Он снял очки и, почти касаясь лбом стекла, погладил пальцем
седоватые волосы висков, покрутил бородку, показал себе желтые мелкие зубы, закопченные дымом табака.
Чувство брезгливости к отцу, к его обнаженной, точно из мыла слепленной груди, покрытой плесенью
седоватых волос, тоже мешало жить Якову, это чувство трудно было прятать, скрыть. Он изредка должен был напоминать себе...
Вечером они отправились в городской сад на симфонический концерт. Темнело, ветер крепчал. Навстречу по дорожке шел плотный и высокий профессор Богодаров, с
седоватыми волосами до плеч, в серой крылатке.
Он долго и осторожно стягивал с широких плеч старенькое пальто, очутился в измятом пиджаке с карманами на груди и подпоясанном широким суконным поясом, высморкался, тщательно вытер бороду платком, причесал пальцами редкие
седоватые волосы, наконец не торопясь прошел в приемную, сел к столу и — приступил к делу...
Неточные совпадения
«Кого же защищают?» — догадывался Самгин. Среди защитников он узнал угрюмого водопроводчика, который нередко работал у Варвары, студента — сына свахи, домовладелицы Успенской, и, кроме племянника акушерки, еще двух студентов, — он помнил их гимназистами. Преобладала молодежь, очевидно — ремесленники, но было человек пять бородатых, не считая дворника Николая. У одного из бородатых из-под нахлобученного картуза торчали
седоватые космы
волос, а уши — заткнуты ватой.
Среди них особенно заметен был молчаливостью высокий, тощий Редозубов, человек с длинным лицом, скрытым в
седоватой бороде, которая, начинаясь где-то за ушами, росла из-под глаз, на шее и все-таки казалась фальшивой, так же как прямые
волосы, гладко лежавшие на его черепе, вызывали впечатление парика.
Это был, по-видимому, весьма хилый старик, с лицом совершенно дряблым; на голове у него совсем почти не оказывалось
волос, а потому дома, в одиночестве, Мартын Степаныч обыкновенно носил колпак, а при посторонних и в гостях надевал парик; бакенбарды его состояли из каких-то
седоватых клочков; уши Мартын Степаныч имел большие, торчащие, и особенно правое ухо, что было весьма натурально, ибо Мартын Степаныч всякий раз, когда начинал что-либо соображать или высказывал какую-нибудь тонкую мысль, проводил у себя пальцем за ухом.
Его
седоватые, но еще густые
волосы были растрепаны, усы по-казацки опускались вниз.
Лицо она отвернула в сторону и смотрела дико, не мигая;
седоватые мокрые
волосы облипали голову, делая ее странно маленькой, и вся она изредка вздрагивала.
Сурмин оборотился и увидел, что какой-то прохожий, немолодых лет, с
седоватой бородкой, в поярковой шляпе с широкими полями, из-под которой упадали стриженные в кружок
волосы под масть бороде, в русском кафтане со сборами, — рвался из рук Ранеева, вцепившегося в рукав его кафтана.