Неточные совпадения
Серпуховской поцеловал во влажные и
свежие губы молодца вахмистра, и, обтирая
рот платком, подошел к Вронскому.
Рот у ней был немного мал, нижняя же губка,
свежая и алая, чуть-чуть выдавалась вперед, вместе с подбородком, — единственная неправильность в этом прекрасном лице, но придававшая ему особенную характерность и, между прочим, как будто надменность.
Сел на подоконник и затрясся, закашлялся так сильно, что желтое лицо его вздулось, раскалилось докрасна, а тонкие ноги судорожно застучали пятками по стене; чесунчовый пиджак съезжал с его костлявых плеч, голова судорожно тряслась, на лицо осыпались пряди обесцвеченных и, должно быть, очень сухих волос. Откашлявшись, он вытер
рот не очень
свежим платком и объявил Климу...
Свежий ветер так и режет ему лицо, за уши щиплет мороз, в
рот и горло пахнуло холодом, а грудь охватило радостью — он мчится, откуда ноги взялись, сам и визжит и хохочет.
Он машинально повиновался, с вожделением поглядывая на икру. Она подвинула ему тарелку, и он принялся удовлетворять утренний,
свежий аппетит. Она сама положила ему котлетку и налила шампанского в граненый стакан, а себе в бокал, и кокетливо брала в
рот маленькие кусочки пирожного, любуясь им.
Вообще легко можно было угадать по лицу ту пору жизни, когда совершилась уже борьба молодости со зрелостью, когда человек перешел на вторую половину жизни, когда каждый прожитой опыт, чувство, болезнь оставляют след. Только
рот его сохранял, в неуловимой игре тонких губ и в улыбке, молодое,
свежее, иногда почти детское выражение.
Правда, рано утром, и то уже в исходе марта, и без лыж ходить по насту, который иногда бывает так крепок, что скачи куда угодно хоть на тройке; подкрасться как-нибудь из-за деревьев к начинающему глухо токовать краснобровому косачу; нечаянно наткнуться и взбудить чернохвостого русака с ремнем пестрой крымской мерлушки по спине или чисто белого как снег беляка: он еще не начал сереть, хотя уже волос лезет; на пищик [Пищиком называется маленькая дудочка из гусиного пера или кожи с липового прутика, на котором издают
ртом писк, похожий на голос самки рябца] подозвать рябчика — и кусок
свежей, неперемерзлой дичины может попасть к вам на стол…
Припавши вместе
ртами к холодному водоему, собака и человек долго и жадно глотали
свежую, вкусную воду.
Голос у нее был сочный, ясный,
рот маленький, пухлый, и вся она была круглая,
свежая. Раздевшись, она крепко потерла румяные щеки маленькими, красными от холода руками и быстро прошла в комнату, звучно топая по полу каблуками ботинок.
Зато тем великолепнее показала себя пятая
рота. Молодцеватые,
свежие люди проделывали ротное ученье таким легким, бодрым и живым шагом, с такой ловкостью и свободой, что, казалось, смотр был для них не страшным экзаменом, а какой-то веселой и совсем нетрудной забавой. Генерал еще хмурился, но уже бросил им: «Хорошо, ребята!» — это в первый раз за все время смотра.
Рот у ней был прелестный,
свежий, как розан, малинового цвета, и когда она говорила, середина верхней губы очень мило приподнималась.
Расчеты тети Сони на действие
свежего воздуха, на перемещение в карету нисколько не оправдались; затруднения только возросли. Верочка, лежа на ее коленях, продолжала, правда, рыдать, по-прежнему вскрикивая поминутно: «Ай, мальчик! Мальчик!!» — но Зизи стала жаловаться на судорогу в ноге, а Паф плакал, не закрывая
рта, валился на всех и говорил, что ему спать хочется… Первым делом тети, как только приехали домой, было раздеть скорее детей и уложить их в постель. Но этим испытания ее не кончились.
У доктора Арбузов чувствовал себя почти здоровым, но на
свежем воздухе им опять овладели томительные ощущения болезни. Голова казалась большой, отяжелевшей и точно пустой, и каждый шаг отзывался в ней неприятным гулом. В пересохшем
рту опять слышался вкус гари, в глазах была тупая боль, как будто кто-то надавливал на них снаружи пальцами, а когда Арбузов переводил глаза с предмета на предмет, то вместе с этим по снегу, по домам и по небу двигались два больших желтых пятна.
Вдруг рядом, в казарме пятой
роты, быстро раскрывается наружу входная дверь, и дверной блок пронзительно взвизгивает на весь двор. На секунду в слабом свете распахнутой двери мелькает фигура солдата в шинели и в шапке. Но дверь тотчас же захлопнулась, увлекаемая снова взвизгнувшим блоком, и в темноте нельзя даже определить ее места. Вышедший из казармы солдат стоит на крыльце; слышно, как он крякает от
свежего воздуха и сильно потирает руками одна о другую.
Доктор этот был видный из себя мужчина, имел прекрасные смолистые бакенбарды,
свежую, здоровую докторшу, ел поутру
свежие яблоки и держал
рот в необыкновенной чистоте, полоща его каждое утро почти три четверти часа и шлифуя зубы пятью разных родов щеточками.
Волосы, которые она завивает на лбу в мелкие кудерьки, тронуты сильной сединой, но лицо у нее
свежее, чувственный большой
рот красен, а темные, совсем молодые глаза влажны и игриво-хитры.
Он знал, что верны одни лишь прямые ходы и что их только можно повторять, а все фокусное действует только до тех пор, пока оно не разоблачено, и этот демон шептал Павлу Николаевичу, что тут ничто не может длиться долго, что весь фейерверк скоро вспыхнет и зачадит, а потому надо быстро сделать ловкий курбет, пока еще держатся остатки старых привычек к кучности и «
свежие раны» дают тень, за которою можно пред одними передернуть карты, а другим зажать
рот.
— Москва все себе заграбастала, — продолжал возбужденнее Усатин, отправляя в
рот ложку
свежей икры. — И ярмарка вовсе не всемирный, а чисто московский торг, отделение Никольской с ее переулками. И к чему такие трактирищи с глупой обстановкой? Хор из Яра, говорили мне, за семь тысяч ангажирован. На чем они выручают? Видите — народу нет, а уж первый час ночи. Дерут анафемски.
Грозовые тучи ушли, гром умолк, а на бороде Петра Сергеича всё еще блестели дождевые капли. Весь вечер до ужина он пел, насвистывал, шумно играл с собакой, гоняясь за нею по комнатам, так что едва не сбил с ног человека с самоваром. А за ужином он много ел, говорил глупости и уверял, что когда зимою ешь
свежие огурцы, то во
рту пахнет весной.
Но у нее волосы самого"воронова крыла", как до сих пор еще называют в провинции и у нее на Волге. И теперешняя прическа покрывает ее голову как шапкой. Глаза темные-темные, и ресницы бросают тень — так они длинны.
Рот немного крупен, но из-за
свежих губ выглядывают чудесные зубы.
Другой,
свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины
рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого
рта.