Неточные совпадения
— А
голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно — полем, ночь, темнота, на земле, под ногами, какие-то шишки. Кругом — чертовщина: революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то
светилось. Пусть даже и не
светится, а просто: существует. Да — черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот — чертей выдумали, а верят, что они есть.
Была средина мая. Стаи галок носились над Петровским парком, зеркало пруда отражало
голубое небо и облака, похожие на взбитые сливки; теплый ветер помогал солнцу зажигать на листве деревьев зеленые огоньки. И такие же огоньки
светились в глазах Варвары.
То же присутствие говорящей мысли
светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и
светилась из его добрых
голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Вот она как-то пошевелила прозрачною головою своею: тихо
светятся ее бледно-голубые очи; волосы вьются и падают по плечам ее, будто светло-серый туман; губы бледно алеют, будто сквозь бело-прозрачное утреннее небо льется едва приметный алый свет зари; брови слабо темнеют…
Потолок же был покрыт
голубой глазурью, и на нем сияло золотое солнце,
светилась серебряная луна, мерцали бесчисленные звезды, и парили на распростертых крыльях птицы.
Холодное
голубое сияние, разрубавшее тьму, заставляя море
светиться серебряным блеском, имело в себе нечто необъяснимое, и Гаврила опять впал в гипноз тоскливого страха.
В его
голубых, ясных глазах
светилась печаль…
Стоило только заинтересовать его каким-либо предположением, намеком или вопросом, как
голубые глаза Еретикова начинали играть и
светиться, а губы шевелились лукавою усмешкой человека, в сознании которого уже вставало совсем оформленным то, что вы считали новым и оригинальным.
Еленка перестала читать и слушает рассказ отца. На её плоском личике задумчиво и неподвижно
светятся бледно-голубые глазёнки, и рот полуоткрыт.
Голубой дремлет в бледном свете. На фоне плаща его
светится луч, как будто он оперся на меч.
Вошел Камышев, такой же краснощекий, здоровый и красивый, как и три месяца назад. Шаги его были по-прежнему бесшумны… Он положил на окно свою шляпу так осторожно, что можно было подумать, что он клал какую-нибудь тяжесть… В
голубых глазах его
светилось по-прежнему что-то детское, бесконечно добродушное…
На этом лице вы увидите настоящий греческий нос с горбинкой, тонкие губы и хорошие
голубые глаза, в которых
светятся доброта и еще что-то, чему трудно подобрать подходящее название.
Тут же горели купорос и сера, которая
светилась переливами великолепного зеленого и
голубого огня.
Водянисто-голубые глаза его
светились суровою ненавистью.
Они сели на скамейку бульвара около Шестой линии. Окна магазинов были темны, только в мелочных лавочках
светились огни. По бульвару двигалась праздничная толпа. Заморосил мелкий дождь. Туманная паутина наседала на город и становилась все гуще. Электрический фонарь на перекрестке, сияя ярким огнем, шипел и жужжал, как будто громадная
голубая муха запуталась в туманной паутине и билась, не в силах вырваться.
— Ей до Лизы, как до звезды небесной, далеко, но в ее лице, более чем хорошеньком, в
голубых глазах
светятся так ярко чистая, безмятежная душа и ум, в ее живом, лукаво наивном разговоре, простоте ее манер есть какой-то завлекающий интерес. Сколько могу судить по недавнему знакомству, той удел воспламенять, увлекать, волновать душу, этой — понемногу притягивать ее к себе, успокаивать, согревать, нежить. Я сравнил бы Лизу с романом Жорж Занда, другую с романом Диккенса.
И дальше показалось ему, что он вовсе и не человек, а сгусток яростного огня, несущийся в пространстве: отлетают назад искры и пламя, и
светится по небу горящий след звезды, вуаль
голубая.