Неточные совпадения
До отхода пассажирского поезда, с которым ехал Нехлюдов, оставалось два часа. Нехлюдов сначала думал в этот промежуток съездить еще к
сестре, но теперь, после впечатлений этого утра, почувствовал себя до такой степени взволнованным и разбитым, что, сев на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал такую сонливость, что повернулся на бок, положил под щеку ладонь и тотчас же
заснул.
Я разделся, лег и старался
заснуть; но час спустя я опять сидел в постели, облокотившись локтем на подушку, и снова думал об этой «капризной девочке с натянутым смехом…» «Она сложена, как маленькая рафаэлевская Галатея в Фарнезине, [Знаменитая фреска «Триумф Галатеи» работы Рафаэля.] — шептал я, — да; и она ему не
сестра…»
А он улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко
заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого личика глаз не сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну…
Сестра поклялась…
Кибитка была уж готова.
Младшая
сестра ее, разевавшая рот,
заснула в следующей комнате, на сундуке, но мальчик, сын Лебедева, стоял подле Коли и Ипполита, и один вид его одушевленного лица показывал, что он готов простоять здесь на одном месте, наслаждаясь и слушая, хоть еще часов десять сряду.
Свечка горела в углу, чем-то заставленная, в окнах появилась белизна, я догадался, что начинает светать; это меня очень ободрило, и скоро я
заснул вместе с матерью и
сестрою.
Долго в эту ночь не могла Лиза Еропкина
заснуть. В ней уже несколько месяцев шла борьба между светской жизнью, в которую увлекала ее
сестра, и увлечением Махиным, соединенным с желанием исправить его. И теперь последнее взяло верх. Она и прежде слышала про убитую. Теперь же, после этой ужасной смерти и рассказа Махина со слов Пелагеюшкина, она до подробностей узнала историю Марии Семеновны и была поражена всем тем, что узнала о ней.
Обе
сестры однако не послушались матери и, возвратясь наверх, заглянули в спальню Людмилы. Та лежала на постели неподвижно. Думая, что она, может быть, в самом деле
заснула, Сусанна и Муза отошли от дверей.
— Растереть да бросить, — вот и Варвара твоя. Она и мои
сестры — это, брат, две большие разницы. Бойкие барышни, живые, — любую возьми, не даст
заснуть. Да и молодые, — самая старшая втрое моложе твоей Варвары.
После ужина я воротился во флигель вместе с моими товарищами, которые уже знали через брата Елагиных, как меня ласкали и потчевали его
сестры; товарищи расспрашивали и завидовали мне, и я не скоро
заснул от волнения и каких-то непонятных мне фантазий.
Я крепко
заснул, не слыхал, как мы приехали, и, вероятно, проспал бы очень долго, если бы не разбудили меня ласки и поцелуи моей милой
сестры.
Сестра милосердия, учительница, журнальный работник, утомленные и разбитые, не могут
заснуть без бромистого натра.
— Когда ты был еще там, бывали ночи, в которые я не спал, не мог
заснуть, и тогда ко мне приходили странные мысли: взять топор и пойти убить всех: маму,
сестру, прислугу, нашу собаку. Конечно, это были только мысли, и я никогда не сделаю.
Но
заснуть его
сестре мешали два видения: то спустится ей на грудь пакет с цветными бумагами, то выплывет, точно из облака, красивая борода с светлым пробором на подбородке.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что-то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слез она
заснула. Князю Андрею жалко стало
сестру.