Неточные совпадения
Когда Левин разменял первую сторублевую бумажку на покупку ливрей лакею и швейцару, он невольно сообразил, что эти никому ненужные ливреи, но неизбежно необходимые, судя по тому, как удивились княгиня и Кити при намеке, что без ливреи можно обойтись, — что эти ливреи будут стоить двух летних работников, то есть около трехсот рабочих дней от
Святой до заговень, и каждый день тяжкой работы с раннего утра до позднего
вечера, — и эта сторублевая бумажка еще шла коло̀м.
— К
святой, — сказал он. — Но сколько дела — ужас! С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да
вечером занимаюсь. От людей отвык совсем!
Шторм. —
Святая неделя. — Тридцать дней на Индийском океане. — Жары. — Смерч. — Анжерский рейд. —
Вечер на Яве. — Китайцы и малайцы.
И даром, что отец Афанасий ходил по всему селу со
святою водою и гонял черта кропилом по всем улицам, а все еще тетка покойного деда долго жаловалась, что кто-то, как только
вечер, стучит в крышу и царапается по стене.
В сущности ни Харитина, ни мать не могли уследить за Серафимой, когда она пила, а только к
вечеру она напивалась. Где она брала вино и куда его прятала, никто не знал. В своем пороке она ни за что не хотела признаться и клялась всеми
святыми, что про нее налгал проклятый писарь.
Эта разлука очень огорчила Нюрочку, но некогда было ждать: к
вечеру приходилось поспевать к
Святому озеру, чтобы не «затемнать» где-нибудь в лесу. Так Парасковья Ивановна и осталась на своем камушке, провожая заплаканными глазами быстро уходивших товарок.
— Сидишь, вышиваешь, золото в глазах рябит, а от утреннего стояния так вот спину и ломит, и ноги ломит. А
вечером опять служба. Постучишься к матушке в келию: «Молитвами
святых отец наших господи помилуй нас». А матушка из келий так баском ответит: «Аминь».
— Да; судите сами: огурцы сорок копеек десяток, поросенок два рубля, а кушанье все кондитерское — и не наешься досыта. Как не похудеть! Не беспокойтесь, матушка, мы его поставим здесь на ноги, вылечим. Вы велите-ка заготовить побольше настойки березовой; я дам рецепт; мне от Прокофья Астафьича достался; да утром и
вечером и давайте по рюмке или по две, и перед обедом хорошо; можно со
святой водой… у вас есть?
Молиться!.. у меня в сердце были одни проклятия! — часто
вечером, когда розовые лучи заходящего солнца играли на главах церкви и медных колоколах, я выходил из
святых врат, и с холма, где стояла развалившаяся часовня, любовался на тюрьму свою; — она издали была прекрасна.
Осенними
вечерами Никита читал отцу и братьям жития
святых, поучения отцов церкви, но отец часто перебивал его...
По праздникам,
вечерами, девки и молодухи ходили по улице, распевая песни, открыв рты, как птенцы, и томно улыбались хмельными улыбками. Изот тоже улыбался, точно пьяный, он похудел, глаза его провалились в темные ямы, лицо стало еще строже, красивей и —
святей. Он целые дни спал, являясь на улице только под
вечер, озабоченный, тихо задумчивый. Кукушкин грубо, но ласково издевался над ним, а он, смущенно ухмыляясь, говорил...
Огуревна. Много. И утром и
вечером ходят. Дворникам всех велено до самой допущать, так они и пускают народ, не разбирая. Как
святые живем, не бережемся; деньги из сундука вынет, да так на стол и бросит, так и валяются, а то и сундук забудет запереть. И как это нас не ограбят до сих пор.
Без всяких ухищрений с ним совершился
святой обычай родной стороны: Шерамур был князем своего брачного
вечера. Им занимались все: жена, гости и полиция, которая могла заподозрить здесь некоторое движение в пользу наполеонидов.
Tante Grillade ввела Шерамура в свой arrière boutique, [задняя комната за лавкой — франц.] что составляет своего рода «
святая святых» еврейской скинии, и пригласила его всыпать там все золото в комод, запереть и ключ взять с собою. Voyou положили пока не собирать. Tante сказала, что знает нечто лучшее, — и назначила Шерамуру прийти к ней
вечером, когда она будет свободна. Они вместе должны были обдумать, как лучше распорядиться таким богатством, которое в практичных руках нечто значило.
Уже с Рождества не было своего хлеба, и муку покупали. Кирьяк, живший теперь дома, шумел по
вечерам, наводя ужас на всех, а по утрам мучился от головной боли и стыда, и на него было жалко смотреть. В хлеву день и ночь раздавалось мычанье голодной коровы, надрывавшее душу у бабки и Марьи. И, как нарочно, морозы все время стояли трескучие, навалило высокие сугробы; и зима затянулась: на Благовещение задувала настоящая зимняя вьюга, а на
Святой шел снег.
Прошло года полтора. Как-то весною, после
Святой, фельдшер, давно уже уволенный из больницы и ходивший без места, поздно
вечером вышел в Репине из трактира и побрел по улице без всякой цели.
За несколько дней до смерти ему назначили
вечером теплую ванну, и он весь тот день восклицал: «С нами бог!» — и смеялся; когда он уже сидел в ванне, проходившие мимо больные слышали торопливое и полное блаженства воркование: это старичок в последний раз передавал наблюдавшему за ним сторожу историю о крещении Руси при Владимире
Святом.
Налюбоваться не мог старик на ученика своего и нередко целые
вечера беседовал с ним от
святого Писания.
Страшные глаза недописанного
святого Франциска каждый осенний
вечер видели Артура и Терезу.
В этот
вечер за всенощной (это было как раз в субботу) в продолжение целой службы я не спускала со
святого угодника сиявших благодарностью глаз и молилась так горячо, беззаветно молилась, как вряд ли умела молиться прежде…
Венчание происходило в церкви
святого Пантелеймона, а оттуда немногочисленные приглашенные, в числе которых были Аркадий Семенович, Екатерина Николаевна и Сергей Аркадьевич Селезневы, Долинский, Савин и Ястребов с женой, приехали в квартиру молодых, где, выпив шампанского и поздравив новобрачных, провели
вечер в дружеской беседе и разошлись довольно рано, после легкой закуски.
Вчера был у Ижеесишенского и напился пьян. Весь
вечер пели «со
святыми упокой», и ежели бы не выбили у него в квартире пять стекол, то мог бы сказать, что время провели весело. Возвращаясь домой, подбил себе глаз.
Иисус на
вечери учит апостолов Своих любви к ближнему и миру; далее несет Он с покорностию крест Свой; ангелы радостно порхают около престола своего Творца… и все кругом меня говорит о добре, о невинности, о небе, и все тихо
святою тишиной.