Неточные совпадения
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел прочь к дому. При словах мужика о том, что Фоканыч живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове,
ослепляя его своим
светом.
Он видел только ее ясные, правдивые глаза, испуганные той же радостью любви, которая наполняла и его сердце. Глаза эти светились ближе и ближе,
ослепляя его своим
светом любви. Она остановилась подле самого его, касаясь его. Руки ее поднялись и опустились ему на плечи.
Огонь в коридоре был погашен, и Самгин скорее почувствовал, а не увидел в темноте пятно руки с револьвером в ней. Раньше чем он успел сделать что-нибудь, сквозь неплотно прикрытую занавеску ворвалась полоска
света,
ослепив его, и раздался изумленный шепот...
В недуге тяжком и в бреду
Я годы молодости прожил.
Вопрос — куда, слепой, иду? —
Ума и сердца не тревожил.
Мрак мою душу оковал
И
ослепил мне ум и очи…
Но я всегда — и дни и ночи —
О чём-то светлом тосковал!..
Вдруг —
светом внутренним полна,
Ты предо мною гордо встала —
И, дрогнув, мрака пелена
С души и глаз моих упала!
Да будет проклят этот мрак!
Свободный от его недуга,
Я чувствую — нашёл я друга!
И ясно вижу — кто мой враг!..
Погода была мерзкая. Сырой снег, разносимый холодным, резким ветром,
слепил глаза. Фонари издавали бледно-желтый
свет, который еле освещал на небольшое пространство сырую туманную мглу.
На следующий день после смерти Петруши в становище проснулись поздно, за полдень. Было тихо и уныло, и день выпал такой же: жаркий, даже душный, но облачный и томительно-неподвижный —
слепил рассеянный
свет, и даже в лесу больно было смотреть на белое, сквозь сучья сплошь светящееся небо.
— Да все это еще простительно, если смотреть на вещи снисходительным глазом: она ведь могла быть богата, а Бер, говорят, слишком жаден и сам своих лошадей кормит. Я этому верю, потому что на
свете есть всякие скареды. Но Вейса не было, а он должен был играть на фортепиано. Позвали этого русского Ивана, что
лепит формы, и тут-то началась потеха. Ты знаешь, как он страшен? Он ведь очень страшен, ну и потому ему надели на глаза зеленый зонтик. Все равно он так распорядился, что ему глаза теперь почти не нужны.
И луч божественного
светаВдруг
ослепил нечистый взор,
И вместо сладкого привета
Раздался тягостный укор...
День был холодный, пестрый, по синему, вымороженному зимою небу быстро плыли облака, пятна
света и теней купались в ручьях и лужах, то
ослепляя глаза ярким блеском, то лаская взгляд бархатной мягкостью. Нарядно одетые девицы павами плыли вниз по улице, к Волге, шагали через лужи, поднимая подолы юбок и показывая чугунные башмаки. Бежали мальчишки с длинными удилищами на плечах, шли солидные мужики, искоса оглядывая группу у нашей лавки, молча приподнимая картузы и войлочные шляпы.
А тут солнце, цветной шум в воздухе — и точно всё вокруг, вздрагивая радостно и буйно, мчится куда-то пёстрым вихрем и несёт меня с собой,
ослепляя светом, кутая теплом. Михаила здоровается, руку жмёт.
Осеннее солнце, «как итальянская луна», не
ослепляло; полосами была Москва наводнена его
светом, полосами была темна, и эти полосы перебегали: Москва, казалось, то улыбается, то браздит морщинами чело свое.
Платонов. Сокровище ты мое! Маленькая, глупенькая бабеночка! Не женой тебя иметь, а на столе под стеклом тебя держать нужно! И как это мы ухитрились с тобой Николку породить на
свет божий? Не Николок рождать, а солдатиков из теста
лепить тебе впору, половина ты моя!
—
Ослепила корысть, — думчиво молвил Чапурин. —
Ослепила она всех от большого до малого, от первого до последнего. Зависть на чужое добро
свет кольцом обвила… Последни времена!
О, Горус между людьми, избранный солнцем, возлюбленный Аммона, золотой ястреб, богатый годами и весьма мощный! Я был как колос, срезанный серпом жнеца в поле твоих отцов, доколе твой
свет не озарил меня, и твое сияние не
ослепило меня, и твоя речь не воздвигла меня, и вот, я стою перед тобой и отвечаю тебе.
Кто говорит, что он во
свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во
свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме и во тьме ходит и не знает, куда идет, потому что тьма
ослепила ему глаза… Станем любить не словом или языком, но делом и истиной. И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем сердца наши.
Я делаю невероятное усилие и открываю глаза. Их почти
ослепляет свет. Но все-таки я отлично вижу его. Он протягивает руки… Его лицо полно невыразимого счастья.
«Я уеду опять вдаль, и может быть очень надолго, и там сумею окончательно закалить себя. Свидание в продолжении нескольких часов будет лишь лучом
света в окружающем меня мраке, не
ослепит же меня этот луч».
На востоке, за Окою, ярко-белым
светом широко вспыхнул небосклон,
слепя глаза. И тихо-тихо было. И томительно тепло. Душною и тягостною чувствовалась одежда; хотелось все сбросить с себя, чтобы теплый воздух ласкал свободное тело.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий — оглушил Наташу;
свет и блеск еще более
ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charmé de vous voir», [Очень, очень рады вас видеть,] так же встретили и Ростовых с Перонской.