Неточные совпадения
Он снова начал о том, как тяжело ему в городе. Над полем, сжимая его, уже густел синий сумрак, город покрывали огненные облака, звучал благовест ко всенощной. Самгин, сняв очки, протирал их, хотя они в этом не нуждались, и видел пред собою простую, покорную, нежную женщину. «Какой ты не
русский, — печально говорит она, прижимаясь к нему. —
Мечты нет у тебя, лирики нет, все рассуждаешь».
Русская интеллигенция, освобожденная от провинциализма, выйдет, наконец, в историческую ширь и туда понесет свою жажду правды на земле, свою часто неосознанную
мечту о мировом спасении и свою волю к новой, лучшей жизни для человечества.
Война должна освободить нас,
русских, от рабского и подчиненного отношения к Германии, от нездорового, надрывного отношения к Западной Европе, как к чему-то далекому и внешнему, предмету то страстной влюбленности и
мечты, то погромной ненависти и страха.
Все это было так завлекательно, так ясно и просто, как только и бывает в
мечтах или во сне. И видел я это все так живо, что… совершенно не заметил, как в классе стало необычайно тихо, как ученики с удивлением оборачиваются на меня; как на меня же смотрит с кафедры старый учитель
русского языка, лысый, как колено, Белоконский, уже третий раз окликающий меня по фамилии… Он заставил повторить что-то им сказанное, рассердился и выгнал меня из класса, приказав стать у классной двери снаружи.
Сомнение в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение в праве судить и наказывать, обличение зла и неправды всякого государства и власти, покаяние в своем привилегированном положении, сознание вины перед трудовым народом, отвращение к войне и насилию,
мечта о братстве людей — все эти состояния были очень свойственны средней массе
русской интеллигенции, они проникли и в высший слой
русского общества, захватили даже часть
русского чиновничества.
Для
русских людей Запад был идеалом,
мечтой.
— Э! ma tante! охота вам смеяться надо мной! Вы забыли
русскую пословицу: лежачего не бьют. У меня таланта нет, решительно нет. У меня есть чувство, была горячая голова;
мечты я принял за творчество и творил. Недавно еще я нашел кое-что из старых грехов, прочел — и самому смешно стало. Дядюшка прав, что принудил меня сжечь все, что было. Ах, если б я мог воротить прошедшее! Не так я распорядился им.
Свой рассказ я закончил
мечтами о будущем, напирая главным образом на то, что устойчивая немецкая кровь в следующем поколении исправит неровности и всполохи
русской.
Час от часу билось сильнее сердце пламенного юноши, кровь волновалась в его жилах, но усталость взяла свое: глаза его сомкнулись,
мечты облеклись в одежду истины, и сновидение перенесло Юрия в первопрестольный град царства
Русского.
— Да, я строг! Люди этого требуют… Мы все,
русские, отчаянные распустехи… К счастью, жизнь слагается так, что волей-неволей мы понемножку подтягиваемся…
Мечты — юношам и девам, а серьезным людям — серьезное дело…
Родные
русские картины!
Заснул, и видел я во сне
Знакомый дом, леса, долины,
И братья сказывали мне,
Что сон их уносил с чужбины
К забытой, милой стороне.
Летишь
мечтой к отчизне дальной,
И на душе светлей, теплей…
Но внезапные нравственные перерождения бывают только в раздирательных романах, и от
русского мужика, живущего в действительности, а не в
мечте, неестественно было бы требовать такой нелепости.
Напрасно тешит себя Шлиппенбах, с своим преданным и всезнающим шведом,
мечтою нечаянного нападения на
русских!
«Постой, желтолицый, не очень ли рано
Победу ты видишь в
мечтах?
Забрался в средину ты
русского стана,
Забыв о своих островках...
Оставим обывателей и обывательниц дальней княжеской вотчины, как знающих, так и догадывающихся о предстоящем радостном для семейства князя Василия событии, жить в сладких
мечтах и грезах о лучшем будущем и перенесемся снова в ту, ныне почти легендарную Александровскую слободу, откуда не менее кажущийся легендарным царь-монах, деля свое время между молитвами и казнями, правил
русской землей, отделившись от нее непроницаемой стеной ненавистной ей опричнины.
В
русской революционной стихии вечно рождается разгоряченная
мечта о царстве Божьем на земле, царстве всечеловеческом, которое раскроется всему миру из пожара, загоревшегося в России.
Свобода — божественная ценность, высшая цель,
мечта многих поколений лучших
русских людей.
Не утопичны ли, не бессмысленны ли были
мечты, что Россию вдруг можно превратить в правовое демократическое государство, что
русский народ можно гуманными речами заставить признать права и свободы человека и гражданина, что можно либеральными мерами искоренить инстинкты насилия управителей и управляемых?