Неточные совпадения
Зная, что что-то
случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся
с бывшим полковым
командиром своим, говорившим
с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой
командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
— Яков Васильич, отец и
командир! — говорил он, входя. — Что это вы затеяли
с Экзархатовым? Плюньте, бросьте! Он уж, ручаюсь вам, больше никогда не будет…
С ним это, может быть, через десять лет
случается… — солгал старик в заключение.
Но так, зря, легкомысленно нас все-таки бы не высекли, а
с простыми арестантами такого рода легкомысленное обращение, разумеется,
случалось, особенно при некоторых субалтерных
командирах и охотниках распорядиться и внушить при всяком удобном случае.
Алексей. Да… Очень я был бы хорош, если бы пошел в бой
с таким составом, который мне послал Господь Бог в вашем лице. Но, господа, то, что простительно юноше-добровольцу, непростительно (третьему офицеру) вам, господин поручик! Я думал, что каждый из вас поймет, что
случилось несчастье, что у
командира вашего язык не поворачивается сообщить позорные вещи. Но вы недогадливы. Кого вы желаете защищать? Ответьте мне.
В Петербурге в 40-х годах
случилось удивившее всех событие: красавец, князь,
командир лейб-эскадрона кирасирского полка, которому все предсказывали и флигель-адъютантство и блестящую карьеру при императоре Николае I, за месяц до свадьбы
с красавицей фрейлиной, пользовавшейся особой милостью императрицы, подал в отставку, разорвал свою связь
с невестой, отдал небольшое имение свое сестре и уехал в монастырь,
с намерением поступить в него монахом.
Полковой
командир, в ту самую минуту, как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что́
случилось что-нибудь ужасное
с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста-полковника и свою генеральскую важность, а главное — совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпа̀вших, но счастливо миновавших его пуль.