Неточные совпадения
—
Нищего убили, слепого-то, сво-олочи, — гляди-ко!
На монастырском дворе сидят целые толпы
нищих, калек,
слепых, всяких уродов, которые хором поют «Лазаря».
По приезде к приходу, на крыльце и на паперти храма Павел увидал множество
нищих,
слепых, хромых, покрытых ранами; он поспешил раздать им все деньги, какие были при нем. Стоявший в самой церкви народ тоже кинулся ему в глаза тем, что мужики все были в серых армяках, а бабы — в холщовых сарафанах, и все почти — в лаптях, но лица у всех были умные и выразительные.
Оба
нищие в один голос вопили: «Подайте, Христа ради,
слепому, убогому!» В это время на крыльце присутственных мест, бывших как раз против мещанского домика, появился чей-то молодой, должно быть, приказчик в мерлушечьем тулупчике и валяных сапогах.
В то самое крещение, с которого я начал мой рассказ, далеко-далеко, более чем на тысячеверстном расстоянии от описываемой мною местности, в маленьком уездном городишке, случилось такого рода происшествие: поутру перед волоковым окном мещанского домика стояло двое
нищих, — один старик и, по-видимому,
слепой, а другой — его вожак — молодой, с лицом, залепленным в нескольких местах пластырями.
—
Слепые! — сказал вдруг царь, быстро вскакивая, — третий грех: когда кто нарядится
нищим и к царю в опочивальню войдет!
— Старики наши рассказывают, — отвечал Перстень, — и гусляры о том поют. В стародавние то было времена, когда возносился Христос-бог на небо, расплакались бедные, убогие,
слепые, хромые, вся, значит,
нищая братия: куда ты, Христос-бог, полетаешь? На кого нас оставляешь? Кто будет нас кормить-поить? И сказал им Христос, царь небесный...
Но самый центр был — конская ярмарка. Любители и коннозаводчики, десятки ремонтеров приезжали из всех гвардейских и армейских полков на эту ярмарку и безумно сорили деньгами. Все перемешалось, перепуталось: от крепостников до крепостных рабов, от артистов и музыкантов до сотен калек-нищих,
слепых певцов и лирников. И все это наживало и по-своему богатело.
Стоит воевода у ворот и горюет, а у ворот толкутся
нищие, да калеки, да убогие, кто с чашкой, кто с пригоршней. Ближе всех к новому вратарю сидит с деревянною чашкою на коленях лысый
слепой старик, сидит и наговаривает...
А по краям дороги, под деревьями, как две пёстрые ленты, тянутся
нищие — сидят и лежат больные, увечные, покрытые гнойными язвами, безрукие, безногие,
слепые… Извиваются по земле истощённые тела, дрожат в воздухе уродливые руки и ноги, простираясь к людям, чтобы разбудить их жалость. Стонут, воют
нищие, горят на солнце их раны; просят они и требуют именем божиим копейки себе; много лиц без глаз, на иных глаза горят, как угли; неустанно грызёт боль тела и кости, — они подобны страшным цветам.
И вот, благословясь, я раздавала
По храмам Божьим на помин души,
И
нищей братье по рукам, в раздачу,
Убогим, и
слепым, и прокаженным,
Сиротам и в убогие дома,
Колодникам и в тюрьмах заключенным,
В обители: и в Киев, и в Ростов,
В Москву и Углич, в Суздаль и Владимир,
На Бело-озеро, и в Галич, и в Поморье,
И в Грецию, и на святую Гору,
И не могла раздать.
— Нет, господин мой, ослушаюсь я твоего веления, не возьму ни меча, ни жезла, ни шапки, ни мантии. Не оставлю я
слепых своих братий: я им и свет и пища, и друг и брат. Три года я жил с ними и работал для них, и прилепился душою к
нищим и убогим. Прости ты меня и отпусти в мир к людям: долго стоял я один среди народа, как на каменном столпе, высоко мне было, но одиноко, ожесточилось сердце мое и исчезла любовь к людям. Отпусти меня.
И не знал никто до той поры, что так много
нищих в области; все дороги покрыли они: хромые, безногие, безрукие, и
слепые, и слабые, и юродивые, и убогие разумом, старые и малые.
Идут
нищие зрячие больше по одиночке, a
слепые — артелями.
Только душевно
слепой и
нищий духом на каждой посеревшей мраморной плите, в каждой картине, в каждом темном уголке графского сада не видел пота, слез и мозолей людей, дети которых ютились теперь в избенках графской деревеньки…
— Но отчего они не глядят? — недоумевает Нина. — У них глаза
слепые, как у
нищих.
Девятая группа изображала «мотовство и бедность». На знаке виден был опрокинутый рог изобилия, из которого сыпалось золото; по сторонам курился фимиам. Надпись гласила: «Беспечность о добре». Хор шел в платьях, обшитых картами, шли карты всех мастей, за ними следовала
слепая Фортуна, затем счастливые и несчастные игроки. Брели и
нищие с котомками.
Будет то царство бога, царство мира, которое обещали все пророки и которое близилось при Иоанне Крестителе, и которое возвещал и возвестил Христос, говоря словами Исаии: «Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать
нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение,
слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето господне благоприятное» (Лук. IV, 18—19; Исаии LXI, 1—2).