Неточные совпадения
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с иных
в деле, например: ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого
молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе не прощу одного: черт меня дернул, приехав
в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я слышал,
сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
Минуты две продолжалось
молчание. Он
сидел потупившись и смотрел
в землю; Дунечка стояла на другом конце стола и с мучением смотрела на него. Вдруг он встал...
А он думал часто,
сидя как убитый,
в злом
молчании, около нее, не слушая ее простодушного лепета, не отвечая на кроткие ласки: «Нет — это не та женщина, которая, как сильная река, ворвется
в жизнь, унесет все преграды, разольется по полям.
Совершенно справедливо: едешь ли по железной дороге,
сидишь ли
в таверне, за обедом,
в театре —
молчание.
Когда дверь затворилась за Приваловым и Nicolas,
в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое
молчание. Все думали об одном и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь,
сидели вот на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не осталось… Дядюшка, вытянув шею, внимательно осмотрел кресло, на котором
сидел Привалов, и даже пощупал сиденье, точно на нем могли остаться следы приваловских миллионов.
Сижу четверть часа,
сижу полчаса — гробовое
молчание в избе.
— Добро, — сказал он ей, после некоторого
молчания, — жди себе кого хочешь
в избавители, а покамест
сиди в этой комнате, ты из нее не выдешь до самой свадьбы. — С этим словом Кирила Петрович вышел и запер за собою двери.
Когда я встретился с ней
в той роковой комнате, во мне еще не было ясного сознания моей любви; оно не проснулось даже тогда, когда я
сидел с ее братом
в бессмысленном и тягостном
молчании… оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный возможностью несчастья, я стал искать и звать ее… но уж тогда было поздно.
И кавалеры оставляли ее
в покое и даже находили, что
молчание составляет одну из ее привилегий. Еще бог знает, что она скажет, если заговорит, а тут
сиди и любуйся ею — вот и все!
В комнате водворилось неловкое, тягостное
молчание. Жена капитана смотрела на него испуганным взглядом. Дочери
сидели, потупясь и ожидая грозы. Капитан тоже встал, хлопнул дверью, и через минуту со двора донесся его звонкий голос: он неистово ругал первого попавшего на глаза работника.
Его музыка требовала напряженной тишины; торопливым ручьем она бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены и, волнуя сердце, выманивала непонятное чувство, грустное и беспокойное. Под эту музыку становилось жалко всех и себя самого, большие казались тоже маленькими, и все
сидели неподвижно, притаясь
в задумчивом
молчании.
— Это я, видишь, Ваня, смотреть не могу, — начал он после довольно продолжительного сердитого
молчания, — как эти маленькие, невинные создания дрогнут от холоду на улице… из-за проклятых матерей и отцов. А впрочем, какая же мать и вышлет такого ребенка на такой ужас, если уж не самая несчастная!.. Должно быть, там
в углу у ней еще
сидят сироты, а это старшая; сама больна, старуха-то; и… гм! Не княжеские дети! Много, Ваня, на свете… не княжеских детей! гм!
При этом известии обыкновенно наступала минута сосредоточенного
молчания. Слово «набор» жужжало по зале, и глаза всех присутствующих инстинктивно устремлялись к столу, где
сидели за вистом председатель казенной палаты и советник ревизского отделения и делали вид, что ничего не слышат. Но всем понятно было, что они не только слышат, но и мотают себе на ус. А прозорливый Погудин даже прозревал весь внутренний процесс, который происходил
в это время
в советнике ревизского отделения.
В приемных комнатах господского дома
в выжидательном
молчании сидели старшие служащие.
В громадной зале был сервирован стол для обеда, а на хорах гудела разноязычная толпа приезжих музыкантов, приготовившихся встретить гостей торжественным тушем.
Речь моя произвела потрясающее действие. Но
в первую минуту не было ни криков, ни волнения; напротив, все
сидели молча, словно подавленные. Тайные советники жевали и, может быть, надеялись, что сейчас сызнова обедать начнут; Матрена Ивановна крестилась; у Федора Сергеича глаза были полны слез; у Капитолины Егоровны покраснел кончик носа. Захар Иваныч первый положил конец
молчанию, сказав...
Долго
сидели они, не зная, что сказать друг другу. Неизвестно, кто первый прервал бы
молчание, если б они оставались еще вдвоем. Но вот
в соседней комнате послышались торопливые шаги. Явился Александр.
Это были скучнейшие, но всегда многолюдные вечера с ужинами, на которых, кроме трех-четырех ораторов, гости, большею частию московские педагоги,
сидели, уставя
в молчании «брады свои»
в тарелки, и терпеливо слушали, как по часу, стоя с бокалами
в руках, разливались
В.А. Гольцев на всевозможные модные тогда либеральные темы, Н.Н. Златовратский о «золотых сердцах народа», а сам Д.И. Тихомиров, бия себя кулаками
в грудь и потрясая огромной седой бородищей, вопиял...
Несколько минут длилось
молчание. Порфирий Владимирыч живо доел свой кусок тетерьки и
сидел бледный, постукивая ногой
в пол и вздрагивая губами.
Иудушка и Аннинька
сидели вдвоем
в столовой. Не далее как час тому назад кончилась всенощная, сопровождаемая чтением двенадцати евангелий, и
в комнате еще слышался сильный запах ладана. Часы пробили десять, домашние разошлись по углам, и
в доме водворилось глубокое, сосредоточенное
молчание. Аннинька, взявши голову
в обе руки, облокотилась на стол и задумалась; Порфирий Владимирыч
сидел напротив, молчаливый и печальный.
— Нет, ты
в мое положение войди! — продолжала Арина Петровна, поняв из
молчания сына, что хорошего ждать нечего, — теперь у меня одних поганок
в девичьей тридцать штук
сидит — как с ними поступить?
Нечем было утешить ее — я сам боялся жизни
в городе. Мы долго
сидели в унылом
молчании, прижавшись друг к другу.
И Ахилла несколько минут
сидел или стоял
в молчании и опять начинал монотонное чтение.
Долгое время царствовало глубокое
молчание. Фома
сидел в креслах, как будто ошеломленный, и неподвижно смотрел на дядю, которому, видимо, становилось неловко от этого
молчания и от этого взгляда.
Но напрасно смеялся бедный дядя; тщетно обводил он кругом свой веселый и добрый взгляд: мертвое
молчание было ответом на его веселую историю. Фома Фомич
сидел в мрачном безмолвии, а за ним и все; только Обноскин слегка улыбался, предвидя гонку, которую зададут дяде. Дядя сконфузился и покраснел. Того-то и желалось Фоме.
Шагая
в ногу, как солдаты, мы обогнули
в молчании несколько углов и вышли на площадь. Филатр пригласил зайти
в кафе. Это было так странно для моего состояния, что я согласился. Мы заняли стол у эстрады и потребовали вина. На эстраде сменялись певицы и танцовщицы. Филатр стал снова развивать тему о трещине на стекле, затем перешел к случаю с натуралистом Вайторном, который,
сидя в саду, услышал разговор пчел. Я слушал довольно внимательно.
Вспоминались пожатия рук, взгляды,
молчания, звук голоса, сказавшего: прощай, Митя! когда он уже
сидел в санях.
Лаптев спустился к себе
в нижний этаж,
в комнаты с низкими потолками, где постоянно пахло геранью и было душно.
В гостиной у него
сидел Панауров, муж Нины Федоровны, и читал газету. Лаптев кивнул ему головой и сел против. Оба
сидели и молчали. Случалось, что так молча они проводили целые вечера, и это
молчание не стесняло их.
Кончится беседа, — я иду к себе, на чердак, и
сижу там, у открытого окна, глядя на уснувшее село и
в поля, где непоколебимо властвует
молчание. Ночная мгла пронизана блеском звезд, тем более близких земле, чем дальше они от меня. Безмолвие внушительно сжимает сердце, а мысль растекается
в безграничии пространства, и я вижу тысячи деревень, так же молча прижавшихся к плоской земле, как притиснуто к ней наше село. Неподвижность, тишина.
Несколько минут Печорин и она
сидели друг против друга
в молчании затруднительном для обоих.
Последняя телега представляла самую живописную картину, точно нагружена была телятами: не проспавшиеся со вчерашнего хмеля «сосунята»
сидели в самом тяжелом
молчании и только
в такт попадавшимся выбоинам и кочкам болтали свешенными из-за телеги ногами.
Кроме этих отрывочных эпизодов, наше путешествие совершалось
в мертвом
молчании; слышался только лошадиный топот и стук колес, когда они попадали на древесный корень. Вахромей
сидел на козлах
в обычном
молчании и только изредка,
в виде особенной милости, благоволил всыпать вертлявой пристяжной несколько хлестких ударов.
Несколько минут
молчания,
в продолжение которого Надежда Ивановна
сидит задумавшись; а Ваничке очень хочется с ней заговорить, но он не находится.
Он уже не видел сиреневого платья; с беспокойством проходил он из комнаты
в комнату и толкал без милосердия всех встречных, но во всех комнатах всё
сидели тузы за вистом, погруженные
в мертвое
молчание.
У кустов курился дымок. Караульные крестьяне
сидели вокруг костра
в угрюмом
молчании. Увидев нас, они встали и сняли шапки.
В сторонке, под холщовым покрывалом, лежало мертвое тело.
Проходят несколько минут
молчания,
в продолжение которых Ольга Петровна тихо плачет, а граф
сидит, насупившись.
Вечером Чубиков и его помощник, освещенные бледнолицей луной, возвращались к себе домой; они
сидели в шарабане и подводили
в своих головах итоги минувшего дня. Оба были утомлены и молчали. Чубиков вообще не любил говорить
в дороге, болтун же Дюковский молчал
в угоду старику.
В конце пути, однако, помощник не вынес
молчания и заговорил...
Молчание. Тихон Павлович
сидел, потирал левой рукой колено, а пальцами правой расчёсывал бороду, внимательно глядя
в стену.
— О многом, — с покойной улыбкой отвечал Искариот. И, заметив, вероятно, как нехорошо действует на других его
молчание, чаще стал удаляться от учеников и много времени проводил
в уединенных прогулках или же забирался на плоскую кровлю и там тихонько
сидел. И уже несколько раз слегка пугался Фома, наткнувшись неожиданно
в темноте на какую-то серую груду, из которой вдруг высовывались руки и ноги Иуды и слышался его шутливый голос.
Ученики Иисуса
сидели в грустном
молчании и прислушивались к тому, что делается снаружи дома. Еще была опасность, что месть врагов Иисуса не ограничится им одним, и все ждали вторжения стражи и, быть может, новых казней. Возле Иоанна, которому, как любимому ученику Иисуса, была особенно тяжела смерть его,
сидели Мария Магдалина и Матфей и вполголоса утешали его. Мария, у которой лицо распухло от слез, тихо гладила рукою его пышные волнистые волосы, Матфей же наставительно говорил словами Соломона...
Иуда вышел. Потом вернулся. Иисус говорил, и
в молчании слушали его речь ученики. Неподвижно, как изваяние,
сидела у ног его Мария и, закинув голову, смотрела
в его лицо. Иоанн, придвинувшись близко, старался сделать так, чтобы рука его коснулась одежды учителя, но не обеспокоила его. Коснулся — и замер. И громко и сильно дышал Петр, вторя дыханием своим речи Иисуса.
Гробовое
молчание.
В том-то и дело, что гробовое
молчание, да еще на такой категорический вопрос. «Ну, что бы им, что бы им хоть
в эту минуту прокричать!» — мелькнуло
в голове его превосходительства. Но гости только переглядывались. Аким Петрович
сидел ни жив ни мертв, а Пселдонимов, немея от страха, повторял про себя ужасный вопрос, который давно уже ему представлялся...
Ну, опять же, касатик ты мой, Патап Максимыч, блюдем мы опасно, дабы
в трапезе все
сидели со благоговением и
в молчании…
Прошло минут пять тяжелого
молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом будильника, давно знакомым и надоевшим: раз, два, три-три: два чистых удара, третий с хриплым перебоем. Алмазов
сидел, не снимая пальто и шапки и отворотившись
в сторону… Вера стояла
в двух шагах от него также молча, с страданием на красивом, нервном лице. Наконец она заговорила первая, с той осторожностью, с которой говорят только женщины у кровати близкого труднобольного человека…
Около четверти часа прошло
в совершенном
молчании, Хвалынцев
сидел и барабанил ногтями по столу, а Устинов все еще продолжал расхаживать, и только время от времени та же самая полупрезрительная, полуравнодушная усмешка появлялась на его губах.
Один, кто мог бы сообщить им какие-нибудь сведения, был Висленев, но о нем не было и помину, он
сидел крепко-накрепко запершись
в ванной и хранил глубочайшее
молчание. Наконец слуги, замечая смятение господ, сказали, что с барыней еще приехал сумасшедший высокий, черный барин, с огромною бородой и
в полосатой шапке.
И затем много времени проходит
в молчании. Гусев думает, бредит и то и дело пьет воду; ему трудно говорить, трудно слушать, и боится он, чтоб с ним не заговорили. Проходит час, другой, третий; наступает вечер, потом ночь, но он не замечает этого, а все
сидит и думает о морозе.
Монахи тоже заплакали и с участием стали расспрашивать, зачем он плачет, отчего лицо его так угрюмо, но он не сказал ни слова и заперся
в своей келье. Семь дней
сидел он у себя, ничего не ел, не пил, не играл на органе и плакал. На стук
в его дверь и на просьбы монахов выйти и поделиться с ними своею печалью он отвечал глубоким
молчанием.
Девицы
в совершенном
молчании сидели по стенам и только изредка с одобрением, доходящим до недоумения, переглядывались между собою.
Глядя через плечо матери, дочь заметила ошибку
в пасьянсе, нагнулась к столу и стала поправлять. Наступило
молчание. Обе глядели
в карты и воображали себе, как их Алексей Степаныч один-одинешенек
сидит теперь
в городе,
в своем мрачном, пустом кабинете и работает, голодный, утомленный, тоскующий по семье…
Александр Павлович,
сидя на троне, произнес на французском языке речь, полную ободрений и обещаний, которую сенаторы, нунции и депутаты слушали
в глубоком
молчании. Голос августейшего оратора был глух и печален. Его благородное лицо, носившее отпечаток болезненной бледности, было покрыто облаком грусти. Речь окончилась следующими замечательными словами...