
не слыхал. У вас, напротив, всё это как-то прячут, всё бы пониже к земле, чтоб все росты, все носы выходили непременно по каким-то меркам, по каким-то правилам — точно это возможно! Точно это
не в тысячу
раз невозможнее, чем то, об чем мы говорим и что думаем. А еще называют нас утопистами! Послушал бы ты, как они мне вчера говорили…
С своей стороны, старичок начал ездить к нам каждый день, а иногда и по два
раза в день, даже и тогда, когда Нелли стала ходить и уже совсем выздоравливала, и казалось, она заворожила его так, что он
не мог прожить дня,
не слыхав ее смеху и шуток над ним, нередко очень забавных.
— Христос с вами! Да вы
слыхали ли про Бородавкина-то! Он ведь два
раза невинно падшим объявлялся! Два
раза в остроге сидел и всякий
раз чист выходил! На-тко! нашли кого обмануть! Да его и пунштом-то для того только поят, чтобы он
не слишком уж лют был!
— Тут в одном — все стиснуто… вся жизнь, пойми! — угрюмо заметил Рыбин. — Я десять
раз слыхал его судьбу, а все-таки, иной
раз, усомнишься. Бывают добрые часы, когда
не хочешь верить в гадость человека, в безумство его… когда всех жалко, и богатого, как бедного… и богатый тоже заблудился! Один слеп от голода, другой — от золота. Эх, люди, думаешь, эх, братья! Встряхнись, подумай честно, подумай,
не щадя себя, подумай!
Сами, может быть, ваше превосходительство, изволите знать: у других из их званья по два, по три за
раз бывает, а у нас, что-что при театре состоим, живем словно в монастыре: мужского духу в доме
не слыхать, сколь ни много на то соискателей, но ни к кому как-то из них наша барышня желанья
не имеет.
Я у него баловался с неуками, но это его
не удивляло: так будто и быть должно. Но ни одного слова, ни намека на прошлое я от него
не слыхал, хотя, рассказывая о донских коневодах, он
не раз упоминал мне имя своего друга, бывшего моего хозяина.
— Вот люди! — обратился вдруг ко мне Петр Степанович. — Видите, это здесь у нас уже с прошлого четверга. Я рад, что нынче по крайней мере вы здесь и рассудите. Сначала факт: он упрекает, что я говорю так о матери, но
не он ли меня натолкнул на то же самое? В Петербурге, когда я был еще гимназистом,
не он ли будил меня по два
раза в ночь, обнимал меня и плакал, как баба, и как вы думаете, что рассказывал мне по ночам-то? Вот те же скоромные анекдоты про мою мать! От него я от первого и
услыхал.
Князь на этот
раз был
не в кабинете, а в своей богато убранной гостиной, и тут же с ним сидела
не первой молодости, должно быть, девица, с лицом осмысленным и вместе с тем чрезвычайно печальным. Одета она была почти в трауре.
Услыхав легкое постукивание небольших каблучков Егора Егорыча, князь приподнял свой зонтик.
— Скончалась, мой друг! и как еще скончалась-то! Мирно, тихо, никто и
не слыхал! Вот уж именно непостыдныя кончины живота своего удостоилась! Обо всех вспомнила, всех благословила, призвала священника, причастилась… И так это вдруг спокойно, так спокойно ей сделалось! Даже сама, голубушка, это высказала: что это, говорит, как мне вдруг хорошо! И представь себе: только что она это высказала, — вдруг начала вздыхать! Вздохнула
раз, другой, третий — смотрим, ее уж и нет!
Но ни один мускул при этом
не дрогнул на его деревянном лице, ни одна нота в его голосе
не прозвучала чем-нибудь похожим на призыв блудному сыну. Да, впрочем, никто и
не слыхал его слов, потому что в комнате находилась одна Арина Петровна, которая, под влиянием только что испытанного потрясения, как-то
разом потеряла всякую жизненную энергию и сидела за самоваром, раскрыв рот, ничего
не слыша и без всякой мысли глядя вперед.
Он
не прекращал своих попыток поймать меня двугривенными, и я понимал, что если в то время, как метешь пол, монета закатится в щель — он будет убежден, что я украл ее. Тогда я ему еще
раз предложил оставить эту игру, но в тот же день, возвращаясь из трактира с кипятком, я
услыхал, как он внушает недавно нанятому приказчику соседа...
— Да, я вам даже, если на то пошло, так еще вот что расскажу, — продолжал он, еще понизив голос. — Я уж через эту свою брехню-то
раз под такое было дело попал, что чуть-чуть публичному истязанию себя
не подверг. Вы этого
не слыхали?
— Как
не слыхать, ваше сиятельство, били его много
раз.
Я
слыхал про это, читал даже в газетах про страшные истязания, которыми как будто хвастался нижегородский губернатор Баранов, про истязания, происходившие в Чернигове, Тамбове, Саратове, Астрахани, Орле, но ни
разу мне
не приходилось, как теперь, видеть людей в процессе исполнения этих дел.
Он всего один
раз, и то очень давно, был в Каратаевке и ничего подобного
не слыхал.
Вчера я его видела в первый
раз после болезни… его голос я
слыхала, как сквозь сон, но его
не видала.
— Что правда, то правда, — примолвил земский. — Я много
раз слыхал, что без досужего человека клад никому в руку
не дается; как
не успеешь сказать: «Аминь, аминь, рассыпься!» — так и ступай искать его в другом месте.
Бубнов.
Слыхал… сто
раз! Ну и был… эка важность!.. Я вот — скорняк был… свое заведение имел… Руки у меня были такие желтые — от краски: меха подкрашивал я, — такие, брат, руки были желтые — по локоть! Я уж думал, что до самой смерти
не отмою… так с желтыми руками и помру… А теперь вот они, руки… просто грязные… да!
Я
разом проглотил оба номера, и скажу вам: двойственное чувство овладело мной по прочтении. С одной стороны, в душе — музыка, с другой — как будто больше чем следует в ретираде замечтался. И, надо откровенно сознаться, последнее из этих чувств, кажется, преобладает. По крайней мере, даже в эту минуту я все еще чувствую, что пахнет, между тем как музыки уж давным-давно
не слыхать.
Об извозчиках он мог говорить целый вечер, и Лунёв никогда
не слыхал от него других речей. Приходил ещё смотритель приюта для детей Грызлов, молчаливый человек с чёрной бородой. Он любил петь басом «Как по морю, морю синему», а жена его, высокая и полная женщина с большими зубами, каждый
раз съедала все конфекты у Татьяны Власьевны, за что после её ухода Автономова ругала её.
Вдруг остановился,
услыхав оранье, и голову поднял. Я в первый и последний
раз видел его таким, даже жутко стало. Все замерли, а Ванька ввалился уже на сцену и орет, никого и ничего
не видя...