Неточные совпадения
Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав, щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул, но ни признака жирной округлости;
цвет лица
ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные.
Шелковые галстухи, лайковые перчатки — все были в каких-то чрезвычайно
ровных, круглых и очень недурных пятнах, разных видов, смотря по
цвету, например на белых перчатках были зеленоватые пятна, на палевых оранжевые, на коричневых масака и так далее: все от морской сырости.
Однако ж не седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями,
ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых
цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
— Так же, как иные не выносят праздничного трезвона. Пожалуй, что мое сравнение и верно, и мне даже приходит в голову дальнейшее сопоставление: существует также «малиновый» звон, как и малиновый
цвет. Оба они очень близки к красному, но только глубже,
ровнее и мягче. Когда колокольчик долго был в употреблении, то он, как говорят любители, вызванивается. В его звуке исчезают неровности, режущие ухо, и тогда-то звон этот зовут малиновым. Того же эффекта достигают умелым подбором нескольких подголосков.
Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и
ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала,
цветы вырастали.
Музыка стала приятна матери. Слушая, она чувствовала, что теплые волны бьются ей в грудь, вливаются в сердце, оно бьется
ровнее и, как зерна в земле, обильно увлажненной, глубоко вспаханной, в нем быстро, бодро растут волны дум, легко и красиво
цветут слова, разбуженные силою звуков.
А на самом верху, сквозь густую чащу верхушек и дальних стволов, над
ровной, высокой чертой горизонта рдела узкая полоса зари — не красного и не багрового
цвета, а темно-пурпурного, необычайного, похожего на угасающий уголь или на пламя, преломленное сквозь густое красное вино.
Даже
цвет этого красивого, правильного лица поражал своим
ровным, нежным, розовым тоном, и только очень опытный взгляд различил бы в этой кажущейся свежести, вместе с некоторой опухлостью черт, результат алкогольного воспаления крови.
Нос у ней был несколько велик, но красивого, орлиного ладу, верхнюю губу чуть-чуть оттенял пушок; зато
цвет лица,
ровный и матовый, ни дать ни взять слоновая кость или молочный янтарь, волнистый лоск волос, как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти, — и особенно глаза, темно-серые, с черной каемкой вокруг зениц, великолепные, торжествующие глаза, — даже теперь, когда испуг и горе омрачили их блеск…
У него кожа была желтоватого, но, что редко бывает,
ровного, нежного
цвета.
Язь довольно широк, но уже не кругловат и
ровнее плотицы; иногда достигает трех четвертей длины и двух вершков толщины, разумеется в спине; хвост и нижние перья имеет красные, а верхние — сивые, глаза светло-коричневые; покрыт чешуей, которая около спины крупнее и темнее, по большей части серебристого
цвета, но попадаются изредка язи, в одной и той же реке, желтовато-золотистые.
Выпал первый снег. Он шел всю ночь, и на утро армия сторожей и рабочих разгребала лопатами проходы к академическим зданиям. В парке снег лежал
ровным пологом, прикрывая клумбы, каменные ступени лестниц, дорожки. Кое-где торчали стебли поздних осенних
цветов, комья снега, точно хлопья ваты, покрывали головки иззябших астр.
Тело
ровного золотистого
цвета.
Плыли под крутым обрывом; с него свешивались кудрявые стебли гороха, плети тыкв с бархатными листьями, большие жёлтые круги подсолнухов, стоя на краю обрыва, смотрели в воду. Другой берег, низкий и
ровный, тянулся куда-то вдаль, к зелёным стенам леса, и был густо покрыт травой, сочной и яркой; из неё ласково смотрели на лодку милые, как детские глазки, голубые и синие
цветы. Впереди тоже стоял тёмно-зелёный лес — и река вонзалась в него, как кусок холодной стали.
Далее возносились над забором скирды убранного хлеба, покрытые бледною соломой; между
ровными их рядами виднелась речка, какого-то синего, мутного
цвета, за нею стлалось неоглядное, словно пустырь, поле; на нем ни сохи, ни птицы — чернела одна только гладко взбороненная почва.
Они шли теперь по последнему, почти
ровному излому тропинки. Справа от них обрывалась круто вниз гора и бесконечно далеко уходило кипящее море, а слева лепились по скату густые кусты шиповника, осыпанного розовыми, нежными
цветами, и торчали из красно-желтой земли, точно спины лежащих животных, большие, серые, замшелые камни. Студент смущенно и сердито глядел себе под ноги.
И бедное создание с ужасом увидело, как скверные липкие лапы цепляются за ветви куста, на котором она росла. Однако жабе лезть было трудно: ее плоское тело могло свободно ползать и прыгать только по
ровному месту. После каждого усилия она глядела вверх, где качался
цветок, и роза замирала.
Пока этот враждебный гений, с лицом
ровного розового
цвета и с рыжими волосами, свернутыми у висков в две котелки, пошел доложить Тихону Ларионовичу о прибывшем госте, Горданов окинул взором ряд комнат, открывавшихся из передней, и подумал: «однако этот уж совсем подковался.
Большая, прекрасно сформированная голова,
ровный матово-белый
цвет лица, почти белые волосы.
Орлиный нос, высокий лоб, красиво вытянутые брови, голубые, блестящие глаза, прекрасный
цвет лица, оттененный нежным румянцем, мягкие светло-русые, вьющиеся волосы,
ровные, белые как слоновая кость зубы — таков был обольстительный портрет князя в цветущие годы.
Даль замутилась, все небо стало
ровного серого
цвета, и только на юге шевелились и быстро таяли мутные клочья туч.
И
цветов много было в тот год, и пчела отовсюду налетала на
цветы, и на дно глубокой выемки с осыпающимися и сползающими стенами вливалось
ровное и жаркое жужжание и нежный простой аромат.
Стояли тут и липы, и какие-то голубые ели, и даже каштан; было много
цветов, целые кусты роз, жасмину, а пространство между этими никогда, как мне казалось, не могущими согреться растениями заполнял изумительно
ровный, изумительно зеленый газон.