Неточные совпадения
Потупился, задумался,
В тележке
сидя, поп
И молвил: — Православные!
Роптать
на Бога грех,
Несу мой
крест с терпением,
Живу… а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
Смекайте! —
«Начинай...
На другой день рано утром мы ее похоронили за крепостью, у речки, возле того места, где она в последний раз
сидела; кругом ее могилки теперь разрослись кусты белой акации и бузины. Я хотел было поставить
крест, да, знаете, неловко: все-таки она была не христианка…
Тогда,
на площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном верхом,
Без шляпы, руки сжав
крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений.
— Да, — забыла сказать, — снова обратилась она к Самгину, — Маракуев получил год «
Крестов». Ипатьевский признан душевнобольным и выслан
на родину, в Дмитров, рабочие —
сидят, за исключением Сапожникова, о котором есть сведения, что он болтал. Впрочем, еще один выслан
на родину, — Одинцов.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один сын —
на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший,
сидел в винопольке — его тоже
на войну, ну и дочь с ним, сестрой, в
Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
Там же, между городским головой Радеевым, с золотой медалью
на красной ленте, и протопопом с
крестом на груди, неподвижно, точно каменная,
сидела мать.
Сидя одна, она иногда улыбалась так грациозно и мечтательно, что походила
на беззаботную, богатую, избалованную барыню. Или когда, подперев бок рукою или сложив руки
крестом на груди, смотрит
на Волгу и забудет о хозяйстве, то в лице носится что-то грустное.
А затем как бы закоченел
на месте, стиснув зубы и сжав
крестом на груди руки. Катерина Ивановна осталась в зале и села
на указанный ей стул. Она была бледна и
сидела потупившись. Рассказывали бывшие близ нее, что она долго вся дрожала как в лихорадке. К допросу явилась Грушенька.
Он очень любил меня, и я часто
сиживал у него
на коленях, с любопытством слушая его громозвучные военные рассказы и с благоговением посматривая
на два
креста, висевшие у него
на груди, особенно
на золотой крестик с округленными концами и с надписью: «Очаков взят 1788 года 6 декабря».
Катишь, немножко уже начинавшая и обижаться таким молчаливым обращением ее клиента, по обыкновению, чтобы развлечь себя, выходила и садилась
на балкон и принималась любоваться окрестными видами;
на этот раз тоже,
сидя на балконе и завидев въезжавшую во двор карету, она прищурила глаза, повела несколько своим носом и затем, поправив
на себе торопливо белую пелеринку и
крест, поспешно вышла
на крыльцо, чтобы встретить приехавшую особу.
Оба эти лица были в своих лучших парадных нарядах: Захаревский в новом, широком вицмундире и при всех своих
крестах и медалях; госпожа Захаревская тоже в новом сером платье, в новом зеленом платке и новом чепце, — все наряды ее были довольно ценны, но не отличались хорошим вкусом и
сидели на ней как-то вкривь и вкось: вообще дама эта имела то свойство, что, что бы она ни надела, все к ней как-то не шло.
Два-три молодых офицера встали, чтобы идти в залу, другие продолжали
сидеть и курить и разговаривать, не обращая
на кокетливую даму никакого внимания; зато старый Лех косвенными мелкими шажками подошел к пей и, сложив руки
крестом и проливая себе
на грудь из рюмки водку, воскликнул с пьяным умилением...
В тридцать градусов мороза и в июльские жары он всегда в одном и том же, ничем не подбитом нанковом подряснике и в худых,
на босу ногу, сапогах,
сидел около столика,
на котором стояла небольшая икона угодника и покрытое с
крестом пеленою блюдо для сбора подаяния в монастырь.
Около порога
сидели два старых и один молодой курчавый солдат из жидов [См. ниже в Словаре трудных для понимания слов.] по наружности. Солдат этот, подняв одну из валявшихся пуль и черепком расплюснув ее о камень, ножом вырезал из нее
крест на манер георгиевского; другие, разговаривая, смотрели
на его работу.
Крест, действительно, выходил очень красив.
Наконец, когда она, полубольная, с безнадежностью в душе,
сидела однажды
на своем месте под деревом, вдруг послышался ей шорох; она обернулась и задрожала от радостного испуга: перед ней, сложа руки
крестом, стоял Александр.
На кресле близ стола
сидел невысокого роста, полный человек, с
крестом на шее, в застегнутом наглухо фраке, положив одну ногу
на другую.
Это всё то же, что происходило последние года в воинских присутствиях:
сидят за столом за зерцалом,
на первых местах, под портретом во весь рост императора, старые, важные, в регалиях чиновники и свободно, развязно беседуют, записывают, приказывают и вызывают. Тут же в наперсном
кресте и шелковой рясе с выпростанными седыми волосами
на эпитрахили благообразный старец священник перед аналоем,
на котором лежит золотой
крест с кованным в золоте Евангелием.
Между
крестами молча ходили люди. Кожемякин издали увидал лохматую голову Ключарева; певчий без шапки
сидел на чьей-то могиле и тихонько тонким прутом раскачивал стебель цветка, точно заставляя его кланяться солнцу и земле.
Через несколько дней после похорон Васи дядя Марк и Кожемякин
сидели на скамье за воротами, поглядывая в чистое глубокое небо, где раскалённо блестел густо позолоченный
крест соборной колокольни.
Увар Иванович лежал
на своей постели. Рубашка без ворота, с крупной запонкой, охватывала его полную шею и расходилась широкими, свободными складками
на его почти женской груди, оставляя
на виду большой кипарисовый
крест и ладанку. Легкое одеяло покрывало его пространные члены. Свечка тускло горела
на ночном столике, возле кружки с квасом, а в ногах Увара Ивановича,
на постели,
сидел, подгорюнившись, Шубин.
Будто чувствовалось, что вот-вот и природа оживет из-подо льда и снега, но это так чувствовалось новичку, который суетно надеялся в первых числах февраля видеть весну в NN; улица, видно, знала, что опять придут морозы, вьюги и что до 15/27 мая не будет признаков листа, она не радовалась; сонное бездействие царило
на ней; две-три грязные бабы
сидели у стены гостиного двора с рязанью и грушей; они, пользуясь тем, что пальцы не мерзнут, вязали чулки, считали петли и изредка только обращались друг к другу, ковыряя в зубах спицами, вздыхая, зевая и осеняя рот свой знамением
креста.
Трущов…
О, малый он неоцененный:
Семь лет он в Грузии служил,
Иль послан был с каким-то генералом,
Из-за угла кого-то там хватил,
Пять лет
сидел он под началом
И
крест на шею получил.
Начальники осажденного войска князь Долгорукий и Голохвастов, готовясь, по словам летописца,
на трапезе кровопролитной испить чашу смертную за отечество, целовали
крест над гробом святого Сергия:
сидеть в осаде без измены — и сдержали свое слово.
От костра осталось только два маленьких красных глаза, становившихся все меньше и меньше. Подводчики и Константин
сидели около них, темные, неподвижные, и казалось, что их теперь было гораздо больше, чем раньше. Оба
креста одинаково были видны, и далеко-далеко, где-то
на большой дороге, светился красный огонек — тоже, вероятно, кто-нибудь варил кашу.
— Нет, мой друг, я и обманывать тебя не хочу, — не поеду: зачем? мне тут делать нечего. Здесь место тому, кому нужны
кресты да перстни, а наше благо
на пепле растет, и надо в нем копаться,
сидя на своем кореню. Было время, и я здесь жила, но хорошего тоже мало из того времени помню… а теперь я уже совсем от этого отстала, и слава за то создателю: надо кому-нибудь и соху с лопатой знать, а наездом хлеба не напашешь.
На другой день в кабинете князя
сидело целое общество: он сам, княгиня и доктор Елпидифор Мартыныч Иллионский, в поношенном вицмундирном фраке, с тусклою, порыжелою и измятою шляпой в руках и с низко-низко спущенным владимирским
крестом на шее.
Молния снова осветила
крест, и Рославлеву показалось, что кто-то в белом
сидит на могиле и покачивается из стороны в сторону.
Слова Томского были не что иное, как мазурочная болтовня, но они глубоко заронились в душу молодой мечтательницы. Портрет, набросанный Томским, сходствовал с изображением, составленным ею самою, и, благодаря новейшим романам, это уже пошлое лицо пугало и пленяло ее воображение. Она
сидела, сложа
крестом голые руки, наклонив
на открытую грудь голову, еще убранную цветами… Вдруг дверь отворилась, и Германн вошел. Она затрепетала…
— Представьте себе, — говорила старушка, высоко поднимая свои седые брови, — я член Красного
Креста, раз захожу с кружкой к этому ужасному попу…
На крыльце меня встречает пьяный дьячок, вхожу в комнату, и представьте — этот Андроник
сидит на диване в одном жилете и играет
на гитаре. Мне сделалось дурно, и я плохо помню, как выбралась
на улицу… Согласитесь, что это ужасно, ужасно!!.
Печорину пришлось
сидеть наискось противу княгини Веры Дмитриевны, сосед его по левую руку был какой-то рыжий господин, увешанный
крестами, который ездил к ним в дом только
на званые обеды, по правую же сторону Печорина
сидела дама лет 30-ти, чрезвычайно свежая и моложавая, в малиновом токе, с перьями, и с гордым видом, потому что она слыла неприступною добродетелью. Из этого мы видим, что Печорин, как хозяин, избрал самое дурное место за столом.
Приходская церковь была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали только по нужде, когда нужно было крестить, венчаться или отпевать; молиться же ходили за реку. В праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и уходили толпой к обедне, и было весело смотреть, как они в своих красных, желтых и зеленых платьях шли через луг; в дурную же погоду все
сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом посту не успевал отговеться, батюшка
на Святой, обходя с
крестом избы, брал по 15 копеек.
Ее погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный
крест на ее могиле. Тут часто
сижу в задумчивости, опершись
на вместилище Лизина праха; в глазах моих струится пруд; надо мною шумят листья.
К счастию своему, видит купец
на бережке,
на обернутой кверху дном лодке
сидит весь белый, матерой старик, в плисовом ватном картузе, борода празелень, и корсунский медный
крест из-за пазухи касандрийской рубахи наружу висит.
Земский врач, чрезвычайно утомленный и
на вид больной человек,
сидел около кровати в кресле и, задумавшись, делал вид, что считает пульс. Отец Иеремия, только что кончивший свое дело, заворачивал в епитрахиль
крест и собирался уходить…
Когда Ольга Панфиловна бойко влетела в горенку Дарьи Сергевны, та
сидела за самоваром. Большим
крестом помолившись
на иконы и чопорно поклонясь «хозяюшке», перелетная гостейка весело молвила...
На его сухом, но плечистом туловище подержанный дорожный сюртук
сидел мешковато. Грудь прикрывала не первой чистоты рубашка, и
крест спускался ниже, чем его обыкновенно носят.
Направо и налево тянулись узкие обеденные столы. За левым
сидели два купца и офицер и пили пиво.
На дальнем углу правого стола действительно пил чаи пассажир с
крестом на шее.
На одной из скамеек против пароходных пристаней и большой паровой мельницы,
на том берегу реки, он
сидел вполоборота, чтобы издали узнать ее: так ему видна была вся главная дорожка от входа, загороженного зеленым столбом с подвижным бревенчатым
крестом.
За одним из столиков
сидели трое любителей еды из купцов и не старый еще генерал с белым
крестом на шее.
Зинаида Аркадьевна сначала очень рьяно взялась за дело. Щеголяя красным
крестом и белизною своего фартука, она обходила больных, поила их чаем, оправляла подушки. Но скоро остыла. Как-то вечером зашел я к ним в барак. Зинаида Аркадьевна
сидела на табуретке у стола, уронив руки
на колени, и красиво-усталым голосом говорила...
На возу
сидел унтер-офицер с смеющимся лицом и из большого деревянного ящика продавал по полтиннику бутылки коньяку, рома и портвейна. Он захватил ящик в складе Красного
Креста, обреченном
на сожжение.
Во всю длину стола, по обеим сторонам его,
сидели члены суда, асессоры [Асессор — заседатель, судебное должностное лицо (лат.).], из высших офицеров разных полков; у нижнего конца стола священник в епитрахили, с
крестом в одной руке, а другую — положив
на Евангелие.
Старушка сама усердно творила
кресты, и Анастасия, не смотря в окно,
сидя на своей кровати, машинально крестилась. Мамка продолжала...
Был чудный майский вечер. Княгиня Зинаида Сергеевна Святозарова
сидела, по обыкновению, в саду, около заветного
креста,
на сделанной по ее приказанию около него скамейке.
На балконе его, с которого видна была вкось высота с
крестом,
сидела в то время, как наши путешественники подъезжали к Долине мертвецов, прехорошенькая девушка лет шестнадцати.
За столом
на первом месте
сидит в военном мундире с галунами и
крестом на шее плотный человек с лицом умным, выражающим добродушие, особенно умиленное теперь тем, что он только что хорошо позавтракал и получил успокоительное известие о здоровье меньшого ребенка.
Генерал-губернатор Южного края, здоровый немец с опущенными книзу усами, холодным взглядом и безвыразительным лицом, в военном сюртуке, с белым
крестом на шее,
сидел вечером в кабинете за столом с четырьмя свечами в зеленых абажурах и пересматривал и подписывал бумаги, оставленные ему правителем дел. «Генерал-адъютант такой-то», — выводил он с длинным росчерком и откладывал.
На председательском месте
сидел незнакомый молодой человек, в особом
кресте на шее.
Я встал и вышел посмотреть, что случилось. Зала действительно была пуста, свечи горели
на не занятых никем столах и только в одном углу неподвижно, как мумия,
сидел старейший из моих титулярных советников — Нестор киевских канцелярий, — Платон Иванович Долинский, имевший владимирский
крест за тридцатипятилетнюю службу.