Неточные совпадения
А Миша постепенно вызывал чувство неприязни к нему. Молчаливый, скромный юноша не давал явных поводов для неприязни, он быстро и аккуратно убирал комнаты, стирал пыль не хуже опытной и чистоплотной горничной, переписывал бумаги почти без ошибок,
бегал в суд,
в магазины, на почту, на вопросы отвечал с предельной точностью.
В свободные минуты сидел
в прихожей на стуле у окна, сгибаясь над книгой.
— Да, — говорит один из них, — нынче надо держать ухо востро! Нынче чуть ты отвернулся, ан у тебя тысяча, а пожалуй, и целый десяток из кармана вылетел. Вы Маркова-то Александра знавали? Вот что у Бакулина
в магазине в приказчиках служил? Бывало, все Сашка да Сашка! Сашка,
сбегай туда! Сашка, рыло вымой! А теперь, смотри, какой дом на Волхонке взбодрил! Вот ты и думай с ними!
Даже русские культурные дамочки — уж на что охочи по
магазинам бегать — и те чуть не со слезами на глазах жалуются: помилуйте! муж заставляет меня
в Берлине платья покупать!
Патрикей был лет на двадцать старше бабушки, а Ольга Федотовна лет на восемь ее моложе. Она родилась на дворне
в Протозанове и девчонкою была отвезена
в Москву, где училась
в модном
магазине. Когда бабушка проезжала с мужем после свадьбы из деревни
в Петербург, ей сделали
в этом
магазине платья. Ольга Федотовна
бегала к бабушке «с примеркой» и, понравившись княгине за свою миловидность, была взята ею
в Петербург.
В настоящем случае Хвостиков прямо продрал на Кузнецкий мост, где купил себе дюжину фуляровых платков с напечатанными на них нимфами, поглазел
в окна
магазинов живописи, зашел потом
в кондитерскую к Трамбле, выпил там чашку шоколада,
пробежал наскоро две — три газеты и начал ломать голову, куда бы ему пробраться с визитом.
Берта и Ида ходили
в немецкую школу и утешали мать прекрасными успехами; любимица покойника, Маньхен, его крохотная «горсточка», как называл он этого ребенка,
бегала и шумела, то с сафьянным мячиком, то с деревянным обручем, который гоняла по всем комнатам и
магазину.
Там люди жили; там, полная народа,
пробегала конка, проходил серый отряд солдат, проезжали блестящие пожарные, открывались и закрывались двери
магазинов — здесь больные люди лежали
в постелях, едва имея силы поворотить к свету ослабевшую голову; одетые
в серые халаты, вяло бродили по гладким полям; здесь они болели и умирали.
Наш обоз медленно двигался по узким улицам Телина. Пьяные солдаты грабили китайские, армянские и русские
магазины, торговцы
бегали, кричали и суетились. С трудом останавливали грабеж
в одном месте, он вспыхивал
в другом…
Видишь, ты, например, миловидную девочку, некогда бегавшую с корзинкой из
магазина, а теперь разъезжающую по Невскому на рысаках, — знай, что эта девочка получает субсидию; видишь франта
в бриллиантовых перстнях, сорящего деньги по французским ресторанам, тогда как прежде он
бегал в пальтишке, подбитом ветром,
в греческую кухмистерскую, — знай, что франт этот получает субсидию; видишь мелкую чиновную птаху, манкирующую службою и появляющуюся во всех увеселительных местах, тогда как жена его
сбежала от него на квартиру, нанятую ей его начальником, — знай, что чиновная птаха эта получает субсидию; видишь журналиста при пятистах подписчиках, уже два года защищающего идеи заштатных генералов, — знай, что журналист этот получает субсидию; видишь…