Неточные совпадения
Заподозрили же тотчас крепостного слугу ее Петра, и как раз сошлись все
обстоятельства, чтоб утвердить сие подозрение, ибо слуга этот знал, и покойница сама не
скрывала, что намерена его в солдаты отдать, в зачет следуемого с ее крестьян рекрута, так как был одинок и дурного сверх того поведения.
Но теперь я дошел до такого
обстоятельства, что, при всей бесстыдной низости моих понятий, на меня нападает робость, и думаю я: «Не лучше ли было бы
скрыть эту вещь?
Одного только
обстоятельства нельзя было
скрыть: государь приказал, чтобы все, кто служит, носили какие-то сюртуки особенного покроя, с гербовыми пуговицами (сюртуки назывались оберроками), и кроме того — чтоб жены служащих чиновников носили сверх своих парадных платьев что-то вроде курточки, с таким же шитьем, какое носят их мужья на своих мундирах.
— В смысле постоянного занятия — нет, — отвечал он твердо, — но не
скрою от вас, что когда
обстоятельства призывают меня, то я всегда застаю себя стоящим на высоте положения!
Я совершенно убежден, что я его не поднял, но первое движение, сделанное мною, было неоспоримо;
скрыть его я уже не мог и покраснел как дурак. Хитрец тотчас же извлек из
обстоятельства всё, что ему можно было извлечь.
Пани Вибель, хоть она
скрывала это от Аггея Никитича, ужасно хотелось быть приглашенною на эти вечера; но она не знала еще, удостоят ли ее этой чести, так как она была заявленною разводкой и весьма справедливо предполагала, что об ее отношениях к Аггею Никитичу трезвонит весь город; по воле судеб, однако, последнее
обстоятельство было причиною, что ее пригласили, и пригласили даже с особым почетом.
Но
обстоятельство это не только не повредило делу, а, напротив того, содействовало его успеху, ибо оно раздражило любопытство мужской половины, сделало сердца их готовыми к восприятию сплетни, но самую сплетню до поры до времени еще
скрыло.
Как бы наперекор всему, княгиня последнее время ужасно старалась веселиться: она по вечерам гуляла в Останкинском саду, каждый почти праздник ездила на какую-нибудь из соседних дач, и всегда без исключения в сопровождении барона, так что, по поводу последнего
обстоятельства, по Останкину, особенно между дамским населением, шел уже легонький говор; что касается до князя, то он все время проводил у Елены и, вряд ли не с умыслом, совершенно не бывал дома, чтобы не видеть того, что, как он ни старался
скрыть, весьма казалось ему неприятным.
Мне решительно
скрывать нечего: я вполне, и в самой сущности слова, человек благонамеренный; я смиряюсь, хочу примениться к
обстоятельствам, хочу малого, хочу достигнуть цели близкой, принести хотя ничтожную пользу.
Не
скрою, что и на меня перечисление сейчас приведенного обеденного меню подействовало болезненно, но так как при этом, очевидно, не без преднамеренности, проводилась связь между кушаньями и представлением о политической роли буржуазии, то
обстоятельство это невольно налагало на меня известную осторожность.
Итальянцы ни от кого не
скрывали цели своего приезда: они действительно пришли в Балаклаву с тем, чтобы попытаться исследовать место крушения и если
обстоятельства позволят — поднять со дна все наиболее ценное, — главным образом, конечно, легендарное золото.
Возвратясь домой (Бенни жил в редакции, где все в это время заняты были
обстоятельствами ужасного бедствия), Бенни разделял общее мнение, что вредных толков, распространяющихся в народе о том, что Петербург поджигают студенты,
скрывать не следует, а, напротив, должно немедленно и энергически заявить, что такие толки неосновательны и что, для прекращения их, полиция столицы обязана немедленно назвать настоящих поджигателей, буде они ей известны.
— Мне никогда ни слова не говорил. Какие же его
обстоятельства? Да скажи, батюшка, хоть что-нибудь. Что ты
скрываешь? Что, я тебе чужая, что ли? Зла, что ли, я тебе желаю? Я, кажется, ничего тебе не показывала, кроме моего расположения: грех тебе, Паша! Какие же это
обстоятельства?
— Хозяйки, то есть бывшей хозяйки вашей, я как-то, право… ну, да! Она, видите ли, больная женщина. Он говорит, что она вам мешает… в ваших занятиях, да и он сам… вы от меня
скрыли одно важное
обстоятельство, Василий Михайлович!
До сих пор, гг. эксперты, я
скрывал истину, но теперь
обстоятельства вынуждают меня открыть ее. И, узнав ее, вы поймете, что дело вовсе не так просто, как это может показаться профанам: или горячечная рубашка, или кандалы. Тут есть третье — не кандалы и не рубашка, а, пожалуй, более страшное, чем то и другое, вместе взятое.
И по какому-то странному стечению
обстоятельств, быть может случайному, все, что было для него важно, интересно, необходимо, в чем он был искренен и не обманывал себя, что составляло зерно его жизни, происходило тайно от других, все же, что было его ложью, его оболочкой, в которую он прятался, чтобы
скрыть правду, как, например, его служба в банке, споры в клубе, его «низшая раса», хождение с женой на юбилеи, — все это было явно.
Немало удивляло его то
обстоятельство, что у каждого работника на спине болтались большие белые
крылья, и он подумал, что, вероятно, у Тойона есть еще другие работники, так как эти, наверное, не могли бы с своими
крыльями пробираться сквозь чащу тайги для рубки дров или жердей.
Итак, прививка была произведена двадцати трем лицам, семнадцать из них получили сифилис, — и все это оказалось возможным совершить «без нарушения законов гуманности»! Вот поистине удивительное «стечение
обстоятельств»! Ниже мы увидим, что подобные «стечения
обстоятельств» нередки в сифилидологии. Кто был автор приведенных опытов, так и осталось неизвестным; он счел за лучшее навсегда
скрыть от света свое позорное имя, и в науке он до сих пор известен под названием «Пфальцского Анонима».
Разумеется, все эти нынешние мои воспоминания охватывают один небольшой район нашей ближайшей местности (Орловский, Мценский и Малоархангельскии уезды) и отражаются в моей памяти только в той форме, в какой они могли быть доступны «барчуку», жившему под родительским
крылом, в защищенном от бедствия господском доме, — и потом воспоминания эти так неполны, бессвязны, отрывочны и поверхностны, что они отнюдь не могут представить многостороннюю картину народного бедствия, но в них все-таки, может быть, найдется нечто пригодное к тому, чтобы представить хоть кое-что из тех
обстоятельств, какими сопровождалась ужасная зима в глухой, бесхлебной деревеньке сороковых годов.
Моисей Исаакович Фрумкин, очень вертлявый молодой человек, довольно красивой наружности, постоянно старался держать себя как можно бойче и развязнее, втайне желая тем самым
скрыть свое семитическое происхождение, и в силу этой же причины очень огорчался в душе своей тем печальным
обстоятельством, что носил выдающееся имя Моисея, да еще вдобавок Исааковича.
— Местá куплены, лес заготовлен, стройка началась, под крышу вывели, скоро зачнут и тесом
крыть, — говорила Манефа. — Думала осенью перебраться, да хлопоты задержали, дела. Бог даст, видно, уж по весне придется перевозиться, ежели Господь веку продлит. А тем временем и решенье насчет наших
обстоятельств повернее узнаем.
Трагедия и не
скрывала, что говорит о горе, которым в эту минуту болели все: молитва хора в первую очередь обращена к «золотой дочери тучегонителя» Афине, а она была покровительницей именно города Афин, а не эдиповых Фив. Естественно, что зритель при таких
обстоятельствах ждал от трагедии не эстетического наслаждения, а чего-то более для него важного — живого утешения в скорби, того или другого разрешения давившего всех ужаса.
Но, впрочем, его вы скоро самолично увидите, так как господин майор, тяжело двигая правою ногой, быстро собирается течь в оный ваш всепоглощающий Петербург, а причину своей поездки от меня
скрывает, говоря, что я ее не одобрю, а он не желает разбиваться в своих мыслях, ибо делает то, что вздумал единственно лишь именно ввиду
обстоятельств и побуждаемый к тому полученным им первым предостережением.
Правда, иногда в разговорах с князем Лимбургом, с князем Радзивилом и другими знатными особами, которым я рассказывала о странных
обстоятельствах моего детства, они говорили мне, что напрасно я
скрываю свое происхождение, что им наверное известно, что я рождена русскою императрицей.
— Если любят человека, так не рассуждают. Он может быть женихом хоть несколько лет в силу тех или других
обстоятельств, но предложить
скрывать — это не может любящая девушка…
— Винюсь перед вами, я сделал в жизни своей только одно худое дело —
скрыл от вас одно
обстоятельство, и то из боязни потерять доброе расположение Катерины Александровны. Но ныне же… на словах не могу… открою вам все. Ныне вечером вы получите от меня письмо. Прочтите его сначала одни, потом, если дозволите, пусть прочтет ваша дочь, и тогда решите мою участь.
«Если он сам
скрывает такие
обстоятельства, которые сразу могут бросить иной свет на дело, если он сам не хочет рассеять собравшиеся над его головою тучи, то это его дело!..» — думал Павел Сергеевич, все нет, нет да впадавший в некоторое сомнение.
Не
скрыла Эрнестина Ивановна даже выговора, который она сделала княжне в карете. Это последнее
обстоятельство вызвало на толстых, чувственных губах Сигизмунда Нарцисовича чуть заметную улыбку.
По этой причине он не
скрывал и от других этого дела со всеми
обстоятельствами.
— Оно не полно, подсудимая что-то
скрывает, быть может, очень важное для правильного отправления над ней правосудия, быть может такие
обстоятельства, на основании которых вы могли бы, с спокойною совестью, дать ей снисхождение, быть может даже своих сообщников, остающихся безнаказанными, она не хочет раскрыть всецело свою душу перед вами, своими судьями. Пусть пеняет на себя. Вы не дадите ей снисхождения.
Ослепленный, разве не мог он убедиться, что она его любит, что одни
обстоятельства, воля отца заставляли ее
скрывать настоящие чувства?
Они нимало не
скрывают, что смотрят на него просто как на герцогского фаворита, до которого они снизошли случайно, по
обстоятельствам, о которых он поймет в свое время и для которых обязан будет поработать.