Неточные совпадения
Опять шарахнулись глуповцы к колокольне,
сбросили с раската Тимошку да третьего Ивашку, потом
пошли к Трубочистихе и дотла разорили ее заведение, потом шарахнулись к реке и там утопили Прошку да четвертого Ивашку.
Он встал на ноги, в удивлении осмотрелся кругом, как бы дивясь и тому, что зашел сюда, и
пошел на Т—в мост. Он был бледен, глаза его горели, изнеможение было во всех его членах, но ему вдруг стало дышать как бы легче. Он почувствовал, что уже
сбросил с себя это страшное бремя, давившее его так долго, и на душе его стало вдруг легко и мирно. «Господи! — молил он, — покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей!»
Явилась мысль очень странная и даже обидная: всюду на пути его расставлены знакомые люди, расставлены как бы для того, чтоб следить: куда он
идет? Ветер
сбросил с крыши на голову жандарма кучу снега, снег попал за ворот Клима Ивановича, набился в ботики. Фасад двухэтажного деревянного дома дымился белым дымом, в нем что-то выло, скрипело.
— Ну вот, — а я хотела забежать к тебе, — закричала она,
сбросив шубку, сбивая с ног ботики. — Посидел немножко? Почему они тебя держали в жандармском?
Иди в столовую, у меня не убрано.
Она легко поднялась с дивана и, покачиваясь,
пошла в комнату Марины, откуда доносились крики Нехаевой; Клим смотрел вслед ей, улыбаясь, и ему казалось, что плечи, бедра ее хотят
сбросить ткань, прикрывающую их. Она душилась очень крепкими духами, и Клим вдруг вспомнил, что ощутил их впервые недели две тому назад, когда Спивак, проходя мимо него и напевая романс «На холмах Грузии», произнесла волнующий стих...
В голове еще шумел молитвенный шепот баб, мешая думать, но не мешая помнить обо всем, что он видел и слышал. Молебен кончился. Уродливо длинный и тонкий седобородый старик с желтым лицом и безволосой головой в форме тыквы,
сбросив с плеч своих поддевку, трижды перекрестился, глядя в небо, встал на колени перед колоколом и, троекратно облобызав край,
пошел на коленях вокруг него, крестясь и прикладываясь к изображениям святых.
«В неделю, скажет, набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли,
послать план построек, квартиру сдать, взять паспорт и ехать на полгода за границу, сбыть лишний жир,
сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара и Тарантьева, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью, ехать, куда все едут, по железным дорогам, на пароходах, потом…
Что ему делать теперь?
Идти вперед или остаться? Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского.
Идти вперед — это значит вдруг
сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с ума; вместе с пылью и паутиной со стен смести паутину с глаз и прозреть!
До Веры дошло неосторожное слово — бабушка слегла! Она
сбросила с себя одеяло, оттолкнула Наталью Ивановну и хотела
идти к ней. Но Райский остановил ее, сказавши, что Татьяна Марковна погрузилась в крепкий сон.
В особенности много неприятностей испытывает тот, кто
идет впереди: ему то и дело приходится снимать паутину с лица или
сбрасывать паука, уцепившегося за нос.
Идя по линии затесок, мы скоро нашли соболиные ловушки. Некоторые из них были старые, другие новые, видимо, только что выстроенные. Одна ловушка преграждала дорогу. Кожевников поднял бревно и
сбросил его в сторону. Под ним что-то лежало. Это оказались кости соболя.
Сбросив швейцару пальто, офицер
идет и не находит места: все столы заняты…
Пошли было наши-то боем на Максима, ну — он здоров был, сила у него была редкая! Михаила с паперти
сбросил, руку вышиб ему, Клима тоже ушиб, а дедушко с Яковом да мастером этим — забоялись его.
Часто, отправляясь на Сенную площадь за водой, бабушка брала меня с собою, и однажды мы увидели, как пятеро мещан бьют мужика, — свалили его на землю и рвут, точно собаки собаку. Бабушка
сбросила ведра с коромысла и, размахивая им,
пошла на мещан, крикнув мне...
Крупные камские бабы и девки таскали с берега дрова на длинных носилках. Изгибаясь под лямками, упруго пританцовывая, пара за парой они
шли к трюму кочегарни и
сбрасывали полсажени поленьев в черную яму, звонко выкрикивая...
Под белым покровом шедшая тихо с Заречья фигура тоже вдруг потеряла свою грандиозность, а с нею и всякое подобие с Командором. Это
шел человек в сапогах из такой точно кожи, в какую обута нога каждого смертного, носящего обувь.
Шел он спокойно, покрытый до пят простыней, и когда, подойдя к реке,
сбросил ее на траву, то в нем просто-напросто представился дебелый и нескладный белобрысый уездный лекарь Пуговкин.
Приплясывая,
идет черноволосая генуэзка, ведя за руку человека лет семи от роду, в деревянных башмаках и серой шляпе до плеч. Он встряхивает головенкой, чтобы
сбросить шляпу на затылок, а она всё падает ему на лицо, женщина срывает ее с маленькой головы и, высоко взмахнув ею, что-то поет и смеется, мальчуган смотрит на нее, закинув голову, — весь улыбка, потом подпрыгивает, желая достать шляпу, и оба они исчезают.
Но как Патрикей Семеныч на крыльце перекрестился и
пошел, и я всю эту трусость с себя
сбросила и не утерпела, постояла одну минуточку и тоже за ним побежала, думаю: ежели что с нею, с моею голубушкой, станется, так уж пусть при мне: вместе умрем.
На крыльце несколько студентов топали,
сбрасывая налипший снег, но говорили тихо и конспиративно. Не доходя до этого крыльца, я остановился в нерешительности и оглянулся…
Идти ли? Ведь настоящая правда — там, у этого домика, занесенного снегом, к которому никто не проложил следа… Что, если мне пройти туда, войти в ту комнату, сесть к тому столу… И додумать все до конца. Все, что подскажет мне мертвое и холодное молчание и одиночество…
По двору скакал Тихон на большом чёрном коне, не в силах справиться с ним; конь не
шёл в ворота, прыгал, кружился, вскидывая злую морду, разгоняя людей, — его, должно быть, пугал пожар, ослепительно зажжённый в небе солнцем; вот он, наконец, выскочил, поскакал, но перед красной массой котла шарахнулся в сторону,
сбросив Тихона, и возвратился во двор, храпя, взмахивая хвостом.
Иду, да и только!» Разрешив таким образом свое положение, господин Голядкин быстро подался вперед, словно пружину какую кто тронул в нем; с двух шагов очутился в буфетной,
сбросил шинель, снял свою шляпу, поспешно сунул это все в угол, оправился и огладился; потом… потом двинулся в чайную, из чайной юркнул еще в другую комнату, скользнул почти незаметно между вошедшими в азарт игроками; потом… потом… тут господин Голядкин позабыл все, что вокруг него делается, и, прямо как снег на голову, явился в танцевальную залу.
«
пошел!» и затем уже на ходу вскакивавших на запятки, догонял меня и прыгал на ходу на заднюю ось. Раза два эта проделка ему удавалась; но никому в голову не приходило, что шкворень под переднею осью не закреплен. Вдруг при новом прыжке Филимона колясочка, откинувшись назад, соскочила с передней оси и затем, падая на всем бегу передом,
сбросила хохотавшую девочку на землю.
—
Пойдем спать, — сказала Катерина Львовна медленно, словно разбитая, приподнимаясь с ковра, и как лежала в одной рубашке да в белых юбках, так и
пошла по тихому, до мертвенности тихому купеческому двору, а Сергей понес за нею коверчик и блузу, которую она, расшалившись,
сбросила.
Мышлаевский. Пожалуйста, надевай шинель! Валяй! Дуй!.. Шпарь к большевикам, кричи им: не пущу! Николку с лестницы уже
сбросили раз! Голову видал? А тебе ее и вовсе оторвут. И правильно — не лезь. Теперь
пошли дела не наши!
Дядя Никон(
сбрасывая с плеча кису). На-те вот вам черта-борова какова… Девки и бабы… значит…
иди сюда, лапки! Всем будут подарки…
Увидев на сцене Шушерина в роли Ксури, я понял, отчего за тридцать лет перед сим он имел такой блистательный успех, отчего ничтожная роль составила ему тогда первоначальную
славу. Ящик отпирается просто: играя дикого негра, Шушерин позволил себе
сбросить все условные сценические кандалы и заговорил просто, по-человечески, чему зрители без памяти обрадовались и приписали свою радость искусству и таланту актера. Итак, по тогдашним понятиям надобно было быть диким, чтоб походить на сцене на человека.
И вдруг-с замечаю я во тьме, к которой глаз мой пригляделся, что из лесу выходит что-то поначалу совсем безвидное, — не разобрать, зверь или разбойник, но стал приглядываться и различаю, что и не зверь и не разбойник, а очень небольшой старичок в колпачке, и видно мне даже, что в поясу у него топор заткнут, а на спине большая вязанка дров, и вышел он на поляночку; подышал, подышал часто воздухом, точно со всех сторон поветрие собирал, и вдруг
сбросил на землю вязанку и, точно почуяв человека,
идет прямо к моему товарищу.
В первом акте я сначала явился старцем в белом балахоне с капюшоном на голове, потом побежал за кулисы,
сбросил куту и уже выступил центурионом в латах и
шлеме, с голыми ногами, потом опять исчез и опять вылез христианским старцем.
Мальва ленивым движением разнежившейся кошки отодвинулась в сторону, он неохотно встал и
пошел к шалашу. Женщина, чуть приподняв ресницы, посмотрела вслед ему и вздохнула, как вздыхают люди,
сбросив ношу, утомившую их.
Пошли мы. Он, как только вошел,
сбросил с себя фрак и кинулся на диван.
Если
сбросить мешок, то шару будет легче, и он
пойдет кверху.
— Если вы сейчас не
пойдете, то я
сброшу вас к черту и войду насильно.
После ужина Чикамасова показала мне епитрахиль, которую собственноручно вышивал Егор Семеныч, чтобы потом пожертвовать в церковь. Манечка
сбросила с себя на минуту робость и показала мне кисет, который она вышивала для своего папаши. Когда я сделал вид, что поражен ее работой, она вспыхнула и шепнула что-то на ухо матери. Та просияла и предложила мне
пойти с ней в кладовую. В кладовой я увидел штук пять больших сундуков и множество сундучков и ящичков.
То «неожиданное, исключительное унижение, которое ему постоянно приходилось испытывать дома, представлялось ему, именно вследствие своей тяжести, тем бременем, которого он не имеет права
сбросить. «Такое желание, — пишет он Черткову, — есть желание внешних благ для себя, — такое же, как желание дворцов, и богатства, и
славы, и потому оно не Божие».
И длинный Боб, на ходу
сбрасывая свою ветром подбитую шинельку,
идет к нам. Саша вскакивает. Слез как не бывало.
Осип Федорович, действительно, только сейчас вернулся из города вместе с женой, которая
пошла переодеваться, и,
сбросив фрак, надел чесучовый пиджак и улегся на качалку.
Резинкин. Не слушаюсь никого. Пускай стащат с меня платье, за которое я было продался… я и сам
сброшу его… пускай выгонят меня из службы. Отказываюсь от этой невесты, она мне противна.
Иду к Груне. Лишь бы она простила меня.
Иди на поле брани, подыми свой меч на защиту гражданской свободы, против полчищ того изверга человечества, который, прикрывшись тогой этой гражданской свободы,
сбросил маску и стал представителем худшей из тираний — тирании военной…
Думают, первое лицо в городе приехало, а я это так неглиже, гордо вхожу, вижу, что они на меня смотрят,
сбросила шубку и
послала доложить.
— Однако я
пойду переоденусь,
сброшу с себя эту хамскую одежду, — сказал Кржижановский и прошел в следующую за кабинетом комнату, служившую спальней.
Офицер
посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский батальон незамеченный входит на мост,
сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tête de pont.
Наконец, 23 февраля 1786 г. Баранщиков, после семи лет отсутствия, вступил в Нижний Новгород, где положение его представляло большие осложнения, так как Баранщикову дело
шло не только о том, чтобы здесь водвориться, но чтобы ему
сбросили с костей все его долги… Да, он хотел, чтобы с него не взыскивали ни старых долгов, ни податных недоимок, ни денег за кожевенный товар, который он взял в долг и не привез за него из Ростова никакой выручки.
У всех обнаружена краснота, пятна, вздутости, но все лежат на своих постелях в чепцах и ни одна не
сбросила с себя ни этого чепца, ни одеяла, точно смерть ни одной из них не стоила ни малейшей муки. Пришло каждой «отложенное ее» — и они
пошли за ангелом смерти целой компанией «в путь всея земли».
Вчера еще прилетел голубь с известием, что за Сауном и в Фивах
пошли темные пятна на людях — страшное бедствие близится; через три дня настанет водная ночь, и если в эти три дня и три ночи не захочет священный наш Нил подниматься, то мы поднимем народ и все
пойдем к правителю, чтобы он повелел выйти от нас христианам, или мы
сбросим их в Нил, и тогда это будет для всех для них отмщение.