Неточные совпадения
Да, к нему, к нему подошел он, сухенький старичок, с мелкими морщинками
на лице, радостный и тихо смеющийся. Гроба уж нет, и он в той же одежде, как и вчера
сидел с ними, когда собрались к нему гости. Лицо все открытое, глаза сияют. Как же это, он, стало быть, тоже
на пире, тоже званный
на брак в Кане Галилейской…
Вот этот характер наших сходок не понимали тупые педанты и тяжелые школяры. Они видели мясо и бутылки, но другого ничего не видали.
Пир идет к полноте жизни, люди воздержные бывают обыкновенно сухие, эгоистические люди. Мы не были монахи, мы жили во все стороны и,
сидя за столом, побольше развились и сделали не меньше, чем эти постные труженики, копающиеся
на заднем дворе науки.
Прикушай, прикушай, — я почувствовал, что у меня щеки начали рдеть, и под конец
пира я бы, как и другие, напился пьян. Но, по счастию, век за столом
сидеть нельзя, так как всегда быть умным невозможно. И по той самой причине, по которой я иногда дурачусь и брежу,
на свадебном
пиру я был трезв.
На земле,
на коврах, каких больше нет, — триста золотых кувшинов с вином и всё, что надо для
пира царей, сзади Тимура
сидят музыканты, рядом с ним — никого, у ног его — его кровные, цари и князья, и начальники войск, а ближе всех к нему — пьяный Кермани-поэт, [Кермани — придворный поэт Тимура.] тот, который однажды,
на вопрос разрушителя мира...
На другой день после этого
пира Шульц
сидел вечером у тещи, вдвоем с старушкой в ее комнате, а Берта Ивановна с сестрою в магазине. Авдотья стояла, пригорюнясь и подпершись рукою, в коридоре: все было пасмурно и грустно.
Родов, обычаев боярских
Теперь и следу не ищи,
И только
на пирах гусарских
Гремят, как прежде, трубачи.
О, скоро ль мне придется снова
Сидеть среди кружка родного
С бокалом влаги золотой
При звуках песни полковой!
И скоро ль ментиков червонных
Приветный блеск увижу я,
В тот серый час, когда заря
На строй гусаров полусонных
И
на бивак их у леска
Бросает луч исподтишка!
За первым столом и в первом месте
сидел древнейший из новогородских старцев, которого отец помнил еще Александра Невского: внук с седою брадою принес его
на пир народный.
— Как же это так? — изумилась Авдотья Федоровна. — Как же вы у своих «моложан» до сей поры не бывали? И за горны́м столом не
сидели, и
на княжо́м
пиру ни пива, ни вина не отведали. Хоть свадьбу-то и уходом сыграли, да ведь Чапурин покончил ее как надо быть следует — «честью». Гостей к нему тогда понаехало и не ведомо что, а заправских-то дружек, ни вас, ни Семена Петровича, и не было. Куда же это вы отлучились от ихней радости?
Пир происходил в холостой квартире и длился всю ночь. Многие заснули, где
сидели,
на диване, креслах и даже
на полу.
Король все Богу молился альбо в бане
сидел, барсуковым салом крестец ему для полировки крови дежурные девушки терли.
Пиров не давал,
на охоту не ездил. Королеву раз в сутки в белый лоб поцелует, рукой махнет, да и прочь пойдет. Короче сказать, никакого королеве удовольствия не было. Одно только оставалось — сладко попить-поесть. Паек ей шел королевский полный, что хошь, то и заказывай. Хоть три куска сахару в чай клади, отказу нет.