Неточные совпадения
Теперь на мысе Доброй Надежды, по берегам, европейцы пустили глубоко корни; но кто хочет видеть
страну и жителей в первобытной форме, тот должен проникнуть далеко внутрь края, то есть почти выехать из колонии, а это не шутка: граница отодвинулась далеко на
север и продолжает отодвигаться все далее и далее.
К
северу от реки Шооми характер горной
страны выражен очень резко. Быть может, это только так кажется из-за контраста остроконечных сопок с ровной поверхностью моря.
Край начал утрачивать свою оригинальность и претерпевать то превращение, которое неизбежно несет за собой цивилизация. Изменения произошли главным образом в южной части
страны и в низовьях правых притоков реки Уссури, горная же область Сихотэ-Алинь к
северу от 45° широты и поныне осталась такой же лесной пустыней, как и во времена Будищева и Венюкова (1857–1869).
Первобытные девственные леса в большей части
страны выгорели, и на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие русские селения, туземцы отошли на
север, и количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Октябрь уж начался, и признаки осени выказывались довольно явственно. Несколько дней сряду стояла переменная погода, солнце показывалось накоротке, и ежели не наступили настоящие холода, то в воздухе уже чувствовалась порядочная сырость. Тянуло на
север, в печное тепло, за двойные рамы, в
страну пирогов с грибами и держания языков за зубами… Хорошо там!
Печальный, бродил он по чудным берегам своего озера, негодующий на свою судьбу, негодующий на Европу, и вдруг воображение указало ему на
север — на новую
страну, которая, как Австралия в физическом отношении, представляла в нравственном что-то слагающееся в огромных размерах, что-то иное, новое, возникающее…
А у молодых из-под них кудри, как лен светлые.
Север. И во всем
север, дикий
север дикого серого моря. Я удивляюсь, почему у Шекспира при короле не было шута? Ведь был же шут — «бедный Йорик». Нужен и живой такой же Йорик. Может быть, и арапчик, вывезенный из дальних
стран вместе с добычей, и обезьяна в клетке. Опять флейта? Дудка, а не флейта! Дудками и барабанами встречают Фортинбраса.
Сквозь туман
Вихрь промчался к
северу родному —
Сам господь из половецких
странКнязю путь указывает к дому.
Весна, бесспорно, самое лучшее и самое поэтическое время года, о чем писано и переписано поэтами всех
стран и народов; но едва ли где-нибудь весна так хороша, как на далеком, глухом
севере, где она является поразительным контрастом сравнительно с суровой зимой.
И золотые облака
Из южных
стран, издалека
Его на
север провожали...
Стали искать, где восток и где запад. Вспомнили, как начальник однажды говорил: «Если хочешь сыскать восток, то встань глазами на
север, и в правой руке получишь искомое». Начали искать
севера, становились так и сяк, перепробовали все
страны света, но так как всю жизнь служили в регистратуре, то ничего не нашли.
— «Вчера, — читал взволнованным голосом один генерал, — у почтенного начальника нашей древней столицы был парадный обед. Стол сервирован был на сто персон с роскошью изумительною. Дары всех
стран назначили себе как бы рандеву [Свидание (от фр. rendez-vous).] на этом волшебном празднике. Тут была и «шекснинска стерлядь золотая», и питомец лесов кавказских — фазан, и, столь редкая в нашем
севере в феврале месяце, земляника…»
— «Приведу вас от
севера из хладных мразных
стран в место вечного покоя, всякой радости и всякой сладости.
На далеком
Севере, где царит вечный день, лежала
страна счастливых людей гиперборейцев. Царем этого «священного племени» был Аполлон, и туда, в гиперборейский край, улетал он на крыльях лебедей на зиму, — на время суровой зимы, когда тяжело приходится людям, когда не в силах они быть счастливыми и счастьем своим быть достойными светлого бога.
«Бедная маленькая девочка! — невольно думалось мне, — прилетела ты, как птичка, из далеких
стран, наверное, далеких, потому что здесь, на
севере, нет ни таких иссиня-черных волос, ни таких черных вишенок-глаз.
Между адмиралтейством и Зимним дворцом, как бы по мановению волшебного жезла, встало в несколько дней дивное здание, какого ни одна
страна, кроме России, не производила и какое мог только произвесть суровый
север наш с помощью жестокой зимы 1740 года.