Неточные совпадения
А Алексей Иваныч у меня таки
сидит в хлебном
магазине под караулом, и шпага его под замком у Василисы Егоровны.
«Марине, вероятно, понравится философия Томилина», — подумал он и вечером,
сидя в комнате за
магазином, спросил: читала она отчет о лекции?
Когда он вошел
в магазин Марины, красивенький Миша, низко поклонясь, указал ему молча на дверь
в комнату. Марина
сидела на диване, за самоваром,
в руках у нее — серебряное распятие, она ковыряла его головной шпилькой и терла куском замши. Налила чаю, не спросив — хочет ли он, затем осведомилась...
А Миша постепенно вызывал чувство неприязни к нему. Молчаливый, скромный юноша не давал явных поводов для неприязни, он быстро и аккуратно убирал комнаты, стирал пыль не хуже опытной и чистоплотной горничной, переписывал бумаги почти без ошибок, бегал
в суд,
в магазины, на почту, на вопросы отвечал с предельной точностью.
В свободные минуты
сидел в прихожей на стуле у окна, сгибаясь над книгой.
Еще я видел больницу, острог, казенные хлебные
магазины; потом проехал мимо базара с пестрой толпой якутов и якуток. Много и русского и нерусского, что со временем будет тоже русское. Скоро я уже
сидел на квартире
в своей комнате за обедом.
При входе
сидел претолстый китаец, одетый, как все они,
в коленкоровую кофту,
в синие шаровары,
в туфлях с чрезвычайно высокой замшевой подошвой, так что на ней едва можно ходить, а побежать нет возможности. Голова, разумеется, полуобрита спереди, а сзади коса. Тут был приказчик-англичанин и несколько китайцев. Толстяк и был хозяин. Лавка похожа на
магазины целого мира, с прибавлением китайских изделий, лакированных ларчиков, вееров, разных мелочей из слоновой кости, из пальмового дерева, с резьбой и т. п.
Там высунулась из воды голова буйвола; там бедный и давно не бритый китаец, под плетеной шляпой, тащит, обливаясь потом, ношу; там несколько их
сидят около походной лавочки или
в своих
магазинах, на пятках,
в кружок и уплетают двумя палочками вареный рис, держа чашку у самого рта, и время от времени достают из другой чашки, с темною жидкостью, этими же палочками необыкновенно ловко какие-то кусочки и едят.
Англичанин — барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин
сидит в обширной своей конторе, или
в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет
в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
Мы пришли на торговую площадь; тут кругом теснее толпились дома, было больше товаров вывешено на окнах, а на площади
сидело много женщин, торгующих виноградом, арбузами и гранатами. Есть множество книжных лавок, где на окнах, как
в Англии, разложены сотни томов, брошюр, газет; я видел типографии, конторы издающихся здесь двух газет, альманахи,
магазин редкостей, то есть редкостей для европейцев: львиных и тигровых шкур, слоновых клыков, буйволовых рогов, змей, ящериц.
— Да, но без работы скверно; не знаешь, куда деваться.
В нумере у себя
сидеть, сложивши руки, — тоска! На улицу выйдешь — еще пуще тоска! Словно улица-то новая;
в обыкновенное время идешь и не примечаешь, а тут вдруг…
магазины, экипажи, народ… К товарке одной — вместе работаем — иногда захожу, да и она уж одичала. Посидим, помолчим и разойдемся.
Сначала долго пили чай,
в передней комнате, с тремя окнами на улицу, пустоватой и прохладной;
сидели посредине её, за большим столом, перегруженным множеством варений, печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину стол этот напомнил прилавки кондитерских
магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а
в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с круглым, кисло-сладким лицом.
— Он застал ее одну. Капитолина Марковна отправилась по
магазинам за покупками. Татьяна
сидела на диване и держала обеими руками книжку: она ее не читала и едва ли даже знала, что это была за книжка. Она не шевелилась, но сердце сильно билось
в ее груди, и белый воротничок вокруг ее шеи вздрагивал заметно и мерно.
Неужели он всегда будет жить вот так: с утра до вечера торчать
в магазине, потом наедине со своими думами
сидеть за самоваром и спать потом, а проснувшись, вновь идти
в магазин?
Илья улыбался, глядя на рябое лицо и широкий, постоянно вздрагивающий нос. Вечером, закрыв
магазин, Илья уходил
в маленькую комнатку за прилавком. Там на столе уже кипел самовар, приготовленный мальчиком, лежал хлеб, колбаса. Гаврик выпивал стакан чаю с хлебом и уходил
в магазин спать, а Илья
сидел за самоваром долго, иногда часа два кряду.
Однажды, придя домой из
магазина, где столяры устраивали полки, Илья с удивлением увидал
в кухне Матицу. Она
сидела у стола, положив на него свои большие руки, и разговаривала с хозяйкой, стоявшей у печки.
А
в первом ряду, через человека от Петрухи,
сидел Додонов, владелец большого галантерейного
магазина.
Но вечером,
сидя за самоваром, он невольно вспомнил слова Грачёва и задумался о деловых отношениях с Автономовой. Обрадованный её предложением открыть
магазин, он соглашался на всё, что ему предлагали. И теперь ему вдруг стало ясно, что хотя он вложил
в дело больше её, однако он скорее приказчик на отчёте, чем компаньон. Это открытие поразило и взбесило его.
— Мальчик при
магазине должен быть ловок и услужлив. Его не за то кормят хлебом, что он
сидит целый день у двери и чистит себе пальцем
в носу. А когда говорит хозяйка, он должен слушать внимательно и не смотреть букой…
Тут же
сидела Зинаида Федоровна, собравшаяся ехать к портнихе или
в магазин, и слушала его с улыбкой.
Поэтому продажей и приемом заказов преимущественно заведывала француженка и сама Анна Михайловна, а Дора
сидела за рабочим столом и дирижировала работой и выходила
в магазин только
в крайних случаях, так сказать, на особенно важные консилиумы.
Прохожу по проспекту и вижу, что под окном
в магазине сидит Ида Ивановна; поклонился ей, она погрозилась и сделала гримаску.
На другой день после этого пира Шульц
сидел вечером у тещи, вдвоем с старушкой
в ее комнате, а Берта Ивановна с сестрою
в магазине. Авдотья стояла, пригорюнясь и подпершись рукою,
в коридоре: все было пасмурно и грустно.
Это было вечером,
в довольно поздние весенние сумерки. Мани и madame Норк не было дома. Я только простился с старушкой-бабушкой и вышел снова
в магазин к Иде Ивановне. Девушка
сидела и вязала какую-то косынку.
Я вечером зашел к Норкам. Ида Ивановна
сидела одна
в магазине, закрытая от окна не снятою еще вывескою о передаче
магазина.
Эта вывеска помещается над узенькой дверью маленького
магазина, по сторонам двери пыльные окна, у одного
сидит Ф. Калугин, лысый, с шишкой на желтом черепе и с лупой
в глазу; круглолицый, плотный, он почти непрерывно улыбается, ковыряя тонкими щипчиками
в механизме часов, или что-то распевает, открыв круглый рот, спрятанный под седою щеткой усов.
Однако — недолго.
В конце марта, вечером, придя
в магазин из пекарни, я увидал
в комнате продавщицы Хохла. Он
сидел на стуле у окна, задумчиво покуривая толстую папиросу и смотря внимательно
в облака дыма.
Но, хотя действительность протекала где-то за пределами его внимания, — он скоро почувствовал:
в булочной есть что-то необычайное,
в магазине торгуют девицы, неспособные к этому делу, читающие книжки, — сестра хозяина и подруга ее, большая, розовощекая, с ласковыми глазами. Приходят студенты, долго
сидят в комнате за
магазином и кричат или шепчутся о чем-то. Хозяин бывает редко, а я, «подручный», являюсь как будто управляющим булочной.
Но вот его чувство обращается на чистое, нежное существо, которое скоро делается ему всего дороже
в жизни, на Вареньку: он уже предается сожалению о ее несчастиях, находит их незаслуженными, заглядывает
в кареты и видит, что там барыни
сидят все гораздо хуже Вареньки; ему уже приходят
в голову мысли о несправедливости судьбы, ему становится как-то враждебным весь этот люд, разъезжающий
в каретах и перепархивающий из одного великолепного
магазина в другой, словом — скрытая боль, накипевшая
в груди, подымается наружу и дает себя чувствовать.
Снова раздались говор, смех, шутки. Пили, чокаясь стаканами. Приказчик из мануфактурного
магазина Семыкин, молодой человек с ярко-красным галстуком, тщетно умолял выпить хоть рюмку пива двух сестер, модисток Вереевых. Они смеялись и отказывались. Семыкин выпивал стакан пива и возобновлял свои мольбы. Ляхов
сидел, забившись
в угол за комодом, и молча пил стакан за стаканом.
Он наметил у стола биржевиков молодого брюнета с лицом, какие попадаются
в магазинах белья и женских мод,
в узких бакенбардах, с прической «капульчиком»,
в темно-красном шарфе, перехваченном матовым золотым кольцом. Пиджак из английского шевиота
сидел на нем гладко и выказывал его округленные, падающие, как у женщины, плечи.
В комнате, прилегающей к чайному
магазину купца Ершакова, за высокой конторкой
сидел сам Ершаков, человек молодой, по моде одетый, но помятый и, видимо, поживший на своем веку бурно. Судя по его размашистому почерку с завитушками, капулю и тонкому сигарному запаху, он был не чужд европейской цивилизации. Но от него еще больше повеяло культурой, когда из
магазина вошел мальчик и доложил...
Спускались сумерки. Мелкий, сухой снег суетливо падал с неба. Я остался один с собою, и
в душе опять зашевелился притихший
в разговорах ужас. На Большой Московской сияло электричество, толпы двигались мимо освещенных
магазинов. Люди для чего-то гуляли, покупали
в магазинах, мчались куда-то
в гудящих трамваях. Лохматый часовщик, с лупою
в глазу,
сидел, наклонившись над столиком. Зачем все?
— Уф! — сказал он, выпуская из легких весь воздух. — То есть, вот как замучился! Едва
сижу! Почти пять суток… день и ночь жил, как на бивуаках! На квартире ни разу не был, можете себе представить! Всё время возился с конкурсом Шипунова и Иванчикова, пришлось работать у Галдеева,
в его конторе, при
магазине… Не ел, не пил, спал на какой-то скамейке, весь иззябся… Минуты свободной не было, некогда было даже у себя на квартире побывать. Так, Надюша, я и не был дома…
Марья Петровна была хорошенькая блондиночка лет двадцати, работящая девушка, искусная белошвейка, имевшая заказы от нескольких
магазинов и многих частных лиц. С утра до вечера
сиживала она за работой, оглашая свою комнату веселым пением. Симпатичный голос невольно западал
в душу каждого.
— Не догадываетесь, — засмеялась Нина Николаевна, — как это случилось, а, между тем, это очень просто! Я употребила маленькую невинную хитрость. Мне давно хотелось вам подарить такие часы, я и выбрала их
в магазине для первого выигрыша
в нашей аллегри, а вчера приказала нашей Marie, помните барышню, что
сидела у колеса, отметить сверточек с первым нумером красным карандашом. До вашего приезда аллегри не открывалась, а как вы приехали, я вам вынуть предложила свои услуги.
По мере приближения сходки к
магазину, у которого
сидел в своей широкополой шляпе священник, гомон все помаленьку стихал; а к священнику толпа приблизилась уже
в совершенном молчании.