Неточные совпадения
Все-таки этот раз Грэй встретил вопросы в физиономиях; самый тупой матрос отлично знал, что нет надобности производить ремонт в
русле лесной
реки.
Клим был уверен, что он не один раз убеждался: «не было мальчика», и это внушало ему надежду, что все, враждебное ему, захлебнется словами, утонет в них, как Борис Варавка в
реке, а поток жизни неуклонно потечет в старом, глубоко прорытом
русле.
В юности моей, давно уже, чуть не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей
Руси, собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой
реке судоходной, на берегу, с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восемнадцати на вид, поспешал он к своему месту назавтра купеческую барку бечевою тянуть.
Река Кусун придерживается левой стороны долины. Она идет одним
руслом, образуя по сторонам много сухих рукавов, играющих роль водоотводных каналов, отчего долина Кусуна в дождливое время года не затопляется водой. По показаниям удэгейцев, за последние 30 лет здесь не было ни одного наводнения.
Река Алчан, как уже было сказано выше, раньше имела устье около Табандо. В нижнем течении оно проходит по старому
руслу Бикина. Последний во время какого-то большого наводнения (которое было так давно, что о нем не помнят даже старожилы) отклонился в сторону и, дойдя до
реки Силана, текущей с юга, воспользовался ее
руслом, и таким образом получился новый Бикин.
Ни одна
река так сильно не разбивается на протоки, как Бикин. Удэгейцы говорят, что есть места, где можно насчитать 22 протоки. Течение Бикина гораздо спокойнее, чем течение Имана, но
русло его завалено топным лесом, что очень затрудняет плавание на лодках. От устья Бягаму до железной дороги около 350 км.
Со временем морским прибоем заметало старое
русло; тогда
река проложила себе выход в море около горы Железняк.
5 ноября, утром, был опять мороз (–14°С); барометр стоял высоко (757). Небо было чистое; взошедшее солнце не давало тепла, зато давало много света. Холод всех подбадривал, всем придавал энергии. Раза два нам пришлось переходить с одного берега
реки на другой. В этих местах Холонку шириной около 6 м;
русло ее загромождено валежником.
Для этого надо было найти плёс, где вода шла тихо и где было достаточно глубоко. Такое место скоро было найдено немного выше последнего порога.
Русло проходило здесь около противоположного берега, а с нашей стороны тянулась длинная отмель, теперь покрытая водой. Свалив три большие ели, мы очистили их от сучьев, разрубили пополам и связали в довольно прочный плот. Работу эту мы закончили перед сумерками и потому переправу через
реку отложили до утра.
Здесь
река Арму имеет до 6 м ширины и около 45 см глубины. Вода в ней красноватого цвета и не имеет той низкой температуры, которая свойственна быстрым горным речкам.
Русло Арму завалено колодником, что при сравнительно тихом течении вполне понятно: дерево остается лежать там, где оно упало.
Когда взошло солнце, мы сняли палатки, уложили нарты, оделись потеплее и пошли вниз по
реке Ляоленгоузе, имеющей вид порожистой горной речки с
руслом, заваленным колодником и камнями. Километров в 15 от перевала Маака Ляоленгоуза соединяется с другой речкой, которая течет с северо-востока и которую удэгейцы называют Мыге. По ней можно выйти на
реку Тахобе, где живут солоны. По словам Сунцая, перевал там через Сихотэ-Алинь низкий, подъем и спуск длинные, пологие.
В долине
реки Адимил произрастают лиственные леса дровяного и поделочного характера; в горах всюду видны следы пожарищ. На релках и по увалам — густые заросли таволги, орешника и леспедецы. Дальше в горах есть немного кедра и пихты. Широкие полосы гальки по сторонам
реки и измочаленный колодник в
русле указывают на то, что хотя здесь больших наводнений и не бывает, но все же в дождливое время года вода идет очень стремительно и сильно размывает берега.
Сказать, какой ширины здесь
река, нельзя, равно не поддается исчислению и скорость течения воды по
руслу. В разных протоках течение различное. По Бикину (в нижнем течении) сплавляется много леса, поэтому
русло его ежегодно очищают от бурелома, но, несмотря на это, плавание плотов не всегда бывает благополучным. Много их разбивается около утесов Чжагали, Хонкони и Дайгу.
Выше устья
реки Че Кусун становится весьма порожистым,
русло его завалено большими камнями и буреломным лесом.
На следующий день, 8 сентября, мы распрощались с Такемой и пошли вверх по Такунчи.
Река эта длиной немного более 40 км и течет по кривой с северо-запада к востоку. Около устья она шириной до 6 и глубиной от 1 до 1,2 м по
руслу. Вода в ней мутная, с синим опаловым оттенком.
Китайская заездка устраивается следующим образом: при помощи камней
река перегораживается от одного берега до другого, а в середине оставляется небольшой проход. Вода просачивается между камнями, а рыба идет по
руслу к отверстию и падает в решето, связанное из тальниковых прутьев. 2 или 3 раза в сутки китаец осматривает его и собирает богатую добычу.
От устья
реки Квандагоу Ли-Фудзин начинает понемногу склоняться к северо-западу. Дальше
русло его становится извилистым. Обрывистые берега и отмели располагаются, чередуясь, то с той, то с другой стороны.
Вчера мы до того были утомлены, что далее не осмотрелись как следует, было не до наблюдений. Только сегодня, после сытного завтрака, я решил сделать прогулку по окрестностям. В средней части долина
реки Аввакумовки шириной около 0,5 км. С правой стороны ее тянутся двойные террасы, с левой — скалистые сопки, состоящие из трахитов, конгломератов и брекчий. Около террас можно видеть длинное болото. Это место, где раньше проходила
река. Во время какого-то большого наводнения она проложила себе новое
русло.
Эти протоки тянутся широкой полосой по обе стороны
реки и образуют такой лабиринт, в котором очень легко заблудиться, если не держаться главного
русла и польститься на какой-нибудь рукав в надежде сократить расстояние.
После принятия в себя Арму Иман вдруг суживается и течет без протоков в виде одного
русла шириной от 80 до 100 м, отчего быстрота течения его значительно увеличивается. Здесь горы подходят вплотную к
реке и теснят ее то с одной, то с другой стороны. На всем этом протяжении преобладающая горная порода — все те же глинистые сланцы.
После полудня мы вышли наконец к
реке Сандагоу. В
русле ее не было ни капли воды. Отдохнув немного в тени кустов, мы пошли дальше и только к вечеру могли утолить мучившую нас жажду. Здесь в глубокой яме было много мальмы [Рыба, похожая на горную форель.]. Загурский и Туртыгин без труда наловили ее столько, сколько хотели. Это было как раз кстати, потому что взятое с собой продовольствие приходило к концу.
В одном месте
река делала изгиб,
русло ее проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса. На ней мы и расположились биваком; палатку поставили у края берегового обрыва лицом к
реке и спиною к лесу, а впереди развели большой огонь.
Мы плыли по главному
руслу и только в случае крайней нужды сворачивали в сторону, с тем чтобы при первой же возможности выйти на
реку снова. Протоки эти, заросшие лозой и камышами, совершенно скрывали нашу лодку. Мы плыли тихо и нередко подходили к птицам ближе, чем на ружейный выстрел. Иногда мы задерживались нарочно и подолгу рассматривали их.
К несчастью,
река Вангоу сплавной быть не может, потому что
русло ее засорено галькой и завалено буреломом.
Следующий день был воскресный. Пользуясь тем, что вода в
реке была только кое-где в углублениях, мы шли прямо по ее
руслу. В средней части
реки Сандагоу растут такие же хорошие леса, как и на
реке Сыдагоу. Всюду виднелось множество звериных следов. В одном месте
река делает большую петлю.
Посоветовавшись, мы решили идти вверх по
реке до такого места, где она идет одним
руслом, и там попробовать переправиться вплавь с конями.
Утром на следующий день я пошел осматривать пещеры в известковых горах с правой стороны Арзамасовки против устья
реки Угловой. Их две: одна вверху на горе, прямая, похожая на шахту, длина ее около 100 м, высота от 2,4 до 3,6 м, другая пещера находится внизу на склоне горы. Она спускается вниз колодцем на 12 м, затем идет наклонно под углом 10°. Раньше это было
русло подземной
реки.
В среднем течении Ли-Фудзин проходит у подножия так называемых Черных скал. Здесь
река разбивается на несколько проток, которые имеют вязкое дно и илистые берега. Вследствие засоренности главного
русла вода не успевает пройти через протоки и затопляет весь лес. Тогда сообщение по тропе прекращается. Путники, которых случайно застанет здесь непогода, карабкаются через скалы и в течение целого дня успевают пройти не более 3 или 4 км.
Почва около берегов более или менее твердая, но стоит только отойти немного в сторону, как сразу попадешь в болото. Среди зарослей скрываются длинные озерки. Эти озерки и кусты ивняков и ольшаников, растущие рядами, свидетельствуют о том, что
река Лефу раньше текла иначе и несколько раз меняла свое
русло.
Несмотря на огромное различие в обилии и силе вод, и те и другие
реки имеют один уже характер:
русло их всегда песчано, всегда углублено; сбывая летом, вода обнажает луговую сторону, и
река катит свои волны в широко разметанных желтых песках, перебиваемых косами разноцветной гальки: следовательно, настоящие берега их голы, бесплодны и, по-моему, не представляют ничего приятного, отрадного взору человеческому.
Уже второй год устраивалась громадная плотина, отводившая
реку в новое
русло.
Во-первых, был расчет на Рублиху, а потом немного пониже Фотьянки отводили течение
реки Балчуговки в другое
русло, — нужно было взять россыпь, по которой протекала эта
река, целиком.
Белая тут была не широка, потому что речка Уршак и довольно многоводная
река Уфа в нее еще не впадали; она понравилась мне более, чем под городом: песков было менее,
русло сжатее, а берега гораздо живописнее.
Вот уже открылась и
река, и множество озер, и прежнее
русло Демы, по которому она текла некогда, которое тянулось длинным рукавом и называлось Старицей.
Народится ли вновь на святой
РусиТа живая душа, тот великий дух,
Чтоб от моря до моря, по всем степям,
Вдоль широкой
реки, в глубине лесной
По проселкам, по селам, по всем городам
Пронеслась эта песня, как божий гром,
И чтоб вся-то
Русь православная,
Откликаючись, встрепенулася!
Под нами сливались громадные
реки: Дунай и Сава, и долго еще в общем
русле бежали две полосы — голубая и желтая. Красота была поразительная, а за
рекой виднелись мост в Землин, поля и сады Венгрии.
— Вот — жалуются люди: земли мало, а Волга весною рвет берега, уносит землю, откладывает ее в
русле своем мелью; тогда другие жалуются: Волга мелеет! Весенние потоки да летние дожди овраги роют, — опять же земля в
реку идет!
Не скоро сладили с упрямою
рекой; долго она рвала и уносила хворост, солому, навоз и дерн; но, наконец, люди одолели, вода не могла пробиться более, остановилась, как бы задумалась, завертелась, пошла назад, наполнила берега своего
русла, затопила, перешла их, стала разливаться по лугам, и к вечеру уже образовался пруд, или, лучше сказать, всплыло озеро без берегов, без зелени, трав и кустов, на них всегда растущих; кое-где торчали верхи затопленных погибших дерев.
(Прим. автора.)] должна была броситься
река, когда, прегражденная в своем природном
русле, она наполнит широкий пруд и станет выше дна кауза.
Севастиан, и, как он же, ждать себе помощи от одного неба, или совершать преступление над преступником и презирать тех, кто тебя презирает, как сделала юная графиня Ченчи, или нестись отсюда по долам, горам, скованным морозом
рекам и перелогам на бешеной тройке, вовсе не мечтая ни о Светланином сне, ни о «бедной Тане», какая всякому когда-либо мерещилась, нестись и нестись, даже не испытуя по-гоголевски «
Русь, куда стремишься ты?» а просто… «колокольчик динь, динь, динь средь неведомых равнин»…
Откуда это слово — а это слово самое что ни на есть древнее. В Древней
Руси назывались так сухие пути, соединяющие две водные системы, где товары, а иногда и лодки переволакивали от
реки до
реки.
В полминуты отряд Милославского переправился через Москву-реку и при громких восклицаниях: «Умрем за веру православную и святую
Русь!» — помчался на место сражения.
Уженье в их материке (материком называется
русло настоящей
реки) есть уженье речное.
Наконец Неглинка из ключевой речки сделалась местом отброса всех нечистот столицы и уже заражала окружающий воздух. За то ее лишили этого воздуха и заключили в темницу. По
руслу ее, на протяжении трех верст, от так называемой Самотеки до впадения в Москву-реку, настлали в два ряда деревянный пол, утвержденный на глубоко вбитых в дно сваях, и покрыли речку толстым каменным сводом.
Но дальше повторялось одно и то же, за исключением одного места, где Утка текла в суженном
русле и мережку можно было перекинуть с одного берега на другой. Николай Матвеич особенно долго ботал, загоняя рыбу сверху
реки и снизу. Вода в
реке была светлая, и я все время любовался, как в мережке запутывалась разная рыба. Особенно красивы были окуни с их красными плавниками и пестрой темно-зеленой чешуей. Я прыгал от радости, как дикарь.
Вот из лесу вышли — на встречу как раз
Синеющей лентой, извилистой, длинной,
Река луговая: спрыгнули гурьбой,
И
русых головок над речкой пустынной
Что белых грибов на полянке лесной!
Для одиноких и холостых рабочих Артамонов построил над неглубоким оврагом,
руслом высохшей
реки, имя которой забыто, длинный барак, с крышей на один скат, с тремя трубами на крыше, с маленькими, ради сохранения тепла, окнами; окна придавали бараку сходство с конюшней, и рабочие назвали его — «Жеребячий дворец».
А услыхавшие про это сразу догадались, что Голован это сделал неспроста, а что он таким образом, изболясь за людей, бросил язве шмат своего тела на тот конец, чтобы он прошел жертвицей по всем русским
рекам из малого Орлика в Оку, из Оки в Волгу, по всей
Руси великой до широкого Каспия, и тем Голован за всех отстрадал, а сам он от этого не умрет, потому что у него в руках аптекарев живой камень и он человек «несмертельный».
Это
река сердито кидала в сковывавшие ее неподвижные ледяные укрепления свободно еще двигавшимися по ее стрежню льдинами, пробивала бреши, крошила лед в куски, в иглы, в снег, но затем опять в бессилии отступала, а через некоторое время оказывалось, что белая черта излома продвинулась еще дальше, полоса льда стала шире,
русло сузилось…
Или удивлялись, как
реки текут: воде, видите, надо всегда вниз бежать, и — непостижимая предусмотрительность природы! — в каждом месте, где
река течет, непременно в
русле есть склон; ну, вода-то и течет себе свободно…