С тщательностью судебного следователя он приводит в качестве обвинительных документов все назначения и
рецепты врачей и тем самым, помимо своей воли, наглядно удостоверяет для всякого, понимающего дело, совершенную правильность всех назначений.
Неточные совпадения
Он усердно тянул ее за юбку, в то время как сторонники домашних средств наперерыв давали служанке спасительные
рецепты. Но девушка, сильно мучаясь, пошла с Грэем.
Врач смягчил боль, наложив перевязку. Лишь после того, как Бетси ушла, мальчик показал свою руку.
— Прошу еще по рюмке, — пригласил я. (Ах, не осуждайте! Ведь
врач, фельдшер, две акушерки, ведь мы тоже люди! Мы не видим целыми месяцами никого, кроме сотен больных. Мы работаем, мы погребены в снегу. Неужели же нельзя нам выпить по две рюмки разведенного спирту по
рецепту и закусить уездными шпротами в день рождения
врача?)
Блеснув таким образом перед Масуровым медицинскими терминами,
врач велел пустить больной кровь, поставить к левому боку шпанскую мушку и прописал какой-то
рецепт.
Для него заговор — не
рецепт, а заповедь, не догматический, и положительный совет
врача, проповедника, священника, а таинственное указание самой природы как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание; для нас — болезнь и всякая житейская практика играют служебную роль; для простой души священны — и самый процесс лечения, и заботы об урожае, и о печении хлеба, и о рыбной ловле.
— Да, говорит, его д-р N. лечил… Скажите, пожалуйста, доктор, отчего среди
врачей так много бессердечных, корыстолюбивых людей? Этот д-р N. приехал раз, осмотрел Васю; приглашаю его во второй раз, — я, говорит, уж знаю его болезнь, могу и так, не видя, прописать вам
рецепт…
Со смутным чувством стыда и страха перечитывал я скорбный лист умершего: подробное изо дня в день описание течения все ухудшающейся болезни,
рецепты, усеянные восклицательными знаками, и в конце — лаконическая приписка дежурного
врача: «В два часа ночи больной скончался»…
Старик Гриневич,
врач старого закала, лечивший людей бузиной да ромашкой, и то перекрестясь, и писавший вверху
рецептов: «cum Deo», [с Богом (лат.).] разведав, в чем заключается вина Иосафа Платоновича, и узнав, что с ним и по его вине обречены к страданиям многие, поморщился и сказал дочери...
Среди призванных из запаса товарищей-врачей были специалисты по самым разнообразным отраслям, — были психиатры, гигиенисты, детские
врачи, акушеры. Нас распределили по госпиталям, по лазаретам, по полкам, руководясь мобилизационными списками и совершенно не интересуясь нашими специальностями. Были
врачи, давно уже бросившие практику; один из них лет восемь назад, тотчас же по окончании университета, поступил в акциз и за всю свою жизнь самостоятельно не прописал ни одного
рецепта.