Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных
желаний и вкусов, но недостаток
силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Тщеславие в горести выражается
желанием казаться или огорченным, или несчастным, или твердым; и эти низкие
желания, в которых мы не признаемся, но которые почти никогда — даже в самой сильной печали — не оставляют нас, лишают ее
силы, достоинства и искренности.
Видеть его было достаточно для моего счастия; и одно время все
силы души моей были сосредоточены в этом
желании: когда мне случалось провести дня три или четыре, не видав его, я начинал скучать, и мне становилось грустно до слез.
Он сказал это с твердой простотой
силы, не позволяющей увильнуть от данного тона. Хин Меннерс внутренне завертелся и даже ухмыльнулся слегка, но внешне подчинился характеру обращения. Впрочем, прежде чем ответить, он помолчал — единственно из бесплодного
желания догадаться, в чем дело.
Может быть, по одной только
силе своих
желаний он и счел себя тогда человеком, которому более разрешено, чем другому.
Он страдал тоже от мысли: зачем он тогда себя не убил? Зачем он стоял тогда над рекой и предпочел явку с повинною? Неужели такая
сила в этом
желании жить и так трудно одолеть его? Одолел же Свидригайлов, боявшийся смерти?
Лариса. Для несчастных людей много простора в Божьем мире: вот сад, вот Волга. Здесь на каждом сучке удавиться можно, на Волге — выбирай любое место. Везде утопиться легко, если есть
желание да
сил достанет.
Поеду, поеду, черт возьми!» Но он вспоминал последнее посещение, холодный прием и прежнюю неловкость, и робость овладевала им. «Авось» молодости, тайное
желание изведать свое счастие, испытать свои
силы в одиночку, без чьего бы то ни было покровительства — одолели наконец.
Если каждый человек действует по воле класса, группы, то, как бы ловко ни скрывал он за фигурными хитросплетениями слов свои подлинные
желания и цели, всегда можно разоблачить истинную суть его —
силу групповых и классовых повелений.
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой
силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из
желания человека облегчить труд, но она стала его второй природой и уже не только приняла отвратительные формы, но в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
— Ошибочно думать, что энергия людей, соединенных в организации, в партии, — увеличивается в своей
силе. Наоборот: возлагая свои
желания, надежды, ответственность на вождей, люди тем самым понижают и температуру и рост своей личной энергии. Идеальное воплощение энергии — Робинзон Крузо.
Никаких понуканий, никаких требований не предъявляет Агафья Матвеевна. И у него не рождается никаких самолюбивых
желаний, позывов, стремлений на подвиги, мучительных терзаний о том, что уходит время, что гибнут его
силы, что ничего не сделал он, ни зла, ни добра, что празден он и не живет, а прозябает.
Зато поэты задели его за живое: он стал юношей, как все. И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания
сил, надежд на бытие,
желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту, душа запросила деятельности.
Случается и то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу и разгорится
желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною
силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом…
Но при этом все ему хотелось вдруг принести ей множество каких-нибудь неудобоисполнимых жертв, сделаться ей необходимым, стать исповедником ее мыслей,
желаний, совести, показать ей всю свою
силу, душу, ум.
Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных
желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую
силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту…
Этот атлет по росту и
силе, по-видимому не ведающий никаких страхов и опасностей здоровяк, робел перед красивой, слабой девочкой, жался от ее взглядов в угол, взвешивал свои слова при ней, очевидно сдерживал движения, караулил ее взгляд, не прочтет ли в нем какого-нибудь
желания, боялся, не сказать бы чего-нибудь неловко, не промахнуться, не показаться неуклюжим.
«Он полон честных наклонностей и впечатлителен, но не обладает ни рассудком, ни
силою воли, чтобы достаточно управлять своими
желаниями».
Представь себе, мне вообразилось, что он меня боится, то есть моего крепостного права, и, помню, я всеми
силами старался его ободрить; я его уговаривал, ничего не опасаясь, высказать все его
желания, и даже со всевозможною критикой.
Нехлюдову вспомнилось всё это и больше всего счастливое чувство сознания своего здоровья,
силы и беззаботности. Легкие, напруживая полушубок, дышат морозным воздухом, на лицо сыплется с задетых дугой веток снег, телу тепло, лицу свежо, и на душе ни забот, ни упреков, ни страхов, ни
желаний. Как было хорошо! А теперь? Боже мой, как всё это было мучительно и трудно!..
Да и не за чем было, так как не было уже ни той
силы убеждения, ни той решимости, ни того тщеславия и
желания удивить, которые были в молодости.
— Да ведь народ бедствует. Вот я сейчас из деревни приехал. Разве это надо, чтоб мужики работали из последних
сил и не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши, — говорил Нехлюдов, невольно добродушием тетушки вовлекаемый в
желание высказать ей всё, что он думал.
Она здесь, в Узле, — вот о чем думал Привалов, когда возвращался от Павлы Ивановны. А он до сих пор не знал об этом!.. Доктор не показывается и, видимо, избегает встречаться с ним. Ну, это его дело. В Привалове со страшной
силой вспыхнуло
желание увидать Надежду Васильевну, увидать хотя издали… Узнает она его или нет? Может быть, отвернется, как от пьяницы и картежника, которого даже бог забыл, как выразилась бы Павла Ивановна?
Прибавьте, что он был юноша отчасти уже нашего последнего времени, то есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею
силой души своей, требующий скорого подвига, с непременным
желанием хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью.
В
силу кокетливой страсти de l'approbativité [
желания нравиться (фр.).] я старался нравиться направо и налево, без разбора кому, натягивал симпатии, дружился по десяти словам, сближался больше, чем нужно, сознавал свою ошибку через месяц или два, молчал из деликатности и таскал скучную цепь неистинных отношений до тех пор, пока она не обрывалась нелепой ссорой, в которой меня же обвиняли в капризной нетерпимости, в неблагодарности, в непостоянстве.
— Нужда,
желание безопасности и сохранности созидают царства; разрушают их несогласие, ухищрение и
сила.
Желание вас спасти дало мне
силы чрезъестественные; но сажен за сто до берега
силы мои стали ослабевать, и я начал отчаиваться в вашем спасении и моей жизни.
Не тот ли, кто ее вспахать возможет; не тот ли, кто
силы и
желание к тому имеет достаточные?
В примере Торцова можно отчасти видеть и выход из темного царства: стоило бы и другого братца, Гордея Карпыча, также проучить на хлебе, выпрошенном Христа ради, — тогда бы и он, вероятно, почувствовал
желание «иметь работишку», чтобы жить честно… Но, разумеется, никто из окружающих Гордея Карпыча не может и подумать о том, чтобы подвергнуть его подобному испытанию, и, следовательно,
сила самодурства по-прежнему будет удерживать мрак над всем, что только есть в его власти!..
Тут, при внешнем просторе действий, при легкости исполнения всех
желаний, не в чем высказываться его душевной
силе.
Порывчатость своих
желаний он принимал за их
силу.
Любезный друг, это не слова, а искреннее мое
желание, которого
силу познал теперь более, нежели в Петровском, где мы были ежедневно неразлучны.
Далее автор письма сообщал, что она девушка, что ей девятнадцатый год, что ее отец — рутинист, мать — ханжа, а братья — бюрократы, что из нее делают куклу, тогда как она чувствует в себе много
силы, энергии и
желания жить жизнью самостоятельной.
— Нет, — слабо улыбнулась Женька. — Я думала об этом раньше… Но выгорело во мне что-то главное. Нет у меня
сил, нет у меня воли, нет
желаний… Я вся какая-то пустая внутри, трухлявая… Да вот, знаешь, бывает гриб такой — белый, круглый, — сожмешь его, а оттуда нюхательный порошок сыплется. Так и я. Все во мне эта жизнь выела, кроме злости. Да и вялая я, и злость моя вялая… Опять увижу какого-нибудь мальчишку, пожалею, опять иуду казниться. Нет, уж лучше так…
Но он не выдержал и вдруг, бросив свои рассуждения и доказательства, тут же, прямо, не разорвав и не отбросив первой половины письма, признавался, что он преступник перед Наташей, что он погибший человек и не в
силах восстать против
желаний отца, приехавшего в деревню.
Чувствуя, что они уступят
силе ее
желания, стремясь скорее побудить их к этому, она говорила все более настойчиво. И они уступили.
Голос ее лился ровно, слова она находила легко и быстро низала их, как разноцветный бисер, на крепкую нить своего
желания очистить сердце от крови и грязи этого дня. Она видела, что мужики точно вросли там, где застала их речь ее, не шевелятся, смотрят в лицо ей серьезно, слышала прерывистое дыхание женщины, сидевшей рядом с ней, и все это увеличивало
силу ее веры в то, что она говорила и обещала людям…
— Теперь он говорит — товарищи! И надо слышать, как он это говорит. С какой-то смущенной, мягкой любовью, — этого не передашь словами! Стал удивительно прост и искренен, и весь переполнен
желанием работы. Он нашел себя, видит свою
силу, знает, чего у него нет; главное, в нем родилось истинно товарищеское чувство…
—
Желаниям человека нет меры, его
сила — неисчерпаема! Но мир все-таки еще очень медленно богатеет духом, потому что теперь каждый, желая освободить себя от зависимости, принужден копить не знания, а деньги. А когда люди убьют жадность, когда они освободят себя из плена подневольного труда…
Если я все же поступаю так, как это продиктовано в записке, если я все же отношу к дежурному ее талон и затем, опустив шторы, сижу у себя в комнате один — так это, разумеется, не потому, чтобы я был не в
силах идти против ее
желания.
Но вместе с тем я, как выздоравливающий больной, ощущаю, что мне сильный моцион еще не по
силам, что одно
желание моциона порождает уже расслабление и усталость во всех моих членах.
— Какие бы они ни были люди, — возразил, в свою очередь, Петр Михайлыч, — а все-таки ему не следовало поднимать носа. Гордость есть двух родов: одна благородная — это
желание быть лучшим,
желание совершенствоваться; такая гордость — принадлежность великих людей: она подкрепляет их в трудах, дает им
силу поборать препятствия и достигать своей цели. А эта гордость — поважничать перед маленьким человеком — тьфу! Плевать я на нее хочу; зачем она? Это гордость глупая, смешная.
Его занимало в эти минуты совершенно другое: княжна стояла к нему боком, и он, желая испытать
силу воли своей над ней, магнетизировал ее глазами, усиленно сосредоточиваясь на одном
желании, чтоб она взглянула на него: и княжна, действительно, вдруг, как бы невольно, повертывала головку и, приподняв опущенные ресницы, взглядывала в его сторону, потом слегка улыбалась и снова отворачивалась. Это повторялось несколько раз.
«Последний ваш поступок дает мне право исполнить давнишнее мое
желание и разойтись с вами. Если вы вздумаете меня преследовать и захотите
силой заставить меня жить с вами, я обращусь к правительству и буду у него просить защиты от вас».
— Отказал, — повторил Калинович, — и, что ужаснее всего, сознаешь еще пока в себе
силы, способности кой-какие, наконец, это
желание труда — и ничего не делаешь!.. Если б, кажется, имел я средства, и протекция открыла мне хоть какую-нибудь дорогу, я бы не остался сзади других.
Калугина еще возбуждали тщеславие —
желание блеснуть, надежда на награды, на репутацию и прелесть риска; капитан же уж прошел через всё это — сначала тщеславился, храбрился, рисковал, надеялся на награды и репутацию и даже приобрел их, но теперь уже все эти побудительные средства потеряли для него
силу, и он смотрел на дело иначе: исполнял в точности свою обязанность, но, хорошо понимая, как мало ему оставалось случайностей жизни, после 6-ти месячного пребывания на бастьоне, уже не рисковал этими случайностями без строгой необходимости, так что молодой лейтенант, с неделю тому назад поступивший на батарею и показывавший теперь ее Калугину, с которым они бесполезно друг перед другом высовывались в амбразуры и вылезали на банкеты, казался в десять раз храбрее капитана.
«Пока в человеке кипят жизненные
силы, — думал Александр, — пока играют
желания и страсти, он занят чувственно, он бежит того успокоительного, важного и торжественного созерцания, к которому ведет религия… он приходит искать утешения в ней с угасшими, растраченными
силами, с сокрушенными надеждами, с бременем лет…»
Науки, как он понимал их, не занимали десятой доли его способностей; жизнь в его студенческом положении не представляла ничего такого, чему бы он мог весь отдаться, а пылкая, деятельная, как он говорил, натура требовала жизни, и он вдался в кутеж такого рода, какой возможен был по его средствам, и предался ему с страстным жаром и
желанием уходить себя, чем больше во мне
силы.
Эта
сила есть
сила неутолимого
желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая.
В частности, сии семь видов и степеней умного делания суть следующие: отвлекшись от множественности чувств, мыслей и
желаний, должно собрать и сосредоточить всю
силу духа в области сердца.