Неточные совпадения
И
свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более
ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей всё то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг
яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со
свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.
Он вышел от нее очень поздно.
Светила луна с той отчетливой ясностью, которая многое на земле обнажает как ненужное. Стеклянно хрустел сухой снег под ногами. Огромные дома смотрели друг на друга бельмами замороженных окон; у ворот — черные туши дежурных дворников; в пустоте неба заплуталось несколько звезд, не очень
ярких. Все ясно.
Вы ослеплены, объяты сладкими творческими снами… вперяете неподвижный взгляд в небо: там наливается то золотом, то кровью, то изумрудной влагой Конопус,
яркое светило корабля Арго, две огромные звезды Центавра.
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому,
светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело:
яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
В открытые окна из церкви синими струйками тянется ароматный дым, в углах и над алтарем ютятся мечтательные тени, огни
свечей выступают
ярче, фигура Христа из синеватой мглы простирает поднятые руки, и тихое пение хора несется стройно, колыхаясь в прощальных лучах затихающего дня…
Я получил было неприятное впечатление от слов, что моя милая сестрица замухрышка, а братец чернушка, но, взглянув на залу, я был поражен ее великолепием: стены были расписаны
яркими красками, на них изображались незнакомые мне леса, цветы и плоды, неизвестные мне птицы, звери и люди, на потолке висели две большие хрустальные люстры, которые показались мне составленными из алмазов и бриллиантов, о которых начитался я в Шехеразаде; к стенам во многих местах были приделаны золотые крылатые змеи, державшие во рту подсвечники со
свечами, обвешанные хрустальными подвесками; множество стульев стояло около стен, все обитые чем-то красным.
Свеча догорела вся;
яркий, розовый луч начинавшейся зари уже играл на стене.
Тусклый ночник
светит вдали у дверей
яркой точкой, а в нашем конце полумрак.
Через несколько дней совершенно неожиданно я увидел эту восходящую звезду в окружении
светил,
ярче всех засиявшую для меня.
С каждым шагом вниз пламя
свечи становилось все
ярче и
ярче и вырисовывало на бревенчатой стене силуэты.
Комната, в которой Рославлев нашел хозяйку дома, освещалася несколькими восковыми
свечами, поставленными в прозрачных фарфоровых вазах, и
ярким огнем, пылающим в прекрасном мраморном камине.
Они уже были в маленькой комнате с серыми дощатыми стенами; тут, кроме небольшого столика с зеркалом, табурета и тряпья, развешанного по углам, не было никакой другой мебели, и, вместо лампы или
свечи, горел
яркий веерообразный огонек, приделанный к трубочке, вбитой в стену.
Когда я проснулся,
яркое солнце
светило в карету...
В оранжерее горел
яркий шар. Пришла и Дуня с горящим лицом и блистающими глазами. Александр Семенович нежно открыл контрольные стекла, и все стали поглядывать внутрь камер. На белом асбестовом полу лежали правильными рядами испещренные пятнами ярко-красные яйца, в камерах было беззвучно… а шар вверху в 15000
свечей тихо шипел…
День был
яркий и почти знойный. В церкви пахло свежими березками и травою, которою устлан был помост. Бодрый, но хромой старик Овсянников быстро ковылял по церкви с пучками
свечей и с медяками на тарелке. Он весело раскланивался со всеми и, видно, был очень доволен своею распорядительностью.
Лучи заходящего солнца широкою струею лились сверху сквозь узкое окно купола и освещали морем блеска один из приделов; но они слабели все более и более, и чем чернее становилась мгла, густевшая под сводами храма, тем
ярче блистали местами раззолоченные иконы, озаренные трепетным заревом лампад и
свечей.
Весеннее солнце, светившее с западной стороны в огромные и уже выставленные окна, обливало всю церковь
ярким янтарным блеском, так что синеватые и едва колеблющиеся огоньки зажженных перед иконостасом
свечей едва мерцали в нем.
И каждый вечер меж кустов
Сто
ярких глаз, как
свечи в ряд,
Во мраке прыгают, блестят…
Сестра поправила ему подушки и белое одеяльце, он с трудом повернулся к стенке и замолчал. Солнце
светило сквозь окно, выходившее на цветник, и кидало
яркие лучи на постель и на лежавшее на ней маленькое тельце, освещая подушки и одеяло и золотя коротко остриженные волосы и худенькую шею ребенка.
Гуще и гуще надвигается черный покров ночи на небо,
ярче и
ярче сверкают на холмах зажженные
свечи, тусклей отражает в себе недвижное, будто из стекла вылитое, озеро темно-синий небосклон, розовые полосы зари и поникшие ветвями в воду береговые вербы…
Свиделись они впервые на супрядках. Как взглянула Матренушка в его очи речистые, как услышала слова его покорные да любовные, загорелось у ней на сердце, отдалась в полон молодцу… Все-то цветно да красно до той поры было в очах ее, глядел на нее Божий мир светло-радостно, а теперь мутятся глазыньки, как не видят друга милого. Без Якимушки и цветы не цветно цветут, без него и деревья не красно растут во дубравушке, не светло
светит солнце
яркое, мглою-мороком кроется небо ясное.
Обитель спала. Только чириканье воробьев, прыгавших по скату крутой часовенной крыши, да щебетанье лесных птичек, гнездившихся в кустах и деревьях кладбища, нарушали тишину раннего утра. Голубым паром поднимался туман с зеленеющих полей и бурых, железистой ржавчиной крытых мочажин… С каждой минутой
ярче и шире алела заря… Золотистыми перьями раскидывались по ней лучи скрытого еще за небосклоном
светила.
В минуту смерти человека
свеча, при которой он читал исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхивает более
ярким, чем когда-нибудь, светом, освещает ему всё то, что прежде было во мраке, трещит, меркнет и навсегда потухает.
Постарайся полюбить того, кого ты не любил, осуждал, кто оскорбил тебя. И если это удастся тебе сделать, ты узнаешь новое, радостное чувство. Как свет
яркий светит после темноты, так и, освободившись от нелюбви, свет любви сильнее и радостнее разгорится в тебе.
Длинной-предлинной полосой растянутые на вос-точной стороне неба облака серебром засверкали от всплывшего под ними
светила, хлынули с небесной высоты золотые лучи и подернули чуть заметную рябь речного лона сверкающими переливами
яркого света.
— На здоровье свет государю боярину ласковому! — заголосили и мужчины, и женщины. — Сияй, государь, барской лаской-милостью, как на высоком небе сияет красное солнышко.
Свети добротой-щедрото́й, светлая наша боярыня, как ясен месяц
светит во темну́ю ночь. Цвети, ненаглядная наша боярышня, расцветай, ровно звездочка
яркая. Белей, ровно белый снег, румяней, как заря-зорюшка, нам на радость, себе на пригожесть.
И с этим девочка погасила
свечу, чему Синтянина была, впрочем, несказанно рада, потому что щеки ее алели предательским,
ярким румянцем, и она была так сконфужена и взволнована, что не в силах была сделать ничего иного, как добрести до кровати, и, упав головой на подушки, заплакала слезами беспричинными, безотчетными, в которых и радость, и горе были смешаны вместе, и вместе лились на свободу.
A в окошко, теперь освещенное
ярким огнем
свечи, смотрела белокурая головка девочки с большими ласковыми глазами и двумя туго заплетенными косичками по плечам.
Вечер был чудесный — теплый и тихий. Солнце
светило сбоку в аллею. Нижние ветви лип просвечивали
яркою зеленью. В полосах солнечного света золотыми точками плавали мухи. Варвара Васильевна расхаживала по аллее с женами Елкина и Пантелеева и занимала их.
Когда вас свергнут, когда вы даже сами сгинете на месте от своей бездарности и бессмысленной жестокости, — и тогда сиянием вас окружит история, и вы
яркою, призывною звездою будете
светить над всем миром, и всё вам простят!
Темнело. Серп месяца стал
ярче и
светил теперь сквозь ивы. Внизу, в осоке, ровно журчал ручей, лягушка подозрительно и испытующе квакнула в сажалке и замолчала. На берегу, между двумя пеньками, стройная осинка глухо и ровно шепталась листьями.
Восковая
свеча, стоявшая на маленьком высоком шкапчике у изголовья кровати, освещала лицо аракчеевской экономки, и это лицо, с хитрыми прекрасными глазами, казалось вылитым из светлой бронзы, и если бы не
яркий румянец на смуглых щеках, да не равномерно колыхавшаяся высокая грудь лежавшей, ее можно было принять за прекрасно исполненную статую.
Только что показавшееся из-за горизонта дневное
светило обливало своими
яркими лучами всю окрестность, и эти лучи невыносимым для глаз блеском отражались от чистого, пушистого, еще юного снега, покрывавшего двор и крыши домов.
Не
ярче пылает
свеча чистейшего воска.
Так два дня мы с ним работали. К сожалению, вчера был дождь и поневоле приходилось сокращать сборы; но чувство то же и радость та же, и еще
ярче светил человек среди осенней грязи и ненастья.