Неточные совпадения
—
Понимаешь? Самоубийцы! Сами себя отпеваем, — слышишь? Кто это может?
Русь — может!
Пусть будет фальшь мила
Европе старой,
Или Америке беззубо-молодой,
Собачьей старостью больной…
Но наша
Русь крепка!
В ней много силы, жара;
И правду любит
Русь; и правду
пониматьДана ей господом святая благодать;
И в ней одной теперь приют находит
Все то, что человека благородит!..
Я, брат, тогда под самым сильным впечатлением был всего того, что так и хлынуло на меня на
Руси; ничего-то я в ней прежде не
понимал, точно бессловесный рос, и как-то фантастически вспоминал о ней в эти пять лет за границей.
Впоследствии
понял я высокий смысл этих простых слов, которые успокоивают всякое волненье, усмиряют всякий человеческий ропот и под благодатною силою которых до сих пор живет православная
Русь. Ясно и тихо становится на душе человека, с верою сказавшего и с верою услыхавшего их.
Я скоро
понял, в чем дело, и с страшной головной болью, расслабленный, долго лежал на диване, с тупым вниманием вглядываясь в герб Бостонжогло, изображенный на четвертке, в валявшуюся на полу трубку, окурки и остатки кондитерских пирожков, и с разочарованием грустно думал: «Верно, я еще не совсем большой, если не могу курить, как другие, и что, видно, мне не судьба, как другим, держать чубук между средним и безымянным пальцем, затягиваться и пускать дым через
русые усы».
— Господь сохранит его от рук твоих! — сказал Максим, делая крестное знамение, — не попустит он тебя все доброе на
Руси погубить! Да, — продолжал, одушевляясь, сын Малюты, — лишь увидел я князя Никиту Романыча,
понял, что хорошо б жить вместе с ним, и захотелось мне попроситься к нему, но совестно подойти было: очи мои на него не подымутся, пока буду эту одежду носить!
Он воздел руки вверх и потряс ими, а Кожемякин, не
понимая смысла его слов, не веря ему, подумал: «А что она такое —
Русь?»
Быть может, ты
поймешь тогда, что присяга, вынужденная обманом и силою, ничтожна пред господом и что умереть за веру православную и святую
Русь честнее, чем жить под ярмом иноверца и носить позорное имя раба иноплеменных.
Петь"страх врагам!"очень выгодно, а дирижировать при этом оркестром — и того выгоднее: Дракины это
поняли. Поэтому-то они и поползли такою массой в Петербург, в чаянии доказать, что никто так ловко не сумеет за шиворот взять, как они. С помощью этой песни уже многие на
Руси делишки свои устроили — отчего же не устроить себя тем же способом и Никанору Дракину? Поющий эту песню внушает доверие; доверие приводит за собой почести, а почести приближают к казенному сундуку…
— Разве наше дело
понимать? — сказал
русый парень, тряхнув головой. Ему уже скучно стало говорить с Фомой; он заподозрил его в нежелании дать на водку и сердился немножко.
— Культурная жизнь у нас еще не начиналась. Старики утешают себя, что если теперь нет ничего, то было что-то в сороковых или шестидесятых годах, это — старики, мы же с вами молоды, наших мозгов еще не тронул marasmus senilis, [Старческое бессилие (лат.).] мы не можем утешать себя такими иллюзиями. Начало
Руси было в восемьсот шестьдесят втором году, а начала культурной
Руси, я так
понимаю, еще не было.
— Три и есть. Обедать время пришло. Ну, посадили меня, доброго молодця, честь честью. Опять старики с дочкой вместе, нам с молодым хозяином на особицю, да еще, слышь, обоим чашки-те разные. Тут уж мне за беду стало. «Ах вы, говорю, такие не эдакие. Вы не то што меня бракуете, вы и своего-то мужика бракуете». — «А потому, — старуха баит, — и бракуем, што он по
Русе ходит, с вашим братом, со всяким поганым народом, нахлебается…» Вот и поди ты, как они об нас
понимают!
— Что за спажинки?.. Неужели ты не знаешь?.. Да бишь, виноват!.. совсем забыл: ведь вы, кавалеристы, народ модный, воспитанный, шаркуны! Вот кабы я заговорил с тобой по-французски, так ты бы каждое слово
понял… У нас на
Руси зовут спажинками успенской пост.
— Дурак — молчи! Крещение
Руси,
понимаешь? Ежегодное крещение на Волге и Оке!
Но есть же какая-нибудь причина, почему г. Жеребцов стоит за древнюю
Русь, хотя и не умеет этого сделать и даже не может как следует
понять того дела, которое берется защищать?
Через столетие после самого события один, без сомнения, из просвещеннейших людей тогдашней
Руси — Нестор летописец — и тот еще не
понимал необходимости внутреннего убеждения в подобных случаях.
Довольно!
Молчи о том. Царю
Руси нет дела,
Что дочери Скуратова Малюты
Не по сердцу жених, избранный им,
Не твоему то племени
понять,
Что для
Руси величия пригодно!
— Однако — хорошая сторона, только надо это
понять, чем хороша, надо посмотреть на нее, на
Русь, пристально…
Младенец рос милее с каждым днем:
Живые глазки, белые ручонки
И
русый волос, вьющийся кольцом —
Пленяли всех знакомых; уж пеленки
Рубашечкой сменилися на нем;
И, первые проказы начиная,
Уж он дразнил собак и попугая…
Года неслись, а Саша рос, и в пять
Добро и зло он начал
понимать;
Но, верно, по врожденному влеченью,
Имел большую склонность к разрушенью.
—
Понимаю я, что должны мы быть самые спокойные люди на
Руси — не завтра наш праздник, не через год и не через десять лет,
понимаю! Дела — эвон сколько! Вся Россия — это как гора до небес вершиной. Да… Да, брат, всё это я
понимаю и спокоен. Только боюсь — не убить бы мне кого!
Довольно было таинственного пароля, известного одному Антону, чтобы поверить чудному незнакомцу. Этот пароль напомнил ему случай в Праге, когда он избавил жида Захария от ожесточенных животных, которые готовы были его истерзать; знакомый выговор изобличил возничего, который привез Антона на
Русь. Ничего не
понимая и покоряясь его убедительной воле, он не шевелился и молчал.
Я кое-кому из самых заядлых говорю при случае: поездили бы вы хоть с мое, потолкались промежду рабочего люда — вы бы и
поняли, что на
Руси нельзя еще целиком прикладывать аглицкий аршин.
Художник, по множеству разнородных занятий своих, мог только редко с ними видеться; хозяин дома и почти все русские продолжали его чуждаться, скажу более — гнушаться им: Андрей был на
Руси одно любящее существо, которое его
понимало, которое сообщалось с ним умом, рано развившимся, и доброю, теплою душою.
Мюрат подвинулся к переводчику и велел спросить, где
русcкие войска. Один из русских людей
понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что вероятно там засада.