Неточные совпадения
Татьяна (русская душою,
Сама не
зная почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.
— А ведь я к вам уже заходил третьего дня вечером; вы и не
знаете? — продолжал Порфирий Петрович, осматривая комнату, — в комнату, в эту самую, входил. Тоже, как и сегодня, прохожу мимо — дай, думаю, визитик-то ему отдам. Зашел, а комната настежь; осмотрелся, подождал, да и
служанке вашей не доложился — вышел. Не запираете?
— Я
знаю, но здесь есть переведенная из тюрьмы сиделка-служанка.
— Нет, как же, я
знаю очень много. Вы были
служанкою, — в последнее время у актрисы N.; когда она вышла замуж, вы отошли от нее; чтоб уйти от отца ее мужа, поступили в магазин N., из которого перешли к нам; я
знаю это со всеми подробностями.
Оставив у них записку, в которой извещал их о новой беде, и прося, если к ним придет Нелли, немедленно дать мне
знать, я пошел к доктору; того тоже не было дома,
служанка объявила мне, что, кроме давешнего посещения, другого не было.
(Потом стало известно, что он о подвиге Липутина
узнал от Агафьи, липутинской
служанки, которой с самого начала платил деньги за шпионство, о чем только после разъяснилось.)
Это была особа старенькая, маленькая, желтенькая, вострорылая, сморщенная, с характером самым неуживчивым и до того несносным, что, несмотря на свои золотые руки, она не находила себе места нигде и попала в слуги бездомовного Ахиллы, которому она могла сколько ей угодно трещать и чекотать, ибо он не замечал ни этого треска, ни чекота и самое крайнее раздражение своей старой
служанки в решительные минуты прекращал только громовым: «Эсперанса, провались!» После таких слов Эсперанса обыкновенно исчезала, ибо
знала, что иначе Ахилла схватит ее на руки, посадит на крышу своей хаты и оставит там, не снимая, от зари до зари.
…Я не
знаю, что со мною сегодня; голова моя путается, я готова упасть на колени и просить и умолять пощады. Не
знаю, кто и как, но меня как будто убивают, и внутренно я кричу и возмущаюсь; я плачу и не могу молчать… Боже мой! Боже мой! Укроти во мне эти порывы! Ты один это можешь, все другое бессильно: ни мои ничтожные милостыни, ни занятия, ничего, ничего, ничего мне помочь не может. Пошла бы куда-нибудь в
служанки, право: мне было бы легче.
Узнав, что я не хочу ужинать, проворная
служанка в две минуты приготовила мне на широком диване мягкую постель, а для моего Афоньки постлала матрац — вероятно, для разительной противуположности — между двух шкапов с латинскими и греческими мудрецами.
— Виктор Иваныч жалуются, что саней им долго не закладывают, — перебила меня вошедшая
служанка, та самая, которую я видел в передней. Лицо ее, по-прежнему заспанное, поразило меня в этот раз тем выражением дерзкой грубости, какое появляется у слуг, когда они
знают, что господа от них зависят и не решатся ни бранить их, ни взыскивать с них.
Егоре впоследствии совершенно объяснилось: батюшка через некоторых соглядатаев
знал решительно все, что делалось в его приходе, и, как оказалось, его «
служанка» ранним утром под каким-то благовидным предлогом завертывала к Фатевне и по пути заполучила все нужные сведения относительно того, кто, зачем и надолго ли приехал к Мухоедову; «искра», блеснувшая в голове Асклипиодота, и его благодарственный поцелуй моей руки были только аксессуарами, вытенявшими истинный характер просвещенного батюшки, этого homo novus [Нового человека (лат.).] нашего белого духовенства.
— Всегда напротив, — говорила сквозь слезы Юлия, — если бы я
знала, я просила бы папеньку. Как я поеду одна? Зачем же я делала платье? Вечно с вашими глупостями; я не
служанка ваша смеяться надо мной; поутру сбиралась, а вечером сиди дома!
Моя квартира — это был рай, и я
знал, не мог не
знать, что эти букеты цветов на столе переменяет не толстая эстонка-служанка, с которою я мог говорить только одно слово «еймуста», то есть «не понимаю».
Я неловко и застенчиво сообщил ей новость. Аврора выслушала ее так спокойно, как будто она это
знала, и отошла, не сказав мне ни одного слова. Непосредственно затем она вошла в дом, и через минуту оттуда, из залы, послышались трудные упражнения на скрипке. За ними
служанке не слыхать было, как снова ударил дверной молоток. Я пошел и открыл двери.
Отворяется дверь уединенного терема, и
служанки входят с богатым нарядом: подают Ксении одежду алую, ожерелье жемчужное, серьги изумрудные, произносят имя матери ее, и дочь, всегда послушная, спешит нарядиться, не
зная для чего.
Служанка откупщика
узнала в старом бродяге своего отца, беглого солдата…
Но иногда какой-нибудь лакей,
Усердный, честный, верный, осторожный,
Имея вход к владычице своей
Во всякий час, с покорностью возможной,
В уютной спальне заменяет ей
Служанку, то есть греет одеяло,
Подушки, ноги, руки… Разве мало
Под мраком ночи делается дел,
Которых
знать и чорт бы не хотел,
И если бы хоть раз он был свидетель,
Как сладко спит седая добродетель.
Не
узнала его в дурном платье и женина
служанка.
После я
узнала, что верная
служанка охраняла таким образом замок своей госпожи от горных душманов, которыми кишели окрестные горы. Но до того, как я это
узнала, особенно в первые ночи, этот ужасный вой внушал мне безотчетный страх.
Весь приют стал на ноги, переполошился, заволновался… Дали
знать полиции… снарядили сторожа и
служанок в город на поиски беглянки… Соня не находилась…
Так как «всклепавшая на себя имя», прибавил князь Голицын, «не может еще считаться совершенно изобличенною, то я не сделал никаких ограничений в пище, ею получаемой, и оставил при ней ее
служанку, так как она по-русски не
знает и сторожей понимать не может».
— Я
служанка красавицы королевы, — чуть слышным от слабости голосом прошептала девушка, — той красавицы королевы, которая танцует и веселится там, в замке. Она приказала привязать меня к дереву и заморить голодом, потому что три дня тому назад я осмелилась сказать ей, что рыцарь, которого она избрала в женихи, не любит ее и желает жениться на ней потому только, чтобы стать королем. Я это
знаю. Это правда. И за эти слова правды я должна умереть голодной смертью.
Окруженная подругами, которые смотрели на нее, как бы желали себе: одна — ее мягких волос, свивавшихся черными лентами около шеи и до пояса, другая — ее румянца, третия — ее стана, плеч и бог
знает чего еще; замечая в их глазах невольную дань ее превосходству и видя это превосходство в зеркале, осыпанная нежными заботами
служанки, стоявшей на коленах у ног ее, Мариорица казалась какою-то восточною царицей, окруженною своими подданными.