Неточные совпадения
—
Слепцы! Вы шли туда корыстно, с проповедью зла и насилия, я зову вас на дело добра и любви. Я говорю священными
словами учителя моего: опроститесь, будьте детями земли, отбросьте всю мишурную ложь, придуманную вами, ослепляющую вас.
— Жаловаться вам будет не за что на меня, — сказал он. — Я не на
словах только гуманный масон и по возможности обеспечу ваше существование, но не хочу лишь оставаться
слепцом и глупцом, ничего будто бы не видящим и не понимающим.
У лавок с красным товаром на земле сидят
слепцы — три пыльные фигуры; их мёртвые лица словно вырублены из пористого камня, беззубые рты, шамкая, выговаривают унылые
слова...
Эти
слова заставили Охоню задрожать — не боялась она ни солдат, ни воеводы, а тут испугалась. Белоус так страшно посмотрел на нее, а сам смеется. Его сейчас же увели куда-то в другое подземелье, где приковал его к стене сам Кильмяк, пользовавшийся у воеводы безграничным доверием. На железном пруте остались башкир Аблай да
слепец Брехун, которых и увели на старое место. Когда их подводили к двери, Брехун повернул свое неподвижное лицо и сказал воеводе...
А тут еще к их хитростям вмешался всесветный шалун, проказник, утешающийся мучениями смертных, крылатый божок,
слепец, все зрящий, одним
словом — Амур, балованный сынок, Венеры.
Старик прислушался к моим
словам и, ощупав с осторожностью
слепца лавку, сел, а потом, опершись на свою клюку, уставил на меня свои мутные глаза; старушка не садилась и продолжала стоять в довольно почтительной позе. Я догадался, что это не дворяне.
Соглашаюсь, что сей учеными
словами украшенный дискурс от жены моей страдает как бы некоею изрядно-свойственною ей бестолковостью, но тем не менее как бывали уже случаи, что о вещах, сокрытых от мудрых и премудрых, пророчествовали
слепцы, то и сии убогия ея прорицания приимите от вновь паки свои права священства восприявшего Евангела Минервина».
— Нешто это люди? Нешто их, чертей, проймешь добрым
словом? Сидоров, сбегай-ка за Акимом Данилычем! Живо! Господа, ведь вам же плохо будет! Придет Аким Данилыч, и вам же достанется! И ты тут, Парфен?! А еще тоже
слепец, святой старец! Ничего не видит, а туда же, куда и люди, не повинуется! Смирнов, запиши Парфена!
Радостно следил я твое возвышение и теперь, видя тебя на другой день твоей коронации, в гостях у меня, столь же радостно приветствую твой приход
словами вдохновенного
слепца: «И се на главе твоей лежит корона!» Знаком мне и этот гость! — прибавил Последний Новик, прижимая к своему сердцу Вадбольского, который бросился его обнимать.
Семь лет ему ничего не было известно обо мне, кроме моего имени и мнимого моего отечества, Выборга; но
слепец внутренними очами прочел мои тайные страдания, узнал из моих бесед о России (в которой, по
словам моим, я столько странствовал), узнал, что она мое отечество, и похитил заключенные в сердце моем роковые имена людей, имевших сильное влияние на жизнь мою.
Грудь
слепца сильно волновалась; негодование перехватывало
слова его; также и Вульф едва удерживал свою досаду. Вольдемар, положив руку на колено старика, ласково прервал его речь...
Он лишился единственного своего товарища,
слепца, восемь лет ходившего с ним рука об руку, восемь лет бывшего единственным его утешением; он разлучен с Паткулем, который один мог бы помочь ему и не знал безвременья для
слова правды и добра перед царями; обманут он в минуты лучших, сладчайших своих надежд — у порога родины немилосердо оттолкнут от нее на расстояние безмерное.
— Да! — сказала Вадбольскому императрица Екатерина Алексеевна, прохлаждая опахалом разгоревшееся лицо свое и глаза, красные от слез, когда они сходили с лестницы. — По взятии Мариенбурга пророческие
слова таинственного
слепца так сильно врезались в моем воображении и сердце, что я… поверите ли?.. вскоре после того начала мыслить… о короне. Да! это было так!..
При этом
слове оба путника поникнули душою, как перед святынею. Молчал благоговейно
слепец; молчал младший странник; слезы омочили его лицо, и сладостные видения друга перешли в его сердце вместе с надеждою, залетною гостьею, еще никогда так крепко не ластившеюся к нему.
Слова, произнесенные
слепцом, видимо, сделали неприятное впечатление на дух Паткуля, хотя он не мог изъяснить себе причину этого неудовольствия. Вскоре, однако ж, успокоился он и продолжал снова оправдание своей политической жизни. Густав не мог согласиться с дядею; но, зная пылкий нрав его и потому не желая ему противоречить, замолчал.
С последним
словом Ильза важно простерла длинную, сухощавую руку над головою правнучки седьмого лифляндского гермейстера, махнула Ганне, чтобы она за нею следовала, и, обернувшись в хитон свой, спешила к месту свидания, назначенному для
слепца. Сам Бир проводил Конрада из Торнео и сдал его маркитантше с рук на руки.