Неточные совпадения
Нестерпимо длинен был путь Варавки от новенького вокзала, выстроенного им, до кладбища. Отпевали в соборе,
служили панихиды пред клубом, техническим училищем, пред домом Самгиных. У
ворот дома стояла миловидная, рыжеватая девушка, держа за плечо голоногого, в сандалиях, человечка лет шести; девушка крестилась, а человечек, нахмуря черные брови, держал руки в карманах штанишек. Спивак подошла к нему, наклонилась, что-то сказала, мальчик, вздернув плечи, вынул из карманов руки, сложил их на груди.
Гоняясь за ними, я нечувствительно увлекся в
ворота казарм и очутился на огромном дворе, который
служит плацпарадом для ученья полка.
Изящные чугунные завитки, составлявшие рисунок
ворот,
служили верными точками опоры для цепких рук и маленьких мускулистых ног.
— Прощай, Буян, — сказал Максим, — стереги дом наш,
служи верно матери! — Он вскочил в седло, выехал в
ворота и ускакал от родительского дома.
Я же, как в этом сведущий, их моде не подражаю, а
служу по-своему, и зато хоть и приезжий, но купечество приглашало меня в Гостиный ряд под
воротами в шатре молебен
служить и, окромя денежного подарения, за ту службу дали мне три фуляровые платка, какие вы любите, и я их вам привезу в гостинец.
Савраска, запряженный в сани,
Понуро стоял у
ворот;
Без лишних речей, без рыданий
Покойника вынес народ.
Ну, трогай, саврасушка! трогай!
Натягивай крепче гужи!
Служил ты хозяину много,
В последний разок
послужи!..
Дон-Кихот Рогожин появился за
воротами в подаренной ему настоятелем за работу черной мантии, из которой он намеревался себе сделать плащ, но потом нашел, что она может ему
служить свою службу и без переделки. Он швырнул в кибитку целый ворох переплетенных и просто в кули связанных рукописей и закричал...
За городом, против
ворот бойни, стояла какая-то странная телега, накрытая чёрным сукном, запряжённая парой пёстрых лошадей, гроб поставили на телегу и начали
служить панихиду, а из улицы, точно из трубы, доносился торжественный рёв меди, музыка играла «Боже даря храни», звонили колокола трёх церквей и притекал пыльный, дымный рык...
На другой день Печорин был на службе, провел ночь в дежурной комнате и сменился в 12 часов утра. Покуда он переоделся, прошел еще час. Когда он приехал в департамент, где
служил чиновник Красинский, то ему сказали, что этот чиновник куда-то ушел; Печорину дали его адрес, и он отправился к Обухову мосту. Остановясь у
ворот одного огромного дома, он вызвал дворника и спросил, здесь ли живет чиновник Красинский.
Она плакала, закрывая лицо белыми руками, потом, с честью похоронив защитника, поставила над его могилою хороший дубовый крест и долго
служила панихиды об упокоении раба божия Андрия, но тотчас же после похорон съездила куда-то, и у
ворот ее «раишка» крепко сел новый сторож — длиннорукий, квадратный, молчаливый; он сразу внушил бесстрашным заречанам уважение к своей звериной силе, победив в единоборстве богатырей слободы Крыльцова, Бурмистрова и Зосиму Пушкарева.
Один из них, находившийся как раз посередине против
ворот, был более других и
служил, как казалось, пребыванием сотника.
Началось обратное движение в город. Тройки, пары, одиночки неслись к Триумфальным
воротам. Часа в два вышли на крыльцо и наши приятели. Они поддерживали нового знакомца. Он долго крепился, но на морозе сразу размяк, говорил еще довольно твердо, только ноги отказывались
служить.
Князь и княгиня сумели уберечь мальчика от тлетворных примеров и знания жизни, бившей довольно нечистым ключом за
воротами княжеского дома, и в шестнадцать лет юноша был совершенным ребенком, не зная многого из того, что передается друг другу подростками с краской волнения на лице, сдавленным шепотом и варьируется на разные лады и что затем
служит надежным щитом, когда на грани зрелых лет юношу неизбежно захлестнет волна пробудившейся страсти.
Священники бросили свои церкви, расставили здесь аналои и стали
служить молебны. В числе первых из них явился отец Иоанн. Икона помещалась высоко над
воротами. Народ подставил лестницу, по которой лазил, чтобы ставить свечи. Очень понятно, что проезд был загроможден.
Он когда-то
служил в военной службе, прокутил до нитки отцовское достояние, вышел в отставку и с тех пор не имел определенных занятий, питаясь перед встречей с Николаем Леопольдовичем писанием разного рода просьб темному люду, для чего и бродил около Иверских
ворот и слонялся по коридору окружного суда, не брезгуя и прошением милостыни pour le panvre officier…