Неточные совпадения
Была средина мая. Стаи галок носились над Петровским парком, зеркало пруда отражало
голубое небо и облака, похожие на взбитые сливки; теплый ветер помогал солнцу зажигать на листве деревьев зеленые огоньки. И такие же огоньки
светились в глазах Варвары.
— А
голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно — полем, ночь, темнота, на земле, под ногами, какие-то шишки. Кругом — чертовщина: революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то
светилось. Пусть даже и не
светится, а просто: существует. Да — черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот — чертей выдумали, а верят, что они есть.
Новый дом был нарядней, милей прежнего; его фасад покрашен теплой и спокойной темно-малиновой краской; на нем ярко
светились голубые ставни трех окон и одинарная решетчатая ставня чердачного окна; крышу с левой стороны красиво прикрывала густая зелень вяза и липы.
Неточные совпадения
То же присутствие говорящей мысли
светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде темных, серо-голубых глаз.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и
светилась из его добрых
голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Вот она как-то пошевелила прозрачною головою своею: тихо
светятся ее бледно-голубые очи; волосы вьются и падают по плечам ее, будто светло-серый туман; губы бледно алеют, будто сквозь бело-прозрачное утреннее небо льется едва приметный алый свет зари; брови слабо темнеют…
Потолок же был покрыт
голубой глазурью, и на нем сияло золотое солнце,
светилась серебряная луна, мерцали бесчисленные звезды, и парили на распростертых крыльях птицы.
Холодное
голубое сияние, разрубавшее тьму, заставляя море
светиться серебряным блеском, имело в себе нечто необъяснимое, и Гаврила опять впал в гипноз тоскливого страха.