Неточные совпадения
— Патриот! — откликнулся Бердников, подмигнув Самгину. — Патриот и социалист
от неудачной жизни. Открытие сделал — украли,
жена —
сбежала, в картах — не везет.
— Папашей именует меня, а право на это — потерял,
жена от него
сбежала, да и не дочью она мне была, а племянницей. У меня своих детей не было: при широком выборе не нашел женщины, годной для материнства, так что на перекладных ездил… — Затем он неожиданно спросил: — К политической партии какой-нибудь принадлежите?
Он всю свою скрытую нежность души и потребность сердечной любви перенес на эту детвору, особенно на девочек. Сам он был когда-то женат, но так давно, что даже позабыл об этом. Еще до войны
жена сбежала от него с проезжим актером, пленясь его бархатной курткой и кружевными манжетами. Генерал посылал ей пенсию вплоть до самой ее смерти, но в дом к себе не пустил, несмотря на сцены раскаяния и слезные письма. Детей у них не было.
— Шатушка, Шатушка, а правда, что
жена от тебя
сбежала? — положила она ему вдруг обе руки на плечи и жалостливо посмотрела на него.
«Я не удивляюсь более, что
жена от него
сбежала», — отнеслась Варвара Петровна однажды, пристально к нему приглядевшись.
Дядя Ерошка был заштатный и одинокий казак;
жена его лет двадцать тому назад, выкрестившись в православные,
сбежала от него и вышла замуж за русского фельдфебеля; детей у него не было.
Но — которые
жены мои померли, которые
сбежали от меня…
Муж Катерины, молодой Кабанов, хоть и много терпит
от старой Кабанихи, но все же он независимее: он может и к Савелу Прокофьичу выпить
сбегать, он и в Москву съездит
от матери и там развернется на воле, а коли плохо ему уж очень придется
от старухи, так есть на ком вылить свое сердце — он на
жену вскинется…
В один из подобных неудачных сезонов в городе, где служил Ханов, после Рождества антрепренер
сбежал. Труппа осталась без гроша. Ханов на последние деньги, вырученные за заложенные подарки
от публики, с
женой и детьми добрался до Москвы и остановился в дешевых меблированных комнатах.
Газет профессор Персиков не читал, в театр не ходил, а
жена профессора
сбежала от него с тенором оперы Зиминым в 1913 году, оставив ему записку такого содержания...
— А ежели на меня напущено было? Да ты, Тарас Григорьич, зубов-то не заговаривай… Мой грех, мой и ответ, а промеж мужа и
жены один бог судья. Ну, согрешил, ну, виноват — и весь тут… Мой грех не по улице гуляет, а у себя дома. Не
бегал я
от него, не прятался, не хоронил концов.
Младший, Степан, пошел по торговой части и помогал отцу, но настоящей помощи
от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его
жена Аксинья, красивая, стройная женщина, ходившая в праздники в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь день
бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то в амбар, то в погреб, то в лавку, и старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза у него загорались, и в это время он жалел, что на ней женат не старший сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил в женской красоте.
Иван Дмитрии представил себе свою
жену в вагоне со множеством узелков, корзинок, свертков; она о чем-то вздыхает и жалуется, что у нее
от дороги разболелась голова, что у нее ушло много денег; то и дело приходится
бегать на станцию за кипятком, бутербродами, водой…
Они стали ужинать. Зина ела молча; когда Андрей Иванович обращался к ней с вопросом, она вспыхивала и спешила ответить, робко и растерянно глядя на отца: вчера Андрей Иванович жестоко высек Зину за то, что она до восьми часов вечера
бегала по двору. Вчера всем досталось
от Андрея Ивановича:
жене он швырнул в лицо сапогом, квартирную хозяйку обругал; теперь чувствовал себя виноватым и был особенно мягок и ласков.
Его не жалела
жена. Берта подавала ей разные части туалета. Марья Орестовна надевала манжеты, а губы ее сжимались, и мысль
бегала от одного соображения к другому. Наконец-то она вздохнет свободно… Да. Но все пойдет прахом… К чему же было строить эти хоромы, добиваться того, что ее гостиная стала самой умной в городе, зачем было толкать полуграмотного «купеческого брата» в персонажи? Об этом она уже достаточно думала. Надо по-другому начать жить. Только для себя…
Дивились даже, что
жена от него ранее не
сбежала и не обобрала его в то время, когда он был поисправнее и не все еще перетаскал в штраф Сафронычу.
Видишь, ты, например, миловидную девочку, некогда бегавшую с корзинкой из магазина, а теперь разъезжающую по Невскому на рысаках, — знай, что эта девочка получает субсидию; видишь франта в бриллиантовых перстнях, сорящего деньги по французским ресторанам, тогда как прежде он
бегал в пальтишке, подбитом ветром, в греческую кухмистерскую, — знай, что франт этот получает субсидию; видишь мелкую чиновную птаху, манкирующую службою и появляющуюся во всех увеселительных местах, тогда как
жена его
сбежала от него на квартиру, нанятую ей его начальником, — знай, что чиновная птаха эта получает субсидию; видишь журналиста при пятистах подписчиках, уже два года защищающего идеи заштатных генералов, — знай, что журналист этот получает субсидию; видишь…
— Да ты мне не
жена что ли… — упавшим голосом произнес Вадим Григорьевич. — Вечно я слышу только
от тебя один попрек — заплачено… Целый день высунув язык
бегаю, как бы дельце какое оборудовать, денег заработать… все ведь, чай, для тебя, да для детей.
— Это значит продать себя за деньги!? — вспыхнул Владимир Николаевич. — Нет, уж извините, я на это не пойду. Мне моя свобода дороже всего. Переносить бабьи слезы, сцены ревности, нянчиться с
женой весь век! Да ни за что на свете. Спасибо, мне и так
от бабья достается. А тут на законном-то основании. Да через неделю
сбежишь.
Ему снилось веселое детство, знойное солнце долины Евфрата, Кунакай, путь десяти тысяч греков, красивые отроки с открытыми шеями и веселыми глазками, он
бегал с ними, ловил их, но они смеялись над ним и
от него убегали, но вдруг их игры увидала его
жена египтянка и кинулась на него в неистовом безумии.