Неточные совпадения
— Укусила оса! Прямо в голову метит… Что это? Кровь! — Он вынул платок, чтоб обтереть кровь, тоненькою струйкой стекавшую по его правому виску; вероятно, пуля чуть-чуть задела по коже черепа. Дуня опустила револьвер и смотрела на Свидригайлова не то что в страхе, а в каком-то
диком недоумении. Она как бы сама уж не понимала, что такое она сделала и что это
делается!
Кабанов. Мечется тоже; плачет. Накинулись мы давеча на него с дядей, уж ругали, ругали — молчит. Точно
дикий какой
сделался. Со мной, говорит, что хотите, делайте, только ее не мучьте! И он к ней тоже жалость имеет.
Вечер был тихий и прохладный. Полная луна плыла по ясному небу, и, по мере того как свет луны становился ярче, наши тени
делались короче и чернее. По дороге мы опять вспугнули
диких кабанов. Они с шумом разбежались в разные стороны. Наконец между деревьями показался свет. Это был наш бивак.
Красавица собой, молодая вдова генерала, кажется, убитого во время войны, страстная и деятельная натура, избалованная положением, одаренная необыкновенным умом и мужским характером, она
сделалась средоточием недовольных во время
дикого и безумного царствования Павла.
Слово «
дикая», в смысле вольная, независимая, придается обыкновенно тем породам птиц, которые не покорены человеком и не
сделались домашними, ручными.
Прошло мало ли, много ли времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело
делается, — захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами зверя лесного, чуда морского, и стала она его о том просить и молить; долго он на то не соглашается, испугать ее опасается, да и был он такое страшилище, что ни в сказке сказать, ни пером написать; не токмо люди, звери
дикие его завсегда устрашалися и в свои берлоги разбегалися.
— Так довольно, так довольно, что если, кажется, еще немного, совсем наша сторона как
дикая сделается. Многие даже заговариваться стали.
— Хлебников, тебе плохо? И мне нехорошо, голубчик, мне тоже нехорошо, поверь мне. Я ничего не понимаю из того, что
делается на свете. Все — какая-то
дикая, бессмысленная, жестокая чепуха! Но надо терпеть, мой милый, надо терпеть… Это надо.
А он вдруг опять облаком
сделался и сквозь себя показал мне и сам не знаю что: степь, люди такие
дикие, сарацины, как вот бывают при сказках в Еруслане и в Бове Королевиче; в больших шапках лохматых и с стрелами, на страшных
диких конях.
«
Дикие» толпились в бильярдной; «скворцы» порхали во всех комнатах понемножку, но всего более в «уборной», ибо не только чувствовали естественное влечение к «маркизам», но даже наверное знали, что сами со временем ими
сделаются.
— ferus [
дикий (лат.).], зверь, самый
дикий, в своей берлоге кроток, а человек в берлоге-то своей и
делается хуже зверя…
Известно, что в тех комедиях раскольник всегда выставлялся каким-то
диким и бессмысленным чудовищем, и таким образом комедия говорила: «Смотрите, вот они каковы; можно ли доверяться их учению и соглашаться на их требования?» Так точно и «Горькая судьбина», рисуя нам Анания Яковлева, говорит: «Вот каков русский человек, когда он почувствует немножко свое личное достоинство и вследствие того расходится!» И критики, признающие за «Горькой судьбиной» общее значение и видящие в Анании тип,
делаются соучастниками этой клеветы, конечно ненамеренной со стороны автора.
Дальше он не сумел продолжать и остановился. Вдруг лицо матери как-то сразу смялось, расплылось, заколыхалось, стало мокрым и
диким. Выцветшие глаза безумно таращились, дыхание
делалось все чаще и короче и громче.
Николай Иванович. Маша, ради бога, не волнуйся, а выслушай меня. Я ничего ни даю, ни не даю. Поступать в военную службу охотой я считаю или глупым, безумным поступком, свойственным
дикому человеку, если он не понимает всей гнусности этого дела, или подлым, если это
делается для расчета…
На другой день проходил он к вечеру
дикое и пустынное место и, казалось, еще не отдыхал; шаги
сделались тише, дыхание тяжелее; в темноте можно было разглядеть массу еще темнейшую, которая грубо и тяжело вырезывалась на небосклоне; увидев ее, юноша собрал последние силы, удвоил шаги и вскоре подошел к каменной ограде — вороты были заперты.
Просматривая историю человечества, мы то и дело замечаем, что самые явные нелепости сходили для людей за несомненные истины, что целые нации
делались жертвами
диких суеверий и унижались перед подобными себе смертными, нередко перед идиотами или сластолюбцами, которых их воображение превращало в представителей божества; видим, что целые народы изнывали в рабстве, страдали и умирали с голоду ради того, чтобы люди, жившие их трудами, могли вести праздную и роскошную жизнь.
— Да, даже самого Льва Яковлевича назвал
дикой свиньей, а с тем от этого
сделался обморок, но то не важно: он на коротеньких ножках и скоро поправится.
— Я верю и сознаю, что не легко вам будет это. Особенно трудно вам будет поладить с Ниной и стать для моей девочки второй матерью. Нина —
дикий цветок. Привить его к чужой почве будет трудно. Но с вашим уменьем, с вашей мудрой головкой вы добьетесь ее любви, я в этом уверен. А раз она полюбит, то
делается мягкой, как воск. Она добрая девочка. У нее настоящее южное отзывчивое и преданное сердечко.
Когда они
сделались"vogelfrei"(т. е. лишенными покровительства корпорационных законов), были посажены немцами на"Verruf" — те же самые бурши, к которым присоединились несколько"
диких"(Wilde), в том числе и я, зажили гораздо осмысленнее, и в их же среде я мог найти весьма сочувственный отклик на мои опыты писательства.
"Академическая Мусса"объединяла профессоров со студентами, и студенты были в ней главные хозяева и распорядители. Представительство было по корпорациям. Я тогда уже ушел из бурсацкой жизни, но и как"
дикий"имел право
сделаться членом Муссы. Но что-то она меня не привлекла. А вскоре все"рутенисты"должны были выйти из нее в полном составе после того, как немцы посадили и их и нас на"ферруф".
В нем сидела, в сущности, как поляки говорят,"шляхетная"натура. Он искренно возмущался всем, что
делалось тогда в высших сферах — и в бюрократии, и среди пишущей братии — антипатичного,
дикого, неблаговидного и произвольного. Его тогдашний либерализм был искреннее и прямолинейнее, чем у Зарина и, тем более, у Щеглова. Идеями социализма он не увлекался, но в деле свободомыслия любил называть себя"достаточным безбожником"и сочувствовал в особенности польскому вопросу в духе освободительном.
Гасли глаза и голос сох, когда экзаменовался «
дикий»; совсем холодными
делались глаза и ледяным — голос, когда экзаменовался еврей.
Педагог сам, своею собственною персоною,
сделался предметом распри между отцом, который его гнал, и сыном, который за него заступался. Победить, конечно, должен был генерал, но тут замечательно то, что он довел свои гонения на педагога до такого
дикого злорадства, что разыскал и противопоставил ему нарочитого супостата. Это и был любопытнейший экземпляр нигилиста тридцатых годов. Генерал дал ему волю сколько возможно вредить доброму влиянию воспитателя филаретовской заправки.
— И они называются людьми? — с отвращением пробормотала она. — Люди? Нет, они хуже
диких зверей!.. Бедная Таня могла
сделаться жертвой палачей, этих выродков человеческого рода… Господь милосердный не дал мне сна, чтобы я могла спасти дочь Егора… И я спасу ее… Этот негодяй встретит меня на своей позорной дороге…
Он круто повернулся и вышел в гостиную, не ускоряя шага. И ему
сделалось неловко от мысли, что их сцена на русском языке могла дойти до людей в передней. Стыдно стало и за себя, до боли в висках, как мог он допустить такую
дикую выходку? Помириться с нею он не в состоянии. До сих пор он был глава и главой должен остаться. Но простого подчинения мало, надо довести эту женщину, закусившую удила, и до сознания своей громадной вины.
— Говорю то, что
делается: это не государство, которое умело бы подражать Европе; это не общество, а это… это табун… это
дикий киргизский табун, который несется туда… к черту в зубы, на восток… к дьяволу… и… и… и хочет всем ржать про свое русское василетемновское направление. И пусть его… пусть… пусть его заберет черт.
Я никогда прежде не видал, чтобы так
делалось в саду, и мне были неприятны эти высокие, сразу непонятные, словно пустые, деревянные ящики; некоторые из них смутно напоминали большие гробы, ставшие на ноги перед началом какой-то
дикой процессии.