Неточные совпадения
Самгин шагнул еще, наступил на горящую
свечу и увидал в зеркале
рядом с белым стройным телом женщины человека в сереньком костюме, в очках, с острой бородкой, с выражением испуга на вытянутом, желтом лице — с открытым ртом.
Ушли. Луна
светила в открытое окно. Лидия, подвинув к нему стул, села, положила локти на подоконник. Клим встал
рядом. В синеватом сумраке четко вырезался профиль девушки, блестел ее темный глаз.
В эту минуту явилась необходимость посетить уборную, она помещалась в конце коридора, за кухней,
рядом с комнатой для прислуги. Самгин поискал в столовой
свечу, не нашел и отправился, держа коробку спичек в руках. В коридоре кто-то возился, сопел, и это было так неожиданно, что Самгин, уронив спички, крикнул...
— Ваша фамилия? — спросил его жандармский офицер и, отступив от кровати на шаг, встал
рядом с человеком в судейском мундире; сбоку от них стоял молодой солдат, подняв руку со
свечой без подсвечника, освещая лицо Клима; дверь в столовую закрывала фигура другого жандарма.
Я попал в театр в первый раз в жизни, в любительский спектакль у Витовтовой;
свечи, люстры, дамы, военные, генералы, девицы, занавес,
ряды стульев — ничего подобного я до сих пор не видывал.
Он зажег серную спичку, осветив синим огнем свое лицо хорька, измазанное сажей, высмотрел
свечу на столе и, не торопясь, сел
рядом с бабушкой.
А июньское солнце
светило таким благодатным светом, обливая дрожавшим и переливавшимся золотом деревья, траву, цветы и
ряды волн, плескавшихся о каменистый берег.
В доме генеральши между тем, по случаю приезда гостя, происходила суетня: ключница отвешивала сахар, лакеи заливали в лампы масло и приготовляли стеариновые
свечи; худощавый метрдотель успел уже сбегать в
ряды и захватить всю крупную рыбу, купил самого высшего сорта говядины и взял в погребке очень дорогого рейнвейна.
Марья Дмитриевна повернулась и пошла домой
рядом с Бутлером. Месяц
светил так ярко, что около тени, двигавшейся подле дороги, двигалось сияние вокруг головы. Бутлер смотрел на это сияние около своей головы и собирался сказать ей, что она все так же нравится ему, но не знал, как начать. Она ждала, что он скажет. Так, молча, они совсем уж подходили к дому, когда из-за угла выехали верховые. Ехал офицер с конвоем.
Словно кто-то повлек Передонова к нему, и Пыльников повел его по темным, грязным улицам, а кот бежал
рядом и
светил зелеными зрачками…
Миром веяло от сосен, стройных, как
свечи, вытопившаяся смола блестела золотом и янтарём, кроны их, благословляя землю прохладною тенью, горели на солнце изумрудным пламенем. Сквозь волны зелени сияли главы церквей, просвечивало серебро реки и рыжие полосы песчаных отмелей. Хороводами спускались вниз
ряды яблонь и груш, обильно окроплённых плодами, всё вокруг было ласково и спокойно, как в добром сне.
Священник готов; он ждет нас у налоя; пойдем!» С безмолвным восторгом Юрий прижимает к сердцу ее руку… и вот уже они стоят
рядом… им подают брачные
свечи…
Один старик, которого сын и теперь еще жив, рассказывал, что однажды зимою, отыскивая медвежий след, он заплутался и в самую полночь забрел на пустынь; он божился, что своими глазами видел, как целый
ряд монахов, в черных рясах, со
свечами в руках, тянулся вдоль ограды и, обойдя кругом всей пустыни, пропал над самым тем местом, где и до сих пор видны могилы.
Священник и дьякон начали облачаться. Принесли кадило, из которого сыпались искры и шел запах ладана и угля. Зажгли
свечи. Приказчики вошли в залу на цыпочках и стали у стены в два
ряда. Было тихо, даже никто не кашлянул.
В субботу Илья стоял со стариком на церковной паперти,
рядом с нищими, между двух дверей. Когда отворялась наружная дверь, Илью обдавало морозным воздухом с улицы, у него зябли ноги, и он тихонько топал ими по каменному полу. Сквозь стёкла двери он видел, как огни
свечей, сливаясь в красивые узоры трепетно живых точек золота, освещали металл риз, чёрные головы людей, лики икон, красивую резьбу иконостаса.
Нальчик, столицу Кабарды, мы незаметно миновали поздно вечером. Проехали мимо лежащего
рядом с Нальчиком Большого аула, где для местных князей
светил огнями и гремел шумом тамаши, и заночевали в отдельной легкой постройке, кунацкой, на широких низких скамьях, обитых коврами. Огня не зажигали и перед рассветом выехали в путь, в страшное ущелье, которое перед нами зияло.
«В темноте и гнилушка
светит», — злостно думал он. Потом ему вспомнилось спокойное, серьезное лицо Тараса и
рядом с ним напряженно стремящаяся к нему фигура Любы. Это возбудило в нем зависть и — грусть.
В оранжерее горел яркий шар. Пришла и Дуня с горящим лицом и блистающими глазами. Александр Семенович нежно открыл контрольные стекла, и все стали поглядывать внутрь камер. На белом асбестовом полу лежали правильными
рядами испещренные пятнами ярко-красные яйца, в камерах было беззвучно… а шар вверху в 15000
свечей тихо шипел…
Здесь на фортепиано горела без всякой нужды другая
свеча и
рядом с нею ночная лампочка, а на диване лежало что-то большое, престранное-странное, как будто мертвец, закрытый белой простынею.
В глубине корпуса, около
ряда низеньких печей с маленькими отверстиями, испускавшими ослепительный белый свет, каким
светит только добела накаленное железо, двигались какие-то человеческие фигуры, мешавшие в печах длинными железными клюками; где-то капала вода, сквозной ветер тянул со стороны водяного ларя, с подавленным визгом где-то вертелось колесо, заставляя дрожать даже чугунные плиты, которыми был вымощен весь пол.
Ольга же день ото дня тает в печали, как восковая
свеча. Думаю, как она будет жить с другим человеком, и не могу поставить
рядом с ней никого, кроме себя.
Не трогать никого.
Хотели б вы, чтоб омрачил я день
Венчанья моего? День этот должен
Началом быть поры для царства новой;
Светить Руси как утро должен он
И возвещать ей времена иные
И
ряд благих, безоблачных годов!
А сам, признаться, тоже задумался. Притомились мы, идем — дремлем; бродяге это в привычку на ходу спать. И чуть маленько забудусь, сейчас казарма и приснится. Месяц будто
светит и стенка на свету поблескивает, а за решетчатыми окнами — нары, а на нарах арестантики спят
рядами. А потом приснится, и сам будто лежу, потягиваюсь… Потянусь — и сна не бывало…
И каждый вечер меж кустов
Сто ярких глаз, как
свечи в
ряд,
Во мраке прыгают, блестят…
У Петра Михайлыча забилось сердце. Он встал и пошел за Власичем в переднюю, а оттуда в залу. В этой громадной, угрюмой комнате был только фортепьян да длинный
ряд старинных стульев с бронзой, на которые никто никогда не садился. На фортепьяне горела одна
свеча. Из залы молча прошли в столовую. Тут тоже просторно и неуютно; посреди комнаты круглый стол из двух половинок на шести толстых ногах и только одна
свеча. Часы в большом красном футляре, похожем на киот, показывали половину третьего.
В рабочем кабинете с наглухо закрытыми черными шторами горела на открытой конторке керосиновая лампа, мягко и зелено освещая вороха бумаг на полу, на кресле и на красном сукне.
Рядом в большом кабинете с задернутыми двойными шторами нагорали стеариновые
свечи в канделябрах. Нежными искорками поблескивали переплеты в шкафах, Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены.
— Приходит к графову брату, а у того уже у зеркала
свечи зажжены и опять два пистолета
рядом, да тут же уже не два золотых, а десять, и пистолеты набиты не пустым выстрелом, а черкесскими пулями.
И поспешил скорей одеться я,
Чтоб искупить поступок непохвальный;
Держа
свечу, дыханье притая,
Тихонько вышел я из нашей спальной;
Но голова кружилася моя,
И сердца стук мне слышался буквально,
Пока я шел чрез длинный комнат
ряд,
На зеркала бояся бросить взгляд.
Обширные лавки мыльных
рядов с полу до потолка завалены горами разного мыла, ящиками со стеариновыми и сальными
свечами и бочками с олеином.
— Так лучше в саду отдохнешь, — сказала Варенька. — Здесь место глухое. Нарочно забросили его, чтобы сторонним этих окон не было видно. Это ведь сионская горница, — прибавила она, указывая на окна нижнего этажа. — Это восемь окон сионской горницы,
рядом в три окна кладовая, тут сложены белые ризы, знамена, покровцы и
свечи. А дальше окна из одевальных комнат.
Предшествуемые лакеем со
свечой в руках, они сошли вниз и, пройдя
ряд темных комнат, приблизились к двери, которая соединяла зал с гостиной.
И начался длинный
ряд деревенских новостей. В зале уютно, старинные, засиженные мухами часы мерно тикают, в окна
светит месяц… Тихо и хорошо на душе. Все эти девчурки-подростки стали теперь взрослыми девушками; какие у них славные лица! Что-то представляет собою моя прежняя «девичья команда»? Так называла их всех Софья Алексеевна, когда я, студентом, приезжал сюда на лето…
На паперти часовни в два
ряда выстроились монахини. Богомольцы всходили на площадку и тут же клали земные поклоны. Серафима никогда еще в жизнь свою не подходила к такому месту, известному на всю Россию. Она не любила прикладываться когда мать брала ее в единоверческую церковь, и вряд ли сама поставила хоть одну
свечу.
Несуществующая, но видимая перспектива, похожая на узкий, бесконечный коридор,
ряд бесчисленных
свечей, отражение ее лица, рук, зеркальной рамы — всё это давно уже заволоклось туманом и слилось в одно беспредельное серое море. Море колеблется, мигает, изредка вспыхивает заревом…
Здесь он надел на лоб козырек от фуражки, служивший ему вместо тафтяного зонтика, и сел за работу перед большим подсвечником, в котором горели в
ряд шесть
свечей под темным абажуром.
На улице было пусто, но длинный
ряд фонарей еще
светил красными огнями, на небе было ясно и звездно.
Тут только я вспоминаю, что помимо сцены существует зрительный зал по ту сторону рампы. Поворачиваю туда голову и замираю. Десятки биноклей направлены на сцену. Оживленный говор, пестрота, нарядов сногсшибательные шляпы с колышущимися на них перьями, подвижные бритые лица актеров и, наконец, первый
ряд, занятый администрацией и «
светилами» нашей образцовой сцены, — все это смешалось в моих глазах.
Новость и неизвестность его положения, огромный храм с иконостасом, украшенный щедро золотом и драгоценными каменьями, на которых играл свет восковых
свечей и лампад, поражающее пение, стройный
ряд монахов в черной одежде, торжественное спокойствие, с каким они молились Богу — словом, вся святость места ясно говорила за себя и невольно заставляла пасть во прах и молиться усердно. Несмотря на то, что вечерня продолжалась часа три, Михаил Андреевич не почувствовал ни утомления, ни усталости.
Нагорелая сальная
свеча освещала его опухшее лицо и какие-то посоловелые, остановившиеся безжизненные глаза, устремленные в раскрытую испещренную
рядом цифр страницу большой книги, лежавшей
рядом со счетами на столе, под которым был привинчен железный сундук.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на
ряд уходящих
свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
Идут с поникшими главами
И движут тощими руками
Свечи́, от коих темный свет;
И в их ланитах крови нет;
Их мертвы лица, очи впалы;
И свитые меж их власов
Эхидны движут с свистом жалы,
Являя страшный
ряд зубов.