Неточные совпадения
Можно было поправить
рисунок сообразно с требованиями этой фигуры, можно и должно даже было иначе расставить ноги, совсем переменить положение левой
руки, откинуть волосы.
Но покуда все оканчивалось одним обдумыванием; изгрызалось перо, являлись на бумаге
рисунки, и потом все это отодвигалось на сторону, бралась наместо того в
руки книга и уже не выпускалась до самого обеда.
У Карла Иваныча в
руках была коробочка своего изделия, у Володи —
рисунок, у меня — стихи; у каждого на языке было приветствие, с которым он поднесет свой подарок. В ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.
Варвара достала где-то и подарила ему фотографию с другого
рисунка: на фоне полуразрушенной деревни стоял царь, нагой, в короне, и держал себя
руками за фаллос, — «Самодержец», — гласила подпись.
Райский молча, одним движением
руки, сгреб все
рисунки и тетради в кучу, тиснул все в самую большую папку, сильно захлопнул ее и, не оглядываясь, сердитыми шагами вышел вон.
«Оленька моя хорошеет, преуспевает в благочестии, благонравии и науках, институтскому начальству покорна, к отцу почтительна, и всякий четверг спрашивает, скоро ли приедет другой баловник, Райский, поправлять ее
рисунки и совать ей в другую
руку другую сверхштатную коробку конфект…»
На ночь он уносил
рисунок в дортуар, и однажды, вглядываясь в эти нежные глаза, следя за линией наклоненной шеи, он вздрогнул, у него сделалось такое замиранье в груди, так захватило ему дыханье, что он в забытьи, с закрытыми глазами и невольным, чуть сдержанным стоном, прижал
рисунок обеими
руками к тому месту, где было так тяжело дышать. Стекло хрустнуло и со звоном полетело на пол…
— У вас есть талант, где вы учились? — сказали ему, — только… вон эта
рука длинна… да и спина не так…
рисунок не верен!
На столе возле кровати стоял пустой штоф; а в головах, пришпиленные булавками к стене, виднелись два акварельных
рисунка: на одном, сколько можно было понять, был представлен толстый человек с гитарой в
руках — вероятно, Недопюскин; другой изображал скачущего всадника…
Подходит ко мне: «Купи, барин, крест серебряный, всего за двугривенный отдаю; серебряный!» Вижу в
руке у него крест и, должно быть, только что снял с себя, на голубой, крепко заношенной ленточке, но только настоящий оловянный с первого взгляда видно, большого размера, осьмиконечный полного византийского
рисунка.
…Я с отрадой смотрю на Аннушку нашу — миловидную наивную болтунью, — в разговоре она милее, нежели на письме… Велел принести папку — отдал Аннушке две иллюминованные литографии (виды Везувия — Неаполь и Сорренто), которые я купил в Москве. Она рисует изрядно. Буду видеть и с карандашом в
руках. При этом осмотре моих
рисунков директриса получила в дар портреты П. Борисова, Волконского и Одоевского…
Они увидели там книгу с
рисунками индейских пагод и их богов, и Петин, вскочив на стул, не преминул сейчас же представить одного длинновязого бога, примкнутого к стене, а Замин его поправлял в этом случае, говоря: «
Руки попрямее, а колени повыпуклее!» — и Петин точь-в-точь изобразил индейского бога.
Изящные чугунные завитки, составлявшие
рисунок ворот, служили верными точками опоры для цепких
рук и маленьких мускулистых ног.
Рот был большой, алчный и красный, но необычайно красивого
рисунка, а
руки несравненного изящества.
Она положила на его правое плечо
руку — а в свесившейся кисти ее, на золотой цепочке, надетой на большой палец, маленький перламутровый портмоне, который я ей подарил тогда. На крышке портмоне накладка,
рисунок которой слишком мелок, сразу я не рассмотрел, зато обратила мое внимание брошка — сердце, пронзенное стрелой. То же самое было на портмоне.
Так и сталось, — Людмила пришла. Она поцеловала Сашу в щеку, дала ему поцеловать
руку и весело засмеялась, а он зарделся. От Людмилиных одежд веял аромат влажный, сладкий, цветочный, — розирис, плотский и сладострастный ирис, растворенный в сладкомечтающих розах. Людмила принесла узенькую коробку в тонкой бумаге, сквозь которую просвечивал желтоватый
рисунок. Села, положила коробку к себе на колени и лукаво поглядела на Сашу.
Часть стены тотчас вывалилась полукругом, образовав полку с углублением за ней, где вспыхнул свет; за стеной стало жужжать, и я не успел толком сообразить, что произошло, как вровень с упавшей полкой поднялся из стены род стола, на котором были чашки, кофейник с горящей под ним спиртовой лампочкой, булки, масло, сухари и закуски из рыбы и мяса, приготовленные, должно быть,
руками кухонного волшебного духа, — столько поджаристости, масла, шипенья и аромата я ощутил среди белых блюд, украшенных
рисунком зеленоватых цветов.
Эти маленькие удовольствия несколько примиряли его со множеством обид, которые он испытывал со стороны бойких людей, всё более крепко забиравших дело в свои цепкие
руки, отодвигая его в сторону, в одиночество. Но и в одиночестве он нашёл, надумал нечто горестно приятное, одиночество знакомило его с новым, хотя уже смутно знакомым, — с Петром Артамоновым иного
рисунка, иного характера.
Холодный пот неоднократно стекал у меня вдоль позвоночного столба при мысли о грыже. Каждый вечер я сидел в одной и той же позе, напившись чаю: под левой
рукой у меня лежали все руководства по оперативному акушерству, сверху маленький Додерляйн. А справа десять различных томов по оперативной хирургии, с
рисунками. Я кряхтел, курил, пил черный холодный чай…
Она поднимает кверху маленькие темные
руки, и широкие рукава легко скользят вниз, к плечам, обнажая ее локти, у которых такой тонкий и круглый девический
рисунок.
Аян взял тоненькую костяную пластинку. Сначала он увидел просто лицо, но в следующее мгновение покраснел так густо, что ему сделалось почти тяжело. Быть может, именно в полустертых тонах
рисунка заключалась оригинальная красота маленького изображения, взглянувшего на него настоящими, живыми чертами, полными молодой грации. Он сделал невольное движение, словно кто-то теплой
рукой бережно провел по его лицу, и засмеялся своим особенным, протяжным, горловым, и заразительным смехом. Пильчер сказал...
Усевшись, Курдюмов начал оглядывать свое пальто, сапоги, которые точно удивительно блестели; потом натянул еще плотнее на правой
руке перчатку и, наконец, прищурившись, начал внимательно рассматривать висевший на стене
рисунок, изображающий травлю тигров.
У маленькой пристани, попросту мостков, сколоченных на скорую
руку, ждала прехорошенькая лодка, белая, как лебедь, с голубым бортом, на котором золотыми буквами с причудливыми
рисунками было выведено имя: Нан.
Она была вся оживлена: черные брови ее то поднимались, то опускались, взор то щурился и угасал, то быстро сверкал и пронизывал; античные ее
руки горели и щипали в лепестки мягкую шемахинскую кисть от пояса распашного капота из букетной материи азиатского
рисунка.
Здесь мне показывали какие-то
рисунки, рассматривая которые я мимоходом заметил, что у второй дочери генерала на одной
руке было вместо пяти пальцев целых шесть.
Но Марья Васильевна не смеялась. Она стала красная и в одну секунду вырвала злополучный
рисунок из тетради. Потом, бросив на свою не в меру расходившуюся ученицу уничтожающий взгляд и высоко подняв
руку с злополучным листком, она, помахивая им, как флагом, двинулась к двери.
Наконец, ничто не мешает нам уничтожить
рисунки, если мы этого захотим, так как наивный и несколько самовлюбленный юноша даже не допускает, вероятно, мысли, чтобы чья-нибудь
рука поднялась на его произведения.
«Это полезно, то, что я говорю: я предостерегаю его», — успокаивал себя Сергей Андреич; но
рука его с жадным нетерпением тянулась к боковому карману, где в бумажнике, рядом с пятидесятирублевой бумажкой, лежал смятый и расправленный
рисунок.
— Ему важно, — сказал я, — чтобы
рисунки его сохранялись, — а в чьих
руках они находятся, это, по-видимому, для него безразлично.
Павел молчал и, заложив
руки в карманы, глядел в сторону. Сергей Андреич покраснел, дрожащею
рукою поправил пенсне и вынул бумажник. Брезгливо, двумя пальцами он вытащил смятый и расправленный
рисунок и молча протянул его к Павлу.
Сергей Андреич выпустил из пальцев
рисунок, и, колыхаясь углами, он тихо опустился на пол. Потом отец повернулся и быстро вышел, и в столовой послышался его громкий и удаляющийся голос: «Обедайте без меня! Мне необходимо съездить по делу». А Павел подошел к умывальнику и начал лить воду на
руки и лицо, не чувствуя ни холода, ни воды.
В смелости линий видна была опытная и развращенная
рука, без колебаний подходившая к самому сокровенному, о чем неиспорченным людям стыдно думать; в старательности, с какой
рисунок исправлялся резинкой и подцвечивался красным карандашом, была наивность глубокого и бессознательного падения.
Если б мир был нарисован на бумаге, то можно было бы подумать, что здесь позади меня кончается
рисунок, а дальше идет еще не тронутая карандашом белая бумага; и с тою потребностью чертить, оставлять следы,
рисунок, которая является у людей перед всякой ровной нетронутой поверхностью, я снял с правой
руки перчатку и пальцем крупно вывел на холодном снегу...