Неточные совпадения
Глаз Чехова, мерцающий и зоркий,
Глядит в
восторге с высоты галерки
На сцену, где Далматов и Бурлак-Андреев,
Козельский, Писарев, и Глама, и Киреев,
Где Южин, юноша тогда, с студенческой скамьи
Уж
крылья расправлял могучие
свои,
И помню я ее в тяжелые годины,
Когда она была еще так молода,
Но в волосах снежились горькие седины,
Свидетели борьбы, и горя, и труда.
Андрей Деренков доверчиво сообщил мне, что скромные доходы его торговли целиком идут на помощь людям, которые верят: «Счастье народа — прежде всего». Он вертелся среди них, точно искренне верующий дьячок за архиерейской службой, не
скрывая восторга пред бойкой мудростью книгочеев; счастливо улыбаясь, засунув сухую руку за пазуху, дергая другою рукой во все стороны мягкую бородку
свою, он спрашивал меня...
Ужель исчез ты, возраст милый,
Когда всё сердцу говорит,
И бьется сердце с дивной силой,
И мысль
восторгами кипит?
Не всё ж томиться бесполезно
Орлу за клеткою железной:
Он
свой воздушный прежний путь
Еще найдет когда-нибудь,
Туда, где снегом и туманом
Одеты темные скалы,
Где гнезда вьют одни орлы,
Где тучи бродят караваном!
Там можно
крылья развернуть
На вольный и роскошный путь!
В этом гармоническом чувствовании мирового ритма, в этом признании божественной сущности судьбы коренится та любовь к року, — amor fati, — о которой в позднейших
своих работах с таким
восторгом говорит Ницше: «Моя формула для величия человека есть amor fati: не хотеть ничего другого ни впереди, ни позади, ни во всю вечность. Не только переносить необходимость, но и не
скрывать ее, — любить ее… Являешься необходимым, являешься частицею рока, принадлежащим к целому, существуешь в целом»…
Краснушка не разделяла, казалось, моего
восторга. Она как будто даже испугалась меня и, чтобы
скрыть свое смущение, расхохоталась громко на весь дортуар не совсем, впрочем, естественным смехом.
Не могу
скрыть восторга и в жару предлагаю бородатому Лавока самую пригожую, любую Ио из
своего стада.
Что сделалось с ней?.. Милый друг души, радость ее, свет очей, Антон — суженый ее! Не ошибся ли слух? В беспамятстве не проговорила ли сама это имя?.. Она силится
скрыть восторг свой и не сможет: он проникает в судорожном трепете, в движениях, даже в слезах ее.
Владимир Петрович не
скрывал своей слабости, или, вернее, таланта, ниспосланного ему свыше, считал грехом зарывать его в землю. «Люблю писать!» — говорил он с гордостью, уверенный, что каждое произведение его пера возбудит
восторг в его современниках. И находились действительно в то время люди, которые приходили в
восторг от его творений, хотя их не понимали, и провозглашали его великим писателем. Списывали их друг для друга и заставляли детей
своих выучивать наизусть.