Неточные совпадения
— Видите, как я даже не умею говорить с вами. Мне кажется, если б вы меня могли меньше любить, то я бы вас тогда полюбила, — опять робко улыбнулась она. Самая полная искренность
сверкнула в ее
ответе, и неужели она не могла понять, что
ответ ее есть самая окончательная формула их отношений, все объясняющая и разрешающая. О, как он должен был понять это! Но он смотрел на нее и странно улыбался.
Все кажется, что среди тишины зреет
в природе дума, огненные глаза
сверкают сверху так выразительно и умно, внезапный, тихий всплеск воды как будто промолвился
ответом на чей-то вопрос; все кажется, что среди тишины и живой, теплой мглы раздастся какой-нибудь таинственный и торжественный голос.
Иван Федорович проговорил это совсем
в ярости, видимо и нарочно давая знать, что презирает всякий обиняк и всякий подход и играет
в открытую. Глаза Смердякова злобно
сверкнули, левый глазок замигал, и он тотчас же, хотя по обычаю своему сдержанно и мерно, дал и свой
ответ: «Хочешь, дескать, начистоту, так вот тебе и эта самая чистота».
Порфирий Владимирыч только
сверкнет глазами
в ответ, но вся его пустая утроба так и повернется при этих словах.
Тогда
в его глазах на один миг
сверкают черные алмазы. И опять туман серого моря, и опять то же искание
ответа. Это Гамлет, преображенный
в поэта, или поэт, преображенный
в Гамлета. Вот на миг он что-то видит не видящим нас взором и говорит о том, что видит. Да, он видит… видит… Он видит, что
Широкое лицо Крестовоздвиженского внезапно покраснело, а небольшие глаза
сверкнули гневом… «Как у быка, которого, подразнили красной суконкой», — мелькнуло у меня
в голове. Я смотрел на него, и он смотрел на меня, а кругом стояло несколько товарищей, которые не могли дать себе отчета, о чем мы собственно спорим. Крестовоздвиженский, несколько озадаченный моим
ответом, сначала повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и сказал с натиском и с большой выразительностью...
Возница только охнул
в ответ и голову втянул
в плечи. Мне
сверкнуло в глаза и оглушительно ударило. Потом второй раз и третий раз. Не помню, сколько минут трепало меня на дне саней. Я слышал дикий, визгливый храп лошадей, сжимал браунинг, головой ударился обо что-то, старался вынырнуть из сена и
в смертельном страхе думал, что у меня на груди вдруг окажется громадное жилистое тело. Видел уже мысленно свои рваные кишки…
В это время возница завыл...
Сверкнул глазами Патап Максимыч. Ни слова
в ответ.
Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою,
Старик ли медленный шагает за сохою,
Бежит ли по лугу, играя и свистя,
С отцовским завтраком довольное дитя,
Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы —
Ответа я ищу на тайные вопросы,
Кипящие
в уме: «
В последние года
Сносней ли стала ты, крестьянская страда?
И рабству долгому пришедшая на смену
Свобода наконец внесла ли перемену
В народные судьбы?
в напевы сельских дев?
Иль так же горестен нестройный их напев...
— Ты прав, наиб! — бешено
сверкнул глазами
в ответ мой второй дед, — я знал, что ты мог причинить зло ребенку, и спешил выручить ее… — дедушка Магомет кивнул седой головой на меня.
До ушей Иоле долетел этот отважный
ответ, достойный его героя-брата. Юноша весь загорелся, весь ожил, услыша его. Глаза его
сверкнули, как раскаленные уголья. Он бросился с криком «живио» к двум уцелевшим от австрийских снарядов орудиям, с оставшейся y них
в живых батарейной прислугой и
в последний раз скомандовал: пли!
В последний раз, потому что передовые части синей лавины уже докатились до подножия горы, занятой их батареей и сейчас ожесточенно дрались с пехотинцами-юнаками, защищавшими там внизу гору.
Смуглые, загорелые, со смелыми открытыми лицами, сербы улыбались, блестя глазами,
сверкая белыми зубами, крича
в ответ русской толпе...
Глаза Кати потаенно блеснули, и
в ответ им
сверкнуло в душе Леонида. Он слегка побледнел и слез с линейки, разминая ноги.
Дико-жалобен и страшен был одинокий крик о помощи, и ниоткуда не было
ответа. Как саван, облипала его глухая и бесстрастная тишина, и был он мертв
в этой одежде мертвых; нелепо задирали ножки опрокинутые стулья и стыдливо
сверкали днищами; растерянно кривился старый комод, и ночь молчала. И все слабее, все жалобнее становился одинокий крик о помощи...