Неточные совпадения
Толстый булочник и переплетчик, коего лицо казалось в красненьком сафьянном переплете, под
руки отвели
Юрку в его будку, наблюдая в сем случае русскую пословицу: долг платежом красен.
Вот за шампанским кончает обед шумная компания… Вскакивает, жестикулирует, убеждает кого-то франт в смокинге, с брюшком. Набеленная, с накрашенными губами дама курит папиросу и пускает дым в лицо и подливает вино в стакан человеку во френче. Ему, видимо, неловко в этой компании, но он в центре внимания. К нему относятся убеждающие жесты жирного франта. С другой стороны около него трется
юркий человек и показывает какие-то бумаги. Обхаживаемый отводит
рукой и не глядит, а тот все лезет, лезет…
Белоголовый человек, весьма, по-видимому,
юркий, уже стоял, широко и криво расставив ноги на последней ступеньке, отстегнул передок, судорожно дернув кверху кожу, и, помогая барину спуститься на землю, поцеловал у него
руку.
Горячее солнце, выкатываясь на небо, жгло пыльные улицы, загоняя под навесы
юрких детей Израиля, торговавших в городских лавках; «факторы» лениво валялись на солнцепеке, зорко выглядывая проезжающих; скрип чиновничьих перьев слышался в открытые окна присутственных мест; по утрам городские дамы сновали с корзинами по базару, а под вечер важно выступали под
руку со своими благоверными, подымая уличную пыль пышными шлейфами.
Саша, заложив
руки за пояс, неловко стоял посреди ее горницы, — ему было жутко и любо. Пахло какими-то новыми духами, празднично, сладко, но что-то в этом запахе задевало, бередило нервы, как прикосновение радостных,
юрких, шероховатых змеек.
И она бросилась на гейшу, пронзительно визжала и сжимала сухие кулачки. За нею и другие, — больше из ее кавалеров. Гейша отчаянно отбивалась. Началась дикая травля. Веер сломали, вырвали, бросили на пол, топтали. Толпа с гейшею в середине бешено металась по зале, сбивая с ног наблюдателей. Ни Рутиловы, ни старшины не могли пробиться к гейше. Гейша,
юркая, сильная, визжала пронзительно, царапалась и кусалась. Маску она крепко придерживала то правою, то левою
рукою.
Одно странное обстоятельство смутило его. Откуда-то прибежала маленькая тварь неопределенных очертаний — маленькая, серая,
юркая недотыкомка. Она посмеивалась и дрожала и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней
руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась — серая, безликая,
юркая.
Быстро вскочила она на стул, оттуда на стол, затем в один прыжок очутилась на окне и скоро её живая,
юркая фигурка исчезла в зелени развесистой липы. В следующую же минуту карканье прекратилось, потом послышалось снова с удвоенной силой и желторотый птенчик забился в
руках Таси.
Смотритель был бездеятелен и ленив;
юркому, деловитому главному врачу это было только выгодно, всю хозяйственную часть он забрал в свои
руки.
Она ласково потянула
Юрку за
руку и заставила сесть рядом на окно.
Он отбросил
руки Лельки и, шатаясь, направился к двери. Вошел Ведерников.
Юрка насмешливо оглядел его.
Лелька теперь только сообразила, что
Юрка глубоко пьян. В комнате стоял тяжелый запах самогона. Она отвернулась и, наморщив брови, стала барабанить пальцами по столу. Вдруг услышала странный хруст, — как будто быстро ломались одна за другою ледяные сосульки. Лелька нервно вздрогнула.
Юрка, охватив
руками спинку стула, смотрел в темный угол и скрипел зубами.
Юрка отнес на плече сверток свальцованной резины, остановился около слесарей. Все мускулы в нем бодро играли и пружинились. Хотелось растолкать эти вяло двигавшиеся фигуры, схватиться самому за работу, чтобы все закипело под
руками, с презрением крикнуть: «Вот как надо!»
Юрка и Нина ехали назад. В деревнях звучали песни и смех. Нинка вдруг рассмеялась и радостно потерла
руки...
Юрка очень обрадовался. Робко взял ее за локти, хотел поцеловать в открытую шею. Лелька инстинктивно отшатнулась, очень резко. Постаралась загладить свою грубость, положила ему
руки на плечи и поцеловала в губы.
Она охватила
руками шею остолбеневшего
Юрки и жарко поцеловала его. Спирька вздрогнул, выпрямился, кулаки его машинально сжались. Зал загремел рукоплесканиями. Девчата хлопали, смеялись, приветственно махали
Юрке кистями
рук и платками, кричали...
Взяла
Юрку под
руку, прижалась к его
руке, и так пошли к раздевалке.
— Отойди… гадюка!.. У-ух!! —
Юрка отнес назад
руку со сжатым кулаком. — Так бы и залепил тебе в ухо, чтоб торчмя головой полетела на кровать… Лелька!
Вышли с Нинкой на улицу. По деревянным мосткам шагал подвыпивший мужик с газетой в
руках. Потряс ею перед носом Нинки и
Юрки, засмеялся.
Спирька, все так же
руки в карманах, вышел следом на крылечко. Лелька с
Юркой пробирались по узкой тропинке в снегу к воротам. Спирька сказал вслед
Юрке...
Юрка глядел, сидя на перилах крыльца. Приезжий расхаживал с Нинкой по снежной дороге, что-то сердито говорил и размахивал
рукою. Побледневшая Нинка с вызовом ему возражала. Приезжий закинул голову, угрожающе помахал указательным пальцем перед самым носом Нинки и, не прощаясь, пошел к сельсовету. Нинка воротилась к крыльцу. Глаза ее двигались медленно, ничего вокруг не видя. Вся была полна разговором.
В недоуменной радости Нинка вышла. К ней навстречу бросился
Юрка с газетным листом в
руках.
— А-а,
Юрка! — она радушно протянула
руку. — Читал в газете про ваш налет?
Юрка продолжал неподвижно стоять, засунув
руки в карманы. Подскочил третий парень и ощупал старикова спутника. Тот пожал плечами и покорно поднял
руки, как перед грабителями. У него ничего не нашли.
Юрка махнул
рукою и вышел из отделения.
Юрка судорожно сжал спинку стула и еще сильнее заскрипел зубами. Лелька подошла к нему. Уверенная в своем обаянии и всегдашнем влиянии, ласково положила ему
руку на плечо.
—
Юрка, пусти
руки. Мы с тобою обо всем этом поговорим, когда ты проспишься.
В первый раз всею душою
Юрка почувствовал в этих рабочих не товарищей, а врагов, с которыми он будет бороться не покладая
рук. И сладко было вдруг сознать свое право не негодовать втихомолку, а в открытую идти на них, напористо наседать, бить по ним без пощады, пока не научатся уважать труд.